В Помпеях продолжаются активные археологические раскопки, которые в этом году уже принесли много интересного. Некоторые открытия почти совсем незаметны — к их числу относятся три надписи на стенах домов, открытые совсем недавно. Однако за этими надписями — как сказали бы мы сегодня, избирательными лозунгами — стоит давняя традиция и интересная история. О них рассказывает Юлли Улетова, автор сайта Помпеи: шаг за шагом.
Каждая найденная в мире латинская надпись учитывается в специальном «Своде латинских надписей» — Corpus Inscriptionum Latinarum. Семнадцать томов Свода содержат в себе более 180 тысяч надписей на латинском языке с территории всей Римской империи.
CIL IV — четвертый том — состоит из надписей, найденных в Помпеях, Геркулануме и Стабиях. Собственно, помпейские граффити, вероятно, самые известные в широких кругах латинские надписи в мире.
Самые красивые из них — это избирательные призывы. Писали их специально обученные люди, чаще бригадой из двух-трех человек (один штукатурил, второй рисовал). Имя кандидата выписывалось крупными буквами, остальной текст был мельче. В Помпеях найдено более чем 2600 граффити, содержащих в той или иной форме призыв голосовать за конкретного человека, а вот на стенах Геркуланума таких объявлений нет.
Хотя в широком смысле все древние надписи на стенах можно называть граффити, избирательные надписи ими не являются. Потому что для специалистов граффити — это лишь процарапанные надписи или рисунки, а если для создания картинки или текста использовалась краска, как в данном случае, то такие эпиграфические приветы из прошлого называются дипинти.
Самые интересные — бытовые граффити. В них жители Помпей поливают знакомых ругательствами, сообщают, где найти хорошую проститутку, когда будут гладиаторские игры и кем их сердце растревожено. Кстати, женщины тоже пишут, но мужских автографов несравненно больше. Помимо собственно надписей, стены полны нацарапанных рисунков разной степени живописности и приличия.
Три новых надписи относятся к избирательным. Рассмотрим подробнее, как проводились избирательные кампании и сама процедура выборов.
Поскольку выборы в местные советы в провинции проходили в марте, то именно в этом месяце — в течение избирательной кампании — стены домов в Помпеях покрывались именами баллотирующихся на должности городских магистратов. Таковых было четверо — два дуумвира, осуществлявших общий контроль над городскими делами, и два эдила, ведавших текущими проблемами города. Дуумвиры и эдилы избирались на должность сроком на год. После выборов надписи специально не уничтожались и оставались на стенах города до следующего марта.
Объявления создавали специально обученные люди, часто бригадами — штукатур и писец-каллиграф (а бывало и более трех человек). Штукатур закрашивал надписи предыдущих выборов и готовил новый ровный слой окрашенной штукатурки на стене дома. В Помпеях найдена фреска с изображением штукатура на работе, а в новых раскопках в 5-м районе открыт уже подготовленный и оформленный под избирательную надпись фрагмент стены в виде таблички с «ручками» по краям в виде ласточкиного хвоста, так называемая tabula (или tabella) ansata.
Писец же не просто рисовал новое объявление, нет: он аккуратно и в соответствии с модой выводил буквы — их графика менялась с эпохами. Он компоновал содержание призыва так, чтобы имя кандидата бросалось в глаза и запоминалось. Если договоренность с заказчиком содержала другие сведения, то в надписи могла указываться должность, на которую претендовал кандидат; формулы, которые описывали соответствие кандидата должности; иногда упоминались инициаторы, поддерживающие выдвиженца, по чьему заказу и была сделана надпись. Некоторые надписи несут в себе имена изготовителей объявления: штукатура и писца. Есть повторяющиеся, и это значит, что определенные мастера были популярны среди заказчиков.
Считается, что из 2600 найденных в Помпеях избирательных надписей более полутора тысяч относились к последним перед извержением Везувия в 79 году выборам. И из этого количества около половины содержало имена лишь десятка кандидатов.
Право голосовать имел любой гражданин мужского пола Римской империи с 25 лет, а вот избираться — не каждый. Кандидат должен был быть свободнорожденным и соответствовать определенным критериям по трем категориям: возраст, имущественный ценз и общественное положение.
С возрастом понятно. Начать свой путь — cursus honorum — по административной лестнице римлянин мог с должности квестора лет в 27-28, не ранее.
С общественным положением тоже — для того, чтобы горожане голосовали за земляка, он должен был заранее, как сказали бы сейчас, работать над своим имиджем. Например, устраивать за свой счет гладиаторские игры в амфитеатре, выделять личные средства на ремонт или строительство городских зданий или заниматься благотворительностью для менее обеспеченных слоев населения. Однако существовал закон, который запрещал кандидату в течение года перед выдвижением на выборы устраивать обеды для горожан, раздавать от своего имени подарки и официально приглашать в свой дом более девяти человек. Конечно, опытным политикам опыт и возможности позволяли обходить такие ограничения, и этот закон, скорее, свидетельствует о том, что к выдвижению приходилось подходить заранее, минимум за год.
