Средневековая христианская иконография включала в себя множество мотивов — комичных, монструозных, а порой и непристойных. Много веков назад никто не видел в этом ничего необычного — но нам сегодня эти изображения кажутся странными, порой вызывающими, даже возмутительными. Книга Сергея Зотова, Михаила Майзульса и Дильшат Харман «Страдающее Средневековье» (Издательство АСТ, 2018) знакомит читателя с удивительным миром средневековых изображений, но примечательна не только этим. В интернете «Страдающее Средневековье» — это основанный любителями истории паблик социальной сети «ВКонтакте» со смешными картинками, созданными по мотивам средневековой живописи и книжной миниатюры. Авторы книги решили, наконец, рассказать всем интересующимся, о чем же на самом деле говорят зрителю средневековые образы. Книга вошла в короткий список премии «Просветитель» 2018 года. Специально для читателей N + 1 мы публикуем небольшой отрывок из нее.
Зверинец евангелистов
В Средневековье у каждого евангелиста был свой символ: на бессчетных изображениях вместо человеческих фигур появляются ангел, лев, телец и орел. Причем так авторов четырех Евангелий представляли едва ли не чаще, чем в людском обличье.
Источник этих образов — толкования на Откровение Иоанна Богослова, которые, переосмыслив видение Иезекииля, «разделили» четвероглавого тетраморфа на четыре отдельные существа. Во II в. Ириней Лионский, один из влиятельнейших христианских богословов того времени, впервые интерпретировал четырех «животных» из Апокалипсиса как указание на четыре Евангелия. По его убеждению, лев соотносится с Евангелием от Иоанна, поскольку оно раскрывает царственную природу Христа; телец (жертвенное животное) — с Евангелием от Луки, так как оно начинается с рассказа о священнике Захарии, приносящем жертву Богу; человек — с Евангелием от Матфея, ведь оно повествует о земном родословии Христа и представляет его «смиренно чувствующим и кротким человеком»; а орел — с Евангелием от Марка, ибо он «указывает на дар Духа, носящегося над Церковью».
«Каков образ действия Сына Божия, таков и вид животных, и каков вид животных, таков и характер Евангелий. Четверовидны животные, четверовидно и Евангелие и деятельность Господа».
Ириней Лионский. Обличение и опровержение лжеименного знания (Пять книг против ересей, III), конец II в. (Перевод П. Н. Преображенского)
Поделиться
Августин (354–430) переформатировал эту схему: у него человек олицетворяет Марка, который подробнее других описывал земную жизнь Спасителя, а лев — Матфея. Матфей, по его словам, представил «царственный лик Христа», поэтому его символом должен быть лев. Иоанна он ассоциирует с орлом, так как автор четвертого Евангелия «парит, как орел, над мраком человеческой немощи и созерцает свет неизменной истины острейшими и сильнейшими своими очами».
Однако самой влиятельной оказалась версия, предложенная на рубеже IV–V вв. Иеронимом Стридонским, создателем самого распространенного, а потом и вовсе ставшего официальным латинского перевода Библии — Вульгаты. Он твердо обозначил все соответствия в своих комментариях к Новому Завету, которые пользовались в Средневековье большим авторитетом:
«Первое лицо — лицо человеческое — обозначает евангелиста Матфея, который начал писать о Господе как бы о человеке: Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова. Второе лицо обозначает Марка, в Евангелии которого слышится как бы голос рыкающего в пустыне льва: Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему. Третье лицо тельца предызображает евангелиста Луку, начинающего повествование священником Захарией. Четвертое лицо относится к евангелисту Иоанну, который, приняв крылья орла и устремляясь в высоту, рассуждает о Слове Божием».
Иероним Стридонский. Толкование на Евангелие от Матфея, IV–V вв. (Перевод И. Н. Голенищева-Кутузова)
Поделиться
Схема, закрепленная Иеронимом, c V в. стала основой для иконографии евангелистов. На протяжении всего Средневековья четыре символа (человек / ангел, лев, телец и орел) либо заменяют собой фигуры Матфея, Марка, Луки и Иоанна (119), либо предстают бок о бок с ними.
119. Апсида базилики Санта-Пуденциана. Рим (Италия), ок. 402–417 гг. Раннехристианская иконография тяготела к аллегориям. Поэтому неудивительно, что на многих древнейших изображениях евангелистов они предстают именно в обличье своих зверей-символов. Здесь Марк изображен как лев, одетый в человеческую одежду.
