Кортизол в волосах указал на хронический стресс независимо от его причин
Международная исследовательская группа, проведя исследование на большой выборке мексиканских и исландских женщин, пришла к выводу, что содержание кортизола в волосах может служить биомаркером хронического психологического стресса при любой этнической и культурной принадлежности, то есть независимо от потенциальных провоцирующих факторов. Отчет о работе опубликован в журнале PLoS Global Public Health.
Умеренный стресс — это нормальная реакция на любую ситуацию, требующую эмоционального напряжения. Клинически значимый психологический стресс представляет собой набор негативных когнитивных, эмоциональных и физиологических реакций, возникающих при несоответствии текущих потребностей и имеющихся возможностей. Как следует из определения, это субъективный феномен (и выявляется он с помощью утвержденных опросников), однако он имеет вполне объективные последствия в виде снижения качества жизни, депрессии, тревожности, повышенной предрасположенности к инфекциям, риска сердечно-сосудистых и желудочно-кишечных заболеваний. Изучать эту взаимосвязь сложно из-за отсутствия четких биомаркеров хронического стресса.
Несмотря на то, что выделяемый надпочечниками кортизол неофициально называют «гормоном стресса», его пригодность в качестве подобного биомаркера однозначно доказана не была. Измерять его уровень в крови или слюне в этом плане бессмысленно, поскольку он быстро и значительно изменяется в зависимости от времени суток, ситуации, приема пищи и других факторов. Более информативную картину может дать анализ кортизола в волосах. Авторы проведенного в 2017 году метаанализа 26 научных работ с общим участием 2441 человека не смогли выявить универсальную взаимосвязь этого показателя с общим субъективным уровнем стресса. Однако в отдельных группах (например, у людей, которые на момент исследования не менее месяца подвергались незавершенному хроническому стрессу) такая зависимость прослеживалась. К тому же включенные в метаанализ работы отличались небольшими и весьма специфическими выборками (например, солдаты или сиделки у пациентов с деменцией); анализы на кортизол в них проводили разными методами.
Чтобы разобраться в этом вопросе, исследователи из Германии, Исландии, Мексики, США и Швеции под непосредственным руководством Ребекки Линч (Rebekka Lynch) из Исландского университета воспользовались данными из двух независимых проспективных когортных исследований женщин: мексиканского MTC (более 115 тысяч учительниц разного этнокультурного и социоэкономического происхождения из 12 штатов страны) и исландского SAGA (все женское население в возрасте от 18 до 69 лет, около 110 тысяч человек).
В исследование включили небеременных женщин 70 лет и младше из обеих когорт, которые в ходе одного из осмотров сдали образец волос не менее трех сантиметров в длину от корня (что соответствует приблизительно трем предыдущим месяцам) и правильно заполнили опросник PSS (Perceived Stress Scale, шкала воспринимаемого стресса). Всего в конечный анализ вошли 1279 участниц — 881 из MTC и 398 из SAGA.
Во всех образцах волос с помощью масс-спектрометрии определили содержание кортизола и его неактивного метаболита кортизона (их соотношение более 3 к 1 указывает на поступление кортизола извне; данные таких участниц в работу не включали). Уровень стресса за предшествующий месяц оценивали по квинтилям опросника PSS-10. Введя поправки на демографические данные, индекс массы тела, потребление алкоголя и курение, данные подвергли статистическому анализу методом многопараметрической линейной регрессии.
Уровни кортизола и баллы по PSS в среднем были выше в мексиканской когорте (6,0 против 4,7 пикограмма на миллиграмм и 12,4 против 11,7 балла соответственно). В общей выборке повышение PSS на один балл оказалось связано с ростом среднего уровня кортизола на 1,4 процента (1,3 в MTC и 2,0 в SAGA). Разница по этому показателю между низшим и высшим квинтилями PSS составила 24,3 процента.
Таким образом концентрация кортизола в волосах отражала уровень стресса вне зависимости от провоцирующих его факторов, а они, учитывая этнокультурный и социоэкономический состав участниц, были весьма разнообразными. Это необходимо учитывать в дальнейших исследованиях физиологических эффектов хронического стресса, заключают авторы работы.