Кроме этого, кандидат должен был быть свободнорожденным, что накладывало определенные ограничения на богатых вольноотпущенников, желавших управлять городом. Только их дети могли претендовать на городские магистратуры.
Самым серьезным для желающих стать городским магистратом был имущественный порог. Работа в городской администрации не оплачивалась. Более того, при вступлении в должность в любом римском городе вновь избранный магистрат вносил в городскую казну от нескольких тысяч до нескольких десятков тысяч сестерциев. А во время отправления своих обязанностей счастливец продолжал тратиться на благо родного города, как делал это и до избрания.
Но не следует думать, что городская магистратура — это исключительно обдираловка местного олигархата в пользу, как говорится, бедных. Конечно, административные должности даже в небольшом городке — это власть, уважение, влияние. А для особо честолюбивых — также ступень к карьере чиновника в Риме.
Перед выборами на форуме обычно размещали табличку с именами кандидатов и указанием должности, на которую они претендовали. Все эти имена помпейцам были уже известны, кандидаты обсуждались горожанами в течение всей избирательной кампании, и на форум все приходили только проголосовать.
Выборы в Помпеях (и в любом другом городе, включая Рим) начинались с ауспиций (гаданий) и происходили методом ambulatio — проще говоря, «путем хождения». Для этого мероприятия площадь Гражданского форума Помпей канатами делили на пять коридоров (по числу избирательных единиц — триб). Урны для голосования размещались на трибуне храма Юпитера. Сложим примерно три тысячи выборщиков из числа коренных помпейцев и примерно пять тысяч — из числа колонистов, полученное число (примерно 8000) поделим на пять триб. Получается, что в одном коридоре на голосование проходили больше полутора тысяч человек. Каждый гражданин опускал в урну вощеную дощечку с нацарапанным именем того кандидата, за которого он голосовал. Большинство табличек за одного кандидата в одной трибе и делало его победителем в ней. Избирался тот, за кого проголосовало большинство триб.
Напомню, что Помпеи — изначально не римский город. До Союзнической войны (91–88 годы до нашей эры) он принадлежал местным италикам — оско-самнитам. После победы Рима в войне в Помпеях были расселены ветераны легионов Луция Корнелия Суллы. Вряд ли это вселение пришлых в тихий приморский городок происходило при радостных криках побежденных, несмотря на то, что выведение колонии в Помпеи дало ее населению вожделенное римское гражданство. По крайней мере, предполагается (учитывая косвенные данные в одной из речей Цицерона), что для уменьшения влияния прежних жителей на дела в городе количество их голосов искусственно ограничили, включив их в одну или две трибы из пяти. Соответственно, коренные жители Помпей еще до голосования составляли меньшинство голосов.
То, что выборы были всеобщими (среди свободных граждан), объявления на стенах надо было читать, а на табличке надо было писать имя, указывает на довольно широкий охват населения грамотностью.
1. Одинокая красная надпись: LALBUCIUM AED
Расшифровка: L.Albucium aed(ilem)
Перевод: Луция Альбуция — в эдилы.
2. Черная верхняя надпись: HELVIUM SABINUM AEDILEM D.R.PUB V.B.O.V.F.
Расшифровка: Helvium Sabinum aedilem d(ignum) r(ei) p(ublicae) v(irum) b(onum) o(ro) v(os) f(aciatis)
Перевод: Гельвия Сабина — в эдилы, хорошего человека, достойного общественной деятельности, прошу вас, выберите.
3. Нижняя красная надпись повторяет текст первой.
Замечу также, что надписи сделаны на внешнем углу дома, на перекрестке. Несмотря на то, что сторонники Гельвия Сабина заказали длинную надпись, объявления с именем Луция Альбуция с точки зрения психологии и рекламы выглядят более эффективными: их две на разных сторонах угла, они красные и выполнены одной строкой.
Имена кандидатов обычно писали в винительном падеже, часто сокращая до одной буквы преномен (личное имя) или не используя его вовсе. Это указывает на узнаваемость среди избирателей персонажей предвыборной гонки.
Не будем удивляться и обилию аббревиатур в текстах надписей — они сильно экономили занимаемое объявлениями место. Но стоит вновь обратить внимание на распространение этих формул: оно говорит нам, что содержание сокращений было известно любому избирателю.
Самая распространенная из избирательных формул, это, конечно, обращение o.v.f. — oro vos, faciatis («прошу вас, выберите»). Затем обычно следовали характеристики кандидата: d.r.p. — dinum rei publicae («достойный общественной деятельности»), v.b. — virum bonum («хороший человек») или v.p. — virum probum («честный человек»). По частоте их использования можно думать, что моральный статус кандидата для горожанина был важнее его обещаний и будущих дел. Наоборот, программы выдвиженца мы не встретим ни в одной надписи, зато часто его хвалят за профессиональные умения (никак не касающиеся обязанностей городского чиновника). Например, panem bonum fert («он дает вкусный хлеб»). Впрочем, иногда характеристики прямо указывают на идеальное соответствие кандидата должности: hic aerarium conservabit («этот казну сбережет») или viis aedibus sacris publicis procurandis («для надзора и заботы за дорогами, священными и общественными зданиями»).
