«450 лет лидерства: Технологический расцвет Голландии в XIV-XVIII вв. и что за ним последовало»

Голландская республика считается первой страной с современным типом экономики. В XVII веке это государство добилось технологического превосходства над всеми европейскими соседями. В книге «450 лет лидерства: Технологический расцвет Голландии в XIV-XVIII вв. и что за ним последовало», выходящей в издательстве «Альпина Паблишер», доктор исторических наук, профессор экономической и социальной истории Карел Дэвис берется подробно объяснить феномен технологического расцвета Голландии. На основании анализа архивных документов, печатных источников и литературы автор объясняет, как и благодаря чему Голландская республика возвысилась и почему в конце концов потеряла лидерство. N + 1 публикует переведенный Андреем Гришиным фрагмент книги, рассказывающий о фундаментальных составляющих голландского успеха: продвинутой инфраструктуре флота, лучшем промышленном оборудовании и многом другом.

Составляющие голландского технического лидерства

В каком отношении Голландская республика считалась лидером? В чем выражалось это предполагаемое лидерство? Прежде всего, любопытство иностранных наблюдателей было сосредоточено лишь на небольшой части страны. Та часть Нидерландов, которая своими техническими достижениями привлекала к себе интерес чужеземцев, представляла собой дугообразную цепь городов и других населенных областей в Голландии Утрехте — от Дордрехта, Роттердама, Схидама и Гауды на юге, через Делфт, Гаагу, Лейден и Харлем на западе к Амстердаму, Заанстрику и Утрехту на севере и востоке. Теперь на этой территории находится городская агломерация Рандстад. Городской полумесяц представлял собой не только сердцевину экономического и политического могущества Республики соединенных провинций, он воплощал едва ли не всю привлекательность страны с точки зрения техники. Иноземные путешественники, желавшие увидеть чудеса мастерства и технических достижений голландцев, пересекали восточную или южную границу республики или высаживались с корабля в Хеллевутслёйсе и сразу же спешили в Утрехт, Дордрехт или Роттердам, чтобы там начать осмотр officina machinarum. До 1760-х гг. трудно было найти иностранца, который проявлял хотя бы мимолетный интерес к техническим артефактам или процессам тех мест Нидерландов, которые лежали за пределами «Рандстада». Одним из немногочисленных исключений был Пьетро Гверрини, представитель великого герцога Тосканского, который во время своего пятимесячного пребывания в Голландской республике в 1683 г. совершил также непродолжительную поездку в Зеландию, чтобы осмотреть там строительные машины и плотинные сооружения. Но большинство путешественников, интересовавшихся техникой, находясь за пределами Голландии или Утрехта, не давало себе труда обратить пытливый взгляд в окно кареты или пассажирской баржи.

Лишь в завершающие десятилетия XVIII в. в путевых записках стали попадаться упоминания интересных с точки зрения техники мест во внешних областях Республики. Датчанин Кристиан Мартфельдт, в 1762 г. побывавший в Нидерландах по пути в Восточную Фризию, прежде всего посетил соляные промыслы, лесопилки и бумагоделательные фабрики, а также несколько других мастерских и предприятий в Гронингене и Фрисландии, и лишь потом переправился через Зёйдерзе в Амстердам. Джозеф Маршалл в 1768 г. поставил целью своей поездки осмотреть «все достойное внимания во всех областях Голландской Республики», для чего посетил северную часть Голландии, острова Тексел и Влиланд и совершил продолжительный поход через Фрисландию, Гронинген, Дренте, Оверэйссел, Гелдерланд, Брабант и Зеландию. Бонавантюр Ле Турк, в значительной степени повторивший в 1776 г. путь Маршалла через северную часть Голландии, Фрисландию, Гронинген, долину Эйссела, Велюве и Зеландию, исследовал шлюзы, водоподъемные машины, драги, волоки и методы строительства дамб, посетив среди всего прочего белильню, гончарную мастерскую, чугунолитейное предприятие, булавочную мануфактуру, сыродельное хозяйство, мастерские по изготовлению замши и бумаги, табачное, шоколадное и лесопильное предприятия.