Ранее исследователи из Великобритании, Ирландии и США обнаружили другую, не менее любопытную связь стресса с волосами. Они выяснили, что, вопреки расхожему мнению, поседение волос во время сильных эмоциональных нагрузок обратимо — когда напряжение проходит, пигментация волос восстанавливается, причем это может происходить всего за несколько месяцев.
Олег Лищук
У него развился острый респираторный дистресс-синдром
27-летний пациент скончался после введения экспериментального генного препарата, направленного на повышение экспрессии дистрофина у больных с миодистрофией Дюшенна. Как сообщается в The New England Journal of Medicine, через шесть дней после введения лекарства у него развилась сердечная дисфункция и перикардиальный выпот, которые осложнились острым респираторным дистресс-синдромом, а еще через два дня он скончался. При миодистрофии Дюшенна из-за мутации в гене белка дистрофина, который поддерживает связь между цитоскелетом мышечной клетки и внеклеточным матриксом, скелетные мышцы быстро устают. Сначала слабость проявляется в мышцах ног, а затем распространяется на мышцы по всему телу, в том числе на дыхательные мышцы и на сердечную мышцу. Ученые разрабатывают различные подходы к генной терапии этого заболевания на основе рекомбинантного аденоассоциированный вирус. Однако до сих пор сохраняются некоторые проблемы такой терапии. Например, большой размер гена дистрофина создает проблему его упаковки в вектор, из-за чего ученые разработали трансгены с мини- и микродистрофином. Одним из перспективных направлений считается использование системы CRISPR-Cas9 для коррекции генов in vivo. Такая терапия проходит сейчас клинические испытания.Врачи под руководством Анжелы Лек (Angela Lek) из Йельской школы медицины проводят клиническое испытание препарата на основе рекомбинантного аденоассоциированного вируса, содержащего трансген золотистого стафилококка dCas9, который должен взаимодействовать с доменом активации транскрипции VP64 для усиления экспрессии немышечной полноразмерной изоформы дистрофина. В исследовании принимал участие 27-летний пациент с миодистрофией Дюшенна, который в 18 лет потерял способность самостоятельно передвигаться. 4 октября 2022 года пациент получил внутривенную инъекцию из расчета 1×1014 микрограмм на килограмм вирусного вектора. К тому моменту у пациента развилась тяжелая генерализованная мышечная слабость, рестриктивное поражение легких и умеренная систолическая дисфункция левого желудочка. По поводу всех этих состояний пациент получал лечение. Учитывая ожидаемое ухудшение мышечных симптомов, его включили в исследование и проинформировали о потенциальных рисках лечения. Через день после введения вектора у пациента наблюдалась желудочковая экстрасистолия, за которой последовала тенденция к снижению количества тромбоцитов и повышения уровня мозгового натрийуретического пептида (BNP). Через 3-4 дня врачи зафиксировали у пациента повышение парциального давления углекислого газа в крови, которое удалось нормализовать благодаря потоку воздуха через маску. Через пять дней после введения препарата фракция выброса левого желудочка упала до 45-50 процентов. Врачи предположили, что у пациента развился миоперикардит, поскольку в крови повысился уровень тропонина I, а на эхокардиографии врачи обнаружили перикардиальный выпот. Через шесть дней врачи диагностировали острый респираторный дистресс-синдром, также сохранялась систолическая дисфункция левого желудочка. У пациента произошла остановка кровообращения по малому кругу, и ему провели экстракорпоральную мембранную оксигенацию. Через восемь дней после введения вектора он умер от полиорганной недостаточности и тяжелой гипоксически-ишемической неврологического повреждения. Врачи отметили повышение уровня интерлейкина-6 через пять дней после инъекции препарата. Примечательно, что его уровень в перикардиальной жидкости в 100 раз превышал уровень интерлейкина-6 в сыворотке крови. Посмертно векторные геномы обнаружили в легочной ткани и миокарде, причем в легочной ткани его было неожиданно много по сравнению с предыдущими исследованиями. Дальнейшие исследования должны показать, насколько введение такой дозы препарата безопасно для пациентов с более сохранными жизненными функциями. Ранее мы рассказывали про то, что Управление по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных средств США (FDA) одобрило первый генный препарат для терапии миодистрофии Дюшенна у детей.
