Это второй известный представитель вида с такой окраской
Зоологи описали субантарктического пингвина (Pygoscelis papua) с меланистической окраской. Как отмечается в статье для журнала Polar Biology, обычно у представителей этого вида спина, хвост, верхняя часть крыльев и голова черные, а полоса на верхней части головы, грудь и брюхо белые. Однако у особи, которую команда аргентинских исследователей под руководством Росио Нигро (Rocio Nigro) из Национального университета Ла-Платы встретила в августе прошлого года около базы Эсперанса на Антарктическом полуострове, спина, грудь и брюхо были покрыты пестрым черно-белым оперением, с продольной черной полосой в центре груди. Крылья у этого необычного пингвина были черными с обеих сторон, а расцветка головы, клюва и лап осталась обычной. Особь выглядела здоровой и держалась в компании сородичей.
Нигро и его коллеги считают необычную окраску субантарктического пингвина меланизмом, поскольку она обусловлена неправильным распределением эумеланина — пигмента, который у птиц отвечает за черные, серые и бурые цвета перьев. По словам исследователей, это второй известный пример меланизма у данного вида — первый был отмечен в 1997 году. Кроме того, особи с похожим искажением расцветки встречаются и среди других пингвинов, например, пингвинов Адели (P. adeliae) и антарктических пингвинов (P. antarcticus), которые родственны субантарктическим, а также среди золотоволосых (Eudyptes chrysolophus) и королевских пингвинов (Aptenodytes patagonicus). Обычная черно-белая окраска пингвинов делает их менее заметными для морских хищников, поэтому особи с нарушенной расцветкой должны быть более уязвимыми перед ними. Однако пингвину, которого встретили Нигро с соавторами, меланизм не помешал дожить до взрослого возраста.
Это показало агентное моделирование
Биологи из Великобритании, Германии и Индонезии обнаружили, что рацион молодых орангутанов расширяется до взрослого уровня благодаря социальному обучению. Агентная модель, куда исследователи загрузили данные наблюдений за двенадцать лет, показала, что без пристального наблюдения за тем, как едят сородичи, рацион орангутанов к девяти годам оказывается меньше на пять процентов. И очень вероятно, что в эти пять процентов входит наиболее питательная пища, которую трудно добывать. Работа опубликована в Nature Human Behaviour.