Даже названия должностей, на которые претендовал кандидат, и те сокращались: [выберите] aed — aedilem («эдилом») или IIvir — duovirum («дуумвиром»).
Вернемся к именам, упомянутым в новых надписях из Помпей. Это тоже весьма интересное открытие. Оба помпейца часто упоминаются в призывах 79 года нашей эры, то есть в последней избирательной кампании. Оба претендовали на должность эдила.
Номен (родовое имя) Альбуций встречается в открытых уже надписях более полусотни раз. Один раз рядом с ним стоит преномен (личное имя) Марк, один раз! Поэтому не будем учитывать эту надпись в нашем «расследовании». В половине из остальных надписей Альбуций фигурирует без преномена вообще, а в другой половине — с преноменом Луций, что совпадает с именем в новых надписях. Более того, из трех надписей мы можем узнать и когномен (личное прозвище) нашего Альбуция — Цельс.
Однако эдилов в городе должно быть два, поэтому некоторые призывы предлагают сразу полный комплект, рекомендуя на эти должности вместе с Альбуцием Марцелла (четыре упоминания) или Марка Казеллия (14 упоминаний). Возникший вопрос, почему на две должности баллотировались вместе три кандидата, снимают несколько (из 70 с лишним) надписей с указанием полного имени Казеллия — Марк Казеллий Марцелл. Это, вероятно, значит, что несмотря на отсутствие партий, как на современных выборах, кандидаты на городские должности могли объединяться для достижения результата и сторонники одного включали в свои «афиши» имя дружественного кандидата.
В объявлениях, посвященных Альбуцию, используются только две-три самые распространенные формулы-аббревиатуры рекомендаций и характеристик и всего несколько имен его сторонников: Тит Гениалис, Прим, Парис и неназвавшиеся vicini («соседи»). Одна из надписей оплачена, судя по именам, женщинами, скорее всего, вольноотпущенницами — Стацией и Петронией. Можно пофантазировать и с некоторой долей вероятности предположить, что такие имена им дал их бывший хозяин, поклонник творчества двух римских авторов I века нашей эры — Петрония Арбитра и Публия Папиния Стация. Последний сам был неаполитанцем, а Петроний буквально за лет 13 до извержения Везувия по приказу императора Нерона умертвил себя в Кумах, в 50 километрах от Помпей.
Другое дело — Гельвий Сабин! Надписей, посвященных ему, открыто почти полторы сотни. Из них мы узнаём его преномен — Гней, а в одной надписи упоминается даже агномен (второе после когномена прозвище), к сожалению, фрагментированный из-за обрушения штукатурки — Ariph… («Ариф…»).
Часть надписей кратка — «Гельвия Сабина», и все. В более чем сотне надписей указана должность, на которую выдвигают Сабина его сторонники — эдил, а в одной — дуумвир. Большинство объявлений содержит стандартные формулы — от d.r.p. до v.p. Но все же надписи в честь Сабина даже с аббревиатурами гораздо длиннее посвященных Альбуцию.
Как и Альбуция, Сабина в нескольких дипинти предлагают в эдилы вместе с единомышленниками. В одном случае это некий Руф, в других — Марк Самеллий Модест. Есть надписи, где к эдилу Гельвию Сабину выдвигают в дуумвиры Кальвенция или Луция Цейя Секунда. Это снова намекает нам на социальные связи среди чиновников, только уже вертикальные: в городской иерархии дуумвир стоял выше эдила, но, несомненно, «свой» эдил нужен был любому дуумвиру.
Четверть призывов имеет подписантов: это и безымянные соседи, и мужчины (Бальб, Попидий, Кресценс, Везоний Прим и другие), и женщины (Юния, Мария, Капрасия и так далее), и даже целые семьи. Последние обозначались главой семьи по имени с добавлением уточнения cum suis: Прим с семьей, Инфантион с семьей, Эпидий с семьей. Помимо соседей, за Гельвия Сабина выступали также и группы горожан: «урбуланцы» (объединение по району проживания), «последователи Исиды» (объединение по религиозному принципу) и «пекари с соседями» (cum vicinis). Можно предположить, что Сабин и сам был приверженцем культа Исиды в Помпеях, работал с мукой или готовыми хлебными изделиями, а также жил, скорее всего, в Урбуланском округе (около Ноланских ворот Помпей).
Помимо прочего, такая избирательная активность говорит о том, что Гельвий Сабин был в Помпеях довольно известным человеком, уважаемым как в быту, так и в профессии и удобным магистратом для разных групп населения.
Таким образом, всего три новых надписи могут рассказать довольно много о традициях выборов и особенно о социальных связях в городе.