Поделиться
В этом случае «животные» из Апокалипсиса, словно небесные двойники, помещаются над головами «хозяев» в специальной рамке (120);
120. Евангелие из аббатства Сен-Рикье. Франция, ок. 790–800 гг. Abbeville. Bibliotheque municipale. Ms. 4. Fol. 66v. Во многих случаях на одном и том же листе евангелисты, как здесь Марк, изображались дважды — в своем человеческом облике и с помощью зооморфного символа. Еще большее разнообразие вариантов можно увидеть, если сравнить иконографию евангелистов на всех страницах манускрипта. К примеру, в знаменитой Келлской книге (ок. 800 г.), созданной ирландскими монахами в островном монастыре св. Колумбы, соседствуют «портреты» евангелистов как людей, как зверей и как людей со звериными головами.
Поделиться
изображаются в медальонах, которые те держат в руках (121);
121. Фреска из церкви св. Михаила в Энголастерсе (Андорра), ок. 1160 г. Barcelona. Museu nacional d'art de Catalunya. № 015972-000. Марк в образе ангела держит в руках медальон с изображением льва — своего атрибута.
Поделиться
выглядывают из-за плеча евангелистов, что-то им «надиктовывают» или приносят в пасти чернильницу; словно питомцы, ложатся у их ног или у входа в келью, где они корпят над своим свидетельством о Христе (122).
122. Реймский Часослов. Париж (Франция), ок. 1440 г. Частная коллекция. В позднее Средневековье звери-символы обычно не изображаются над головами евангелистов словно эмблемы, а, превратившись в полноправных персонажей, взаимодействуют со своими «хозяевами». Они то спят у их ног, то радостно набрасываются на них будто после долгой разлуки; заглядывают в окно кельи, где трудится их «хозяин», или поддерживают пюпитр, на котором лежит его рукопись. Порой зверь-символ стоит за спиной евангелиста, словно небесный секретарь, который диктует ему текст его книги. На некоторых изображениях и человек, и его «двойник» предстают с нимбами, но чаще всего сияние достается только одному из них — евангелисту в человеческом образе.
Поделиться
Порой морда соответствующего зверя просто пристраивается к голове «хозяина», словно бы символ прятался у него за спиной (123).
123. Евангелиарий Уты. Регенсбург (Германия), ок. 1025 г. Munchen. Bayerische Staatsbibliothek. Ms. Clm 13601. Fol. 90. Евангелист Иоанн.
Поделиться
Примерно c VIII в. появляются гибридные образы, в которых на человеческую фигуру водружают звериную голову, так что, к примеру, евангелист Марк предстает как человеколев (124–126).
124. Келлская книга. Остров Айона (Великобритания), ок. 800 г. Cambridge. Trinity College Library. Ms. IE TCD 58. Fol. 27v. Хотя символы Марка (лев), Луки (телец) и Иоанна (орел) здесь изображены полностью зооморфными, их фигуры, подобно Матфею (ангелу), развернуты вертикально — как человеческие.
Поделиться
125 a. Гелазианский сакраментарий. Франция, ок. 780–800 гг. Paris. Bibliotheque nationale de France. Ms. Latin 12048. Fol. 42v. Евангелист Иоанн.
Поделиться
125 b (XIV). Ландевеннекское Евангелие. Аббатство Ландевеннек (Франция), IX–X вв. Oxford. Bodleian Library. Ms. Auct. D. 2. 16. Fol. 71v. Евангелист Марк.
Поделиться
125 c. Ландевеннекское Евангелие. Аббатство Ландевеннек (Франция), IX в. Boulogne-sur-Mer. Bibliotheque municipale. Ms. 8. Fol. 42. Евангелист Лука.
Поделиться
125 d. Авильская Библия. Авила (Испания), XI в. Madrid, Biblioteca Nacional de Espana. Cod. Vitr. 15.1. Fol. 327r. Четыре евангелиста.
Поделиться
125 e. Евангелие. Сент-Олбанс (Великобритания), первая половина XII в. Hereford. Cathedral Library. Ms. 0.1.VIII. Fol. 45v. Евангелист Марк.
Поделиться
Гибридные образы евангелистов зачастую выглядели агрессивно: Иоанн получал хищный клюв, Марк показывал львиный оскал, а Лука больше напоминал пса, чем тельца. На некоторых ранних изображениях голова Марка больше похожа на волчью. Видимо, дело в том, что большинство художников, рисовавших экзотических зверей (а лев на севере Европы не водился), в реальности их никогда не видело и опиралось на словесные описания или более древние образы. Монахи из аббатства Ландевеннек (Бретань, Франция) и вовсе изобразили Марка с головой лошади — возможно, это игра слов, поскольку на бретонском языке marc'h означает «лошадь».
Поделиться
126 a. Апокалипсис с комментарием Беата из Лиебаны. Кодекс Фернандо I и королевы Санчи. Леон (Испания), ок. 1047 г. Madrid. Biblioteca nacional de Espana. Cod. Vitr. 14.2. Fol. 9r, 205r. В испанских рукописях Апокалипсиса с толкованием Беата из Лиебаны (VIII в.) евангелистов, совмещая образы из Откровения Иоанна Богослова и из Книги пророка Иезекииля, порой изображали не только с крыльями, но и с колесами, заменявшими им ноги.
Поделиться
126 b (XV). Апокалипсис с комментарием Беата из Лиебаны. Кодекс Фернандо I и королевы Санчи. Леон (Испания), ок. 1047 г. Madrid. Biblioteca nacional de Espana. Cod. Vitr. 14.2. Fol. 9r, 205r. В испанских рукописях Апокалипсиса с толкованием Беата из Лиебаны (VIII в.) евангелистов, совмещая образы из Откровения Иоанна Богослова и из Книги пророка Иезекииля, порой изображали не только с крыльями, но и с колесами, заменявшими им ноги.
Поделиться
По одной из версий, такие изображения возникли в христианском Египте, где еще была жива память о древних богах со звериными головами. От местных христиан, которых арабы стали называть коптами, гибридные образы евангелистов попали к вестготам в Испанию, к франкам во Францию, а потом в Ирландию. Ирландские монахи в раннее Средневековье были активными миссионерами и создавали свои монастыри (а в них скриптории, где переписывались и украшались рукописи) во многих концах Европы. Вместе с их манускриптами фигуры евангелистов-гибридов стали известны далеко за пределами изумрудного острова.
Однако к XV в. евангелисты со звериными головами, которые, видимо, были слишком похожи на изображения демонов, почти везде ушли в прошлое и сохранились, скажем, на изображениях т.н. «мистических мельниц» (127).
127. Мистическая мельница. Ульм (Германия), ок. 1470 г. Ulm. Ulmer Museum. № AV 2150. Мистическая мельница — один из немногих сюжетов, в котором гибридное изображение евангелистов сохранялось до XV в. Сверху Матфей, Марк, Лука и Иоанн сыплют из мешков зерно — Слово Божье. Два мельничных жернова олицетворяют Ветхий и Новый заветы. Их вращают двенадцать апостолов, которые проповедовали Евангелие по всей земле (в некоторых версиях сюжета мельницу приводят в движение четыре реки рая). В итоге из мельницы выходят гостии, которые в чаше для евхаристии пресуществляются в тело Христово. Чашу держат четыре Отца Церкви — Амвросий, Иероним, Августин и Григорий Великий.
Поделиться
В раннее Новое время художники, изображая Матфея, Марка, Луку и Иоанна, постепенно стали терять интерес и к их традиционным символам. Сначала четырех «животных» из Откровения Иоанна Богослова оттесняют на второй план (128), а потом — вместе с множеством других атрибутов святых, которые были унаследованы от средневековой иконографии, — и вовсе отправляют на иконографические задворки.
128. Абрахам Блумарт. Четыре евангелиста. Нидерланды, ок. 1612–1615 гг. Princeton. Princeton University Art Museum. Fund y1991-41. Перед тем, как вовсе отказаться от зооморфных символов евангелистов, художники Нового времени постепенно вытеснили их на периферию изображения. Здесь лев Марка притаился под столом, орел Иоанна ютится на полке для посуды, а бык Луки и вовсе не поместился в кадр целиком, однако уже успел опрокинуть копытом бутыль с анализами мочи (Лука порой изображался со склянкой урины, поскольку считался патроном врачей).
Поделиться
Четверичность мироздания
Ириней Лионский во II в. утверждал, что четыре Евангелия, истинные столпы, на которых воздвигнута Церковь, соотносятся с четырьмя сторонами света. Потому «невозможно, чтобы Евангелий было числом больше или меньше, чем их есть. Ибо, так как четыре страны света, в котором мы живем, и четыре главных ветра, и так как Церковь рассеяна по всей земле, а столп и утверждение Церкви есть Евангелие и Дух жизни, то надлежит ей иметь четыре столпа, отовсюду веющих нетлением и оживляющих людей».
Помимо евангелистов, четырех «животных» из Апокалипсиса соотносили с этапами жизни Христа (рождаясь он — человек, умирая — жертвенный телец, во время воскресения — лев, а при вознесении — орел) и с четырьмя «классами» обитателей земли: дикими зверями (лев), домашними животными (телец), птицами (орел), и, наконец, людьми.
Поделиться
Подробнее читайте: Зотов, Сергей. Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии / Сергей Зотов, Михаил Майзульс, Дильшат Харман. — Москва : Издательство АСТ, 2018. — 416 с. : ил. — (История и наука Рунета).