Ученые подтвердили, что чем выше продолжительность зевоты у 55 видов млекопитающих, тем больше размер их мозга, общее количество нейронов и количество нейронов в коре. Такие же корреляции между продолжительностью зевоты и измерениями мозга исследователи обнаружили и у 46 видов птиц. Но по сравнению с млекопитающими, даже при сопоставимых размерах мозга и тела, птичий зевок был значительно короче. Эту разницу ученые объяснили более высокой температурой тела и крови птиц, а также, вероятно, меньшим производством тепла мозгом птиц, которые обеспечивают меньшую потребность в охлаждении, чем у млекопитающих. По мнению авторов, эти результаты подтверждают гипотезу охлаждения мозга зевотой. Статья опубликована в журнале Communications Biology.
Единого мнения относительно функции зевания нет до сих пор: существует несколько гипотез, но наиболее убедительным считается предположение о том, что зевота охлаждает мозг. Одновременное вдыхание холодного воздуха и растяжение мышц вокруг рта увеличивают приток более холодной крови к мозгу. И эта идея получила эмпирическое подтверждение. Например, известно, что зевание запускается во время повышения температуры мозга, поверхности черепа, тела и сопровождается соответствующим понижением температуры, а на частоту зевоты у крыс и людей влияют изменения температуры окружающей среды.
Температура мозга частично определяется производством тепла в результате нейронной активности, и, соответственно, животные с большим мозгом и большим количеством нейронов будут зевать дольше, чтобы достичь сравнимого охлаждающего эффекта. И это подтверждают результаты исследований, в ходе которых ученые обнаружили, что у 24 видов млекопитающих продолжительность зевоты связана с размером головного мозга и количеством нейронов, а недавно аналогичную взаимосвязь наблюдали внутри одного вида — одной породы домашних собак. Однако эти исследования ограничены наблюдением только за млекопитающими.
Йорг Массен (Jorg Massen) из Утрехтского университета и его коллеги в свое исследование включили не только 55 видов млекопитающих, но и 46 видов птиц, и в общей сложности ученые проанализировали 1291 зевок от 697 особей. Для всех животных масса тела, масса мозга и количество нейронов в коре или паллиуме были извлечены из литературы. А для исследования связи между продолжительностью зевка и показателями мозга ученые использовали байесовские многоуровневые филогенетические модели.
Оказалось, что независимо от размера тела, как у млекопитающих, так и у птиц, отмечалась положительная связь между продолжительностью зевка и размером мозга, общим количеством нейронов и количеством нейронов в коре и паллиуме, соответственно.
Однако средний птичий зевок был значительно короче, чем у млекопитающих, и даже при сопоставимой массе мозга и тела млекопитающие в среднем зевали дольше. Это согласуется с предположением о том, что животные зевают, чтобы охладить мозг. Во-первых, температура тела и, следовательно, температура крови у птиц примерно на 2 градуса по Цельсию выше, чем у млекопитающих. В результате теплообмен между кровью и атмосферой у птиц происходит быстрее, поэтому птицам не нужно зевать также долго, как млекопитающим, чтобы достичь того же охлаждающего эффекта. Во-вторых, плотность нейронов у птиц настолько же высока, как и у приматов. Исходя из этого, авторы предполагают, что по сравнению с нейронами млекопитающих нейроны птиц меньше и имеют меньше дендритов, и, соответственно, потребляют меньше энергии. А значит, мозг птиц выделяет меньше тепла, чем мозг млекопитающих, и тем самым меньше нуждается в охлаждении.
Единственным в рамках данного исследования исключением из этого правила стал голый землекоп. Этот зверек при относительно небольшой массе мозга и количестве нейронов зевал в течение 4,12 секунды, что почти так же долго, как ягуар (4,13 секунды), мозг которого примерно в 300 раз больше. Но зверек этот уникален среди млекопитающих: его температура тела изменяется в зависимости от температуры внешней среды, и он не имеет таких способов выведения влаги, как через потовые железы или слюноотделение во время теплового стресса. Но, как оговаривают авторы, объясняется ли этим его непропорционально долгое зевание — это предмет дальнейших исследований.
Авторы резюмируют, что результаты их исследования поддерживают гипотезу о том, что зевота охлаждает мозг, сохраняя оптимальную температуру для его эффективной работы, и показывают, что этот сложный рефлекс высоко консервативен во всех таксонах и, вероятно, может быть прослежен до, по крайней мере, общего предка млекопитающих и птиц.
Несмотря на то, что исследования зевоты у различных видов продолжаются уже десятилетия. Спорные точки зрения существуют не только о функции зевоты, но и о связи заразительной зевоты с социальным поведением. Например, собаки зевают одинаково часто в ответ на действия дружественных особей и тех, кто относится к ним враждебно, и заражение зевотой у них не имеет отношения к эмпатии. А орангутаны могут заражать друг друга зевотой, точно так же, как люди, шимпанзе и бонобо. Но заразительность зевоты у орангутанов никак не зависит от того, наблюдает ли животное за знакомой ему особью или незнакомой.
Екатерина Рощина
Благодаря лекарствам гормоны перестали мешать иммунитету бороться с опухолью
Японские ученые описали механизм, благодаря которому лекарства, блокирующие работу эстрогенов, подавили развитие опухолей, не имеющих альфа-рецепторов к эстрогенам. Анализ данных от пациенток с трижды негативным раком молочной железы и эксперименты на мышах показали, что антиэстрогенные препараты снижают иммуносуппрессивное действие эстрогенов в отношении противоопухолевых цитотоксических лимфоцитов. Использование антиэстрогенных препаратов у мышей с опухолями, нечувствительными к эстрогенам, помогло замедлить рост опухолей. Исследование опубликовано в журнале British Journal of Cancer. Эстрогены называют женскими половыми гормонами, но они влияют не только на созревание и работу женской половой системы, но и практически на все органы и системы мужского и женского организма, включая мозг, эпителии, костную ткань и иммунную систему. В эпителиальных клетках молочных желез и женской половой системы есть альфа-рецепторы к эстрогенам, регулирующие рост и дифференцировку в разные фазы менструального цикла. Такие же рецепторы есть и во многих опухолевых клетках: примерно три четверти раков молочной железы экспрессируют альфа-рецепторы, а блокада рецепторов и блокада выработки эстрогенов лежат в основе лечения пациенток (и пациентов). В течение последних 30 лет появляются наблюдения, согласно которым опухоли молочной железы, не экспрессирующие альфа-рецепторы, иногда тоже реагируют на лечение антиэстрогенными препаратами, но механизм этого феномена оставался неясен. Иммунологи и биоинформатики из Университета Хоккайдо во главе с Кэн-итиро Сэйно (Ken-ichiro Seino) описали механизм действия антиэстрогенных препаратов на опухоли, лишенные альфа-рецепторов. Для начала они оттолкнулись от датасета TCGA, в котором содержалась информация о транскриптоме трижды негативного рака молочной железы у 171 пациентки. Ученые выяснили, что чем выше активность гена HSD17B1 в опухоли (ген кодирует фермент, превращающий малоактивный гормон эстрон в активный гормон эстрадиол), тем меньше в опухолевых массах цитотоксических Т-лимфоцитов (r = −0,299, p = 0,00006). У пациенток с высокой экспрессией фермента болезнь протекала агрессивнее. Ученые смоделировали на мышах, как влияет высокий уровень эстрогенов на противоопухолевый иммунитет. Они вводили самкам мышей опухолевые клетки из двух линий, не имеющих альфа-рецепторов к эстрогенам (мышиный трижды негативный рак молочной железы и мышиный колоректальный рак). Половине животных ученые удалили яичники перед введением клеток. У таких мышей уровень эстрогенов был ниже, чем в контрольной группе, но выживаемость была лучше, а опухоли росли медленнее. Если мышам с опухолями и нормально функционирующими яичниками вводить препараты, подавляющие образование эстрогенов (анастрозол) или блокирующие альфа-рецепторы (тамоксифен, фульвестрант), то количество цитотоксических лимфоцитов в опухоли становилось выше, причем эффект не был связан с дополнительными рецепторами к гормонам, которые часто обнаруживают у трижды негативного рака. Лимфоциты, инфильтрирующие опухоль, становились активнее под действием лекарств: в опухоли повышался уровень интерферона гамма и цитотоксических молекул, вырабатываемых активированными лимфоцитами. Когда ученые попытались лечить мышей с трижды негативным раком молочной железы комбинацией химиопрепаратов и фульвестранта, то добавление антиэстрогенной терапии снижало скорость прогрессирования опухоли в 2,5-5 раз. Эксперименты на культуре клеток показали, что активация рецепторов к эстрогенам на лимфоцитах снижает их противоопухолевую активность — подавляет выработку клетками интерлейкина второго типа и активность сигнального пути JAK-STAT (о том, какое отношение он имеет к воспалению, мы рассказывали на примере мышечной ткани). Работа ученых из Университета Хоккайдо показывает: если у давно известного лекарства нет мишени в опухолевых клетках, то это не значит, что лекарство не будет эффективным. Плейотропные эффекты антигормональных препаратов могут быть полезны в иммуноонкологии, но пока рано говорить о том, что связь между эстрогенами и противоопухолевым иммунитетом окончательно расшифрована (в ряде случаев она, видимо, и вовсе работает в противоположном направлении). Тем не менее некоторые антиэстрогенные препараты уже целенаправленно исследуют в лечении эстрогеннегативных опухолей. В онкологии много примеров, когда врачи извлекают пользу из лекарства, которое на первый взгляд не должно было работать. Один из самых ярких примеров — талидомид, у которого в последнее время находят все больше положительных эффектов. О нелегкой судьбе соединения читайте в материале «Готов искупить».