Чтение сказок связали с повышением окситоцина и снижением кортизола у детей в больнице
У детей из отделения интенсивной терапии, которым читали сказки, отмечалось повышение уровня окситоцина, снижение уровня кортизола и болевых ощущений. И они чаще положительно отзывались о врачах, медсестрах и больнице, чем дети, которые не слушали сказки, а были заняты разгадыванием загадок с взрослым. По предположению авторов, этот эффект создается за счет погружения в мир истории, далекий от провоцирующей беспокойство и утомительной больничной среды. Статья опубликована в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences.
Рассказывание историй — отличительная черта человека, которая играет центральную роль в установлении социальных связей, помогает понять мир и ориентироваться в межличностных отношениях, а также моделировать возможные социальные реалии. Слушатель глубоко погружается в мир истории, подключая воображение, забывая или не замечая происходящее вокруг и испытывая яркие эмоции от повествования. И это погружение помогает переосмыслить личные переживания, расширить кругозор, развить эмпатию и улучшить эмоциональную саморегуляцию. Поскольку психологическое состояние и физиология связаны между собой, вероятно, погружение в рассказ может быть связано или влиять на самочувствие и физиологию людей, но пока это недостаточно подтверждено эмпирическими исследованиями.
Гильерме Брокингтон (Guilherme Brockington) из Университета Сан-Паулу и его коллеги проверили, как погружение в рассказываемую историю может быть связано с психологическим и физиологическим состоянием детей, которые оказались в столь стрессовых условиях, как госпитализация в детское отделение интенсивной терапии. Для этого ученые провели исследование, в котором 41 ребенок слушал популярные в Бразилии сказки и детские рассказы от рассказчиков с опытом работы в больницах более 10 лет. А еще 40 — вместе с этими же рассказчиками разгадывали загадки: эта деятельность также подразумевала схожее социальное взаимодействие с взрослым, но в отличие от сказок не формировала погруженности в мир истории.
За одну минуту до и сразу после каждого вмешательства исследователи брали слюну у детей, чтобы отследить изменение уровня окситоцина, так называемого гормона доверия, и кортизола — гормона стресса. Также дети оценивали степень выраженности боли и рассказывали, какие ассоциации у них вызывают карточки с изображением лекарства, доктора, медсестры, больницы, больного человека, книги и ребенка, испытывающего боль.
Оказалось, что оба типа вмешательства связаны с увеличением окситоцина в слюне, а также снижением кортизола и болевых ощущений по сравнению с их уровнем до вмешательства. Но после чтения сказок все эффекты были сильнее, чем после решения загадок с взрослым (p <0,005).
Психолингвистический анализ свободных ассоциаций показал, что по сравнению с детьми, отгадывающими загадки, дети, прослушавшие сказки, при подборе ассоциаций к карточкам с изображением медсестры (p <0,001), доктора (p <0,001) и больницы (p = 0,0012) употребляли больше слов, которые относятся к положительным эмоциям. И дети, которые слушали сказки, при описании ассоциаций с больницей меньше использовали слов, относящихся к отрицательным эмоциям, чем те, кто отгадывал загадки (p <0,001).
Например, ребенок из группы загадок сказал, что медсестра — раздражительная дама, которая дает противное лекарство, доктор — жестокий человек с иглой, больница — место, куда попадаешь, когда очень болен. А ребенок из группы сказок, напротив, назвал медсестру человеком, который помогает ему выздороветь и покинуть больницу, доктора — тем, кто заботится о нем, больницу — местом, где он останется до того момента, пока ему не станет лучше.
Авторы предполагают, что, увлекаемые историей, дети перемещаются в мир, далекий от провоцирующей беспокойство и утомительной больничной среды. И, вероятно, этот перенос провоцирует у детей повышение уровня окситоцина, изменение аффективных состояний и снижение уровня кортизола. В результате чего дети чувствуют себя в больнице более комфортно, испытывают меньше стресса, доверяют и ощущают безопасность в окружении врачей и медсестер и отзываются положительно о медицинском персонале, а также отмечают снижение боли. При этом, как подчеркивают авторы, эти эффекты наблюдались без использования специальных рассказов, книг или техник, следовательно, это доступно для каждого родителя.
Как известно, не только современные дети увлекаемы сказками и перерабатывают благодаря им свой опыт, но и люди, жившие тысячи лет назад. Самую старую сказку обнаружили ученые из Даремского университета и Нового университета Лиссабон — и по оценкам исследователей ей около шести тысяч лет. Эта сказка рассказывает историю кузнеца, который заключил сделку со злым сверхъестественным существом. А подробнее о том, что и зачем рассказывают сказки можно узнать, если пройти наш тест «Истории всего».
Екатерина Рощина
Эти данные важны для понимания эволюции коммуникации и речи
Исследовательницы из Великобритании изучили, насколько хорошо люди понимают жесты других гоминид. Они создали онлайн-игру, в которой люди смотрели видео с распространенными жестами шимпанзе и бонобо и выбирали возможное значение этих жестов из предложенных вариантов. Анализ данных 5656 участников показал, что люди хорошо распознают обезьяньи жесты. Эти результаты важны для понимания эволюции коммуникации и речи. Исследование опубликовано в PLOS Biology. Человеческий язык нужен не только затем, чтобы передавать информацию, но и чтобы передавать смысл. Мы используем язык преднамеренно, в отличие от вокализаций других животных, которые нередко являются просто реакцией на какой-то определенный стимул вроде близости хищника или пищи — и не важно, есть вокруг сородичи, или нет. Мы можем выбирать, говорить или не говорить что-то, как и когда это делать. Однако, по мнению ученых, было бы ошибкой полагать, что такая сложная форма коммуникации появилась у человека ни с того ни с сего. Все остальные гоминиды — орангутаны, гориллы, шимпанзе и бонобо — говорить как люди не могут, но используют звуки и жесты примерно схожим образом. Они также ориентируются на адресата и перестают демонстрировать жест, когда другая обезьяна делает то, что от нее хотят. Сейчас идентифицировано более 80 жестов гоминид, часть из которых у разных видов — общие. Люди, несмотря на близкое родство с шимпанзе и бонобо, жесты обезьян использовать, судя по всему, перестали. Но, возможно, мы просто слишком замаскировали это: тот факт, что мы жестикулируем ничуть не меньше в совершенно разных контекстах, может усложнять поиск нужных жестов в нашем репертуаре. Также недавнее исследование показало, что дети, которые еще не умеют говорить, могут использовать около 50 жестов из репертуара обезьян. Возможно, жесты других гоминид все еще доступны нам — хотя бы отчасти. Исследовательницы из Лаборатории диких умов (Wild Minds Lab) Сент-Эндрюсского Университета Кирсти Грэхэм (Kirsty Graham) и Кэтрин Хобейтер (Catherine Hobaiter) с помощью компьютерной игры проверили, как люди понимают самые распространенные жесты шимпанзе (Pan troglodytes) и бонобо (Pan paniscus). Ученые проанализировали данные 5656 участников, которые посмотрели 20 коротких видео, где обезьяна показывает какой-либо жест, и выбрали значение этого жеста из четырех предложенных вариантов. Участников случайным образом разделили на две группы: одна смотрела только видео с жестами, другая видела также краткое описание контекста — всего по одной строке. Каждое видео сопровождалось простой иллюстрацией жеста, которая помогала понять, что происходит на видео (неопытный зритель не всегда определяет это с первого раза) — примеры таких иллюстраций можно посмотреть здесь. Всего было 40 видео с жестами шимпанзе и бонобо, и каждая группа увидела по 20. Исследователи выбрали 10 наиболее распространенных типов жестов, значение которых было уже известно как у шимпанзе, так и у бонобо. У большинства (13 штук) жестов было одно значение, а у 4 типов жестов шимпанзе и 3 типов жестов бонобо — несколько. Исследователи определили главное (более частое) и дополнительное значение — оба эти значения предлагались среди вариантов. Так, например, жест «сильный громкий скрежет» (на видео обезьяна чешет себе бок) используется для инициирования груминга, в то время как «встряхивание объекта» (на видео обезьяна трясет ветви деревьев) — как для груминга, так и для совокупления. https://youtu.be/PWujWiRNV-A Бонобо трясет ветку дерева — такой жест обезьяны обычно используют как призыв к совокуплению Видео с разными жестами можно посмотреть на ютуб-канале Great Ape Dictionary, там есть большой плейлист с примерами жестов бонобо. А можно попробовать испытать себя и пройти ту самую игру, где нужно угадывать значения жестов — доступ к ней открыт, а данные не собираются (игра на английском). Участники исследования правильно распознавали значение жестов более чем в 50 процентах случаев — и такой результат нельзя объяснить случайным угадыванием (тогда процент был бы около 25). Если участникам предлагали краткое описание к видео, они чуть лучше распознавали жесты — но разница была совсем небольшой. Так, значение жеста «поднятие руки» участники определили верно почти в 90 процентах случаев: у шимпанзе он означает просьбу еды, а у бонобо — просьбу о грумминге, реже — просьбу нести его. Еще три жеста, включая «демонстрацию гениталий», которая у обоих видов означает призыв к сексу или к тому, чтобы быть дружелюбным, участники верно поняли в 75 процентах случаев. Единственным жестом, значение которого люди понять не смогли, было то самое «встряхивание объекта». Его основное значение и у шимпанзе, и у бонобо действительно неочевидное — приглашение к сексу; еще иногда шимпанзе используют его как сигнал «отойди от меня», а бонобо — как просьбу о грумминге. Возможно, нам просто хватает ума и сходства с другими приматами, чтобы понять, что они хотят сказать. Однако авторы полагают, что способность понимать жесты гоминид могла достаться нам от наших предков, которые их использовали. Тогда эти жесты могут быть частью эволюционно древнего общего словаря приматов — что очень вероятно в контексте формирования человеческой речи. Впрочем, и вокальные сигналы нечеловеческих приматов не так уж примитивны и могут рассказать нам что-то о формировании человеческой речи. А еще обезьяны могут учиться друг у друга новым формам вокализации или даже жестов.