Американские физики впервые исследовали спиновую динамику в мезоскопических пленках. Они выяснили, что изменение толщины материала позволяет контролировать динамику спина. Это открытие может привести к созданию более компактных и энергоэффективных электронных устройств. Статья опубликована в журнале Nature Materials.
Спрос на компактные, но при этом мощные вычислительные устройства постоянно увеличивается. Поэтому появляются новые отрасли наноэлектроники, призванные разрабатывать более эффективные технологии. Одна из этих отраслей — магноника. В магнонных устройствах перенос информации происходит не с помощью электрических зарядов, а с помощью спиновых волн.
Спином называют собственный момент импульса электрона и других частиц. Спин задает направление частицы, можно сказать, определяет ее ось вращения. Это квантовая характеристика, принимающая дискретные значения. Ориентация спина меняется при воздействии внешнего магнитного поля, и его проекции на разные оси также принимают строго определенные значения. Это и позволяет использовать спин для реализации логических операций: можно присвоить этим значениям определения «0» и «1».
Спин распространяется в материале, как и заряд. Разница между ними в том, что перемещение зарядов — это ток, физически движущиеся электроны. При распространении спина электроны не движутся, скорее, они передают друг другу определенное направление вращения, оставаясь на своих местах.
Использование спина вместо заряда значительно снижает перегрев устройств. Но перед физиками встают новые задачи: генерация спин-волнового сигнала, контроль его распространения, детектирование.
До недавнего времени спиновая динамика в основном изучалась с помощью нейтронного рассеяния. Однако этот метод подходит только для кусков образца весом от нескольких граммов. Для практического применения нужны материалы гораздо меньших размеров — магнитные пленки мезоскопической (10-9-10-6 метра) толщины. Понимание спиновой динамики в тонких пленках — важный шаг на пути к контролю над распространением спиновых волн, а значит, на пути к созданию эффективных устройств на основе этого явления.
Под руководством Валентины Бизоньи (Valentina Bisogni) ученые из Брукхейвенской национальной лаборатории вместе с коллегами из Йельского университета изучили, как ведет себя спин электронов в образцах, толщина которых составляет около одного нанометра.
Они использовали резонансное неупругое рассеяние рентгеновских лучей (RIXS) для исследования спектра спиновых возбуждений (ферромагнонов) в мезоскопических железных пленках. Результаты для объемных образцов совпали с теми, которые были получены ранее при помощи нейтронного рассеяния. Ферромагноны были распределены изотропно. Оказалось, что по мере уменьшения толщины материала изотропность исчезает: происходит перенормировка ферромагнонов на более низкие энергии, но только в направлении, перпендикулярном плоскости пленки.
Эти результаты говорят о том, что можно влиять на спиновую динамику образца, регулируя его толщину. Открытие позволит создавать необходимую для передачи информации магнитную среду, не подбирая материалы с нужными свойствами, а используя разные по размерам пленки одного и того же ферромагнетика.
Мы уже писали о спиновой динамике в ферромагнетиках в этом материале, а о том, как ученые научились контролировать магнитные свойства тонких пленок, можно почитать здесь.
Екатерина Назарова
Физики подтвердили это экспериментально
Физики обнаружили, что вероятность оказаться в определенном конечном состоянии для квантов света на 5,9 процента меньше теоретического предсказания. Это противоречит гипотезе о прямолинейных траекториях фотонов. В эксперименте ученые наблюдали при помощи интерферометра и оптической системы за распