Ящик познания: знакомство с камерой-обскурой

Изобретение кинематографа открыло новую эпоху в современной культуре. Однако успех братьев Огюста и Луи Люмьер, которых традиционно — и неправильно — считают изобретателями кино, не был связан с открытием по-настоящему революционной технологии. Братья Льюмьер лишь довели до коммерческого использования множество идей, витавших в воздухе и опробованных на тех или иных устройствах в различных странах. По большому счету, люди познакомились и начали экспериментировать с оптическими иллюзиями в очень давние времена. Вместе с киноведом мы начинаем цикл публикаций об истории и теории кинематографа, уделяя особое внимание техническому, технологическому и физиологическому аспектам. Наш первый материал посвящен простейшему оптическому прибору — камере-обскуре.

Камера-обскура (буквально с латинского — «темная комната») — простейшее приспособление для получения оптических изображений; в хрестоматийной вариации представляет собой затемненную коробку со сквозным отверстием, через которое внутрь проникает свет, отображая на задней стенке идентичную (по цвету и форме), но инвертированную (по вертикали и горизонтали) фигуру излучающего или отражающего его объекта. Так же работают наши глаза, однако встроенный в мозг графический редактор повторно переворачивает картинку.

Говоря о камере-обскуре, мы, как правило, подразумеваем примитивный рукотворный аппарат, однако важно разграничить «искусственные условия» от «естественного явления», допускающего адаптацию пространства (комнаты, портшеза, палатки, коробки), но не предполагающего ее.

Эффект камеры-обскуры возникает и в природе, — например, если во время частного солнечного затмения свет проходит через узкие зазоры между листьями деревьев, на земле образовываются серповидные тени, над которыми размышлял Аристотель (или его последователь) в 15-й книге «Проблем».

На рубеже V и IV веков до нашей эры моисты составили трактат «Мо-цзы», названный в честь одноименного философа — родоначальника их доктрины, изложением которой и является упомянутый труд. В нем, помимо прочего, содержится рассказ о возникновении перевернутого изображения на стене затемненного помещения — с краткой, общей, но верной интерпретацией:

Это древнейшее (из дошедших до нас) описание камеры-обскуры, которую сами моисты нарекли сокровищницей. Есть, однако, предположение, что такое обозначение обусловлено иероглифической ошибкой копииста, в оригинале же якобы подразумевался экран. Гипотеза недоказуемая, но небезосновательная: трактат частично утрачен и местами невнятен во многом из-за неполных и неточных переписок.

До X века, то есть еще полторы тысячи лет после моистов, косвенно, но явственно писавших как о прямолинейном и независимом распространении света, так и об излучающих и отражающих его объектах, в ученом мире преобладало мнение, что это наши глаза испускают энергию, как бы сканируя предметы.

Иоганн Кеплер, рассматривая камеру-обскуру как модель человеческого глаза, установил, что визуальный образ, вопреки тогдашним представлениям, формируется не в стекловидном теле, а на сетчатке. Он же в «Дополнениях к Вителлию» (1604) впервые употребил ныне общепринятое название устройства.

В англоязычной литературе, кстати, дифференцируют понятия «camera obscura» (оснащена фокусирующей оптикой) и «pinhole camera» (лишена факультативных элементов); последнее, в свою очередь, ошибочно отождествляют со стенопом — фотоаппаратом с отверстием вместо объектива.

Следует подчеркнуть, что камера-обскура и пинхол-камера являются не вариациями, а формациями — функционально они взаимозаменяемы, но качественно не равносильны: оптика делает изображение резче и ярче.

Сейчас камера-обскура воспринимается как незатейливый фокус — сложно поверить, что когда-то она была универсальным инструментом для научного постижения и художественного переосмысления действительности: с ее помощью физики изучали лучевые и волновые свойства света; астрономы наблюдали небесные тела и явления; художники делали наброски с натуры — так, кстати, начался Ренессанс.