Из шедевров технических умений, сотворенных в сердце Голландской республики, в начале XVII в. внимание иностранцев прежде всего привлекали корабли, плотины, мосты и ветряные мельницы. Сэр Уолтер Рэли около 1600 г. указывал в качестве первопричины очевидных успехов Голландии ее высокоразвитое торговое судоходство и относительно высокий показатель количества грузов на душу населения. По его словам, на голландских судах «малочисленные, для выгоды, команды могли перевозить очень большие грузы». В последние дни царствования Елизаветы I английские чиновники составили семистраничную «Инструкцию для посещения Голландии и Зеландии», где содержалось почти 60 пунктов, охватывавших вопросы голландского судоходства, судостроения и организации морского дела в больших подробностях, от «побеседовать с теми из плотников, кои славятся наивысшим мастерством и по имени и вызнать у них правила пропорций для строения рангоута и такелажа» и «как обходятся они с парусами в порту, и как в море, какого сорта у них команды и каковы они бывают на разных кораблях» до «сколько же человек держат они на военных кораблях согласно их грузоподъемности». К началу Двенадцатилетнего перемирия голландский опыт в деле мелиорации земель пользовался столь высоким признанием, что испанская корона наняла Адриана Бота, инженера-гидротехника из Делфта, для консультаций по проекту осушения озера в Мексике. Томазо Контарини, бывший одно время послом Венецианской республики в Соединенных провинциях, в 1610 г. восторженно докладывал в La Serenissima (La Serenissima — торжественное название Венецианской республики. — Прим. перев.), что те части Нидерландов, которые не загорожены естественными дюнами наподобие «нашего края», близ берега океана обрели защиту из искусственных строений, именуемых дамбами, «сиречь барьерами, сделанными из земли и морских трав, возведение коих обходится в высокую цену, но за коими ухаживают с превеликим тщанием, ибо зависит от них и безопасность городов на стенах и благоденствие всей страны». Мосты через каналы построены таким образом, что «после каждого прохода судна закрываются они самостоятельно, без приложения какой-либо сторонней силы, так что не создается ни малейшего неудобства для прохожих». Ветряные приводы используются не только для осушения, докладывал Контарини, но и для самых разнообразных действий, которые венецианцы осуществляют с помощью водяных приводов: распилки бревен, изготовления бумаги, ковки железа или меди или размалывания зерна. Первой из голландских машин, вызвавших такой интерес, что через несколько лет Цайзинг включил ее в Theatri machinarum, оказалась ветряная мельница для зерна с поворотным верхом шатра. Первая известная официальная поездка представителя иностранного государства в Голландскую республику для изучения техники была совершена в 1642 г. по приказу курфюрста Бранденбургского инженером Хансом Георгом Мемхардтом для изучения ветроприводов водооткачивающих машин.

В последующие несколько десятилетий иностранцы стали чаще приезжать в Соединенные провинции, чтобы наяву посмотреть, как изготавливают шедевры ремесленного мастерства и каким оборудованием пользуются в производстве. Когда в 1660-х гг. Кольбер занялся восстановлением французского военного флота, одним из первых действий было командирование в Голландскую республику (и Англию) трех миссий, которые должны были представить ему подробные доклады об организации и практике судостроения. Гверрини в 1683 г. проехал Голландию к северу от реки Эй, чтобы собственными глазами увидеть верфи близ Зана и города на западе Фрисландии. А в 1697 г. русский царь Пётр собственной персоной прожил четыре месяца в Нидерландах, овладевая ремеслом корабельного плотника в Амстердаме на верфях Ост-Индийской компании и в Заанстрике. Голландцы к тому времени получили признание как первоклассные специалисты во многих отраслях гражданского и гидротехнического строительства. Ла Фёй и Гверрини осмотрели и описали гораздо более широкий круг важных объектов, нежели Контарини. Если Контарини особенно поразило усердие, проявившееся в строительстве дамб, изобретательность в конструкциях мостов и гибкость решений по применению ветряного привода, то первые двое более всего восхищались бросающимся в глаза многообразием и искусностью изделий, из которых формировались базовые элементы материальной инфраструктуры Голландской республики. Ла Фёй внимательнейшим образом, углубляясь в мельчайшие подробности конструкций, изучал все виды дамб, плотин, мостов, насосов, водоподъемных ветряных машин и механических драг. Отчет Гверрини, помимо того, выдает жадный интерес составителя к конструированию и устройству машин и приспособлений, использовавшихся в строительстве, таких как копры и недавно изобретенные устройства для транспортировки грунта.

Вдобавок к славе кораблестроителей и создателей инфраструктуры голландцы к 1680-м гг. обрели растущую известность как конструкторы и изготовители инструментов и машин для промышленности. Пьетро Гверрини, хотя и не был обязан, также тщательно изучил несколько машин, использовавшихся в различных процессах текстильного производства. В письмах во Флоренцию он описал и проиллюстрировал станок для изготовления полировальных тканей, машину для намотки пряжи и овальный стан для прядения и кручения шелковых нитей, который имел две бобины и до 80 шпинделей, увиденные в Амстердаме; все они приводились в действие вручную. Officina machinarum, которую Бускенфельт нарисовал для своего стокгольмского начальства, изобиловала разнообразными станками. Помимо установки для очистки глины, приводимой в действие лошадью, и ручного станка для плетения лент, который позволял изготавливать одновременно 12 – 14 шелковых лент, Бускенфельт описал среди прочего установки с ветроприводом для распиловки бревен (оснащенные разным количеством — 10, 12, 14, 20 и более — пил), размалывания золы, измельчения табака и перемалывания тряпья для бумажной промышленности. Многие из этих устройств можно было найти в промышленной области Заанстрик, лежавшей немного севернее Амстердама. Одним из центральных событий его (и Полхема) поездки в Нидерланды стало посещение шелкокрутильной фабрики, построенной в 1681 г. неподалеку от Утрехта, в поместье Зейдебален, принадлежавшем Якобу ван Моллему. Невзирая на то что доступ в помещение был строго ограничен из соображений секретности, шведы умудрились собрать исчерпывающую информацию о работе сложных машин, для этого они прикинулись скромными, туповатыми простаками, которым нужно все объяснять дважды, прежде чем они хоть немного поймут, для чего служит тот или иной механизм. В начале XVIII в. олицетворением технической недосягаемости Голландской республики для искателей новых технических решений уже были не голландские осушительные предприятия, а станки для плетения лент, машины с ветряным приводом Заанстрика и шелкокрутильные установки Зейдебалена.

Ко второй половине XVIII в. техническая развитость голландцев заиграла, с точки зрения иностранцев, новыми гранями. Судя по всему, officina содержала куда больше доступных технологий и предметов, чем считали прежде. Индустриальные ветряные приводы, машины и инструменты для текстильной промышленности, дамбы, осушительные устройства, дноуглубительные драги и многие другие достижения гражданской и гидротехнической инженерии, несомненно, пробуждали у иностранцев все больше интереса и восхищения. Но из путевых описаний и технической литературы следует, что список достижений существенно вырос. «De tous les arts, l’architecture hydraulique est celui que [les Hollandais] ont porté à une plus grande perfection» (Из всех искусств [голландцы] довели до совершенства гидротехническую архитектуру (фр.)), как о чем-то само собой разумеющемся писал инженер Бернардин де СентПьер в книге Observations sur la Hollande, la Prusse, la Pologne et la Russie, написанной по материалам путешествий в 1760-х гг. Однако он признавал, что изобретательность голландцев распространяется и на многие другие сферы деятельности. Голландцы «ont perfectionné un grand nombre d’inventions utiles, — продолжал он, — entre autres l’imprimerie, l’art de construire des vaisseaux, de fabriquer le papier, le verre et la faience, celui de manufacturer de tabac, le sucre et le savon, d’ourdir des toiles ouvragrées et de les blanchir, de conserver le poisson par le sel et la fumée, de décomposer par la chimie le girofl e et les épiceries, de preparer les vin, et même, dit-on, le secret d’en faire» (…усовершенствовали большое количество полезных изобретений, в том числе книгопечатание, искусство кораблестроения, изготовления бумаги, стекла и фарфора, табака, сахара и мыла, ткачества высокосортных тканей и их отбеливания, сохранения рыбы с помощью соли и дыма, разложения посредством химии гвоздики и иных пряностей, изготовления вина и даже, как говорят, секрет самого мастерства (фр.)) — француз дал поистине высокую оценку голландским мастерам.

Теперь достойными осмотра считалось куда больше районов экономической активности, чем прежде. Вне пределов промышленных районов, таких как Заанстрик, иностранцы начали изучать изготовление пеньки и льна, выращивание табака, изготовление сыра и методы содержания скота, которые практиковали голландские фермеры. Их взгляды останавливались на белильных участках у подножья дюн и щетинившихся мареной полях Зеландии. Они вели оживленные беседы с «цветочниками» Харлема, стремясь вызнать секрет выращивания тюльпановых луковиц. Фарфоровые мануфактуры Делфта, изготовление курительных трубок в Гауде, огранка бриллиантов в Амстердаме, литье пушек в Гааге и бумагоделательные производства в Заанстрике привлекали множество иностранных наблюдателей. В число наиболее привлекательных для иностранцев отраслей промышленности входили химические производства, например изготовление буры, очистки камфары, создания лакмуса, киновари, синей краски (Природные синие краски встречаются редко, поэтому искусственные синие красители имели большой спрос. — Прим. перев.), свинцовых белил или сулемы. К недовольству иностранцев, химическое производство было одной из тех отраслей, где предприниматели особенно ревниво хранили свои секреты. Кристиан Мартфельдт включил большое количество химических предприятий в список тех мест, где ему так и не удалось побывать во время поездки по Голландии в начале 1760-х гг. В другом списке, где перечислялись знакомства, которые Мартфельдту удалось завести, упоминался владелец лакмусовой фабрики в Утрехте Вэйнанд Копман. Но рядом с его именем стояла пометка: «отказался показать мне фабрику». Датский шпион Оле Хенкель, выдававший себя за купца, в 1782 г. предпринял неудачную попытку проникнуть на предприятие по изготовлению синей краски в Зандаме. Неудивительно, что, когда Жан Шапталь в 1807 г. писал об открывшихся тайнах Голландии, прежде всего он имел в виду химическую промышленность.

Подробнее читайте:
Дэвис, Карел. 450 лет лидерства: Технологический расцвет Голландии в XIV–XVIII вв. и что за ним последовало / Карел Дэвидс; Пер. с англ. [Андрей Гришин, Юлия Бронникова, Николай Мезин, Борис Зуев, Ирина Тулина, под редакцией Камилла Ахметова] — М.: Альпина Паблишер, 2019. — 638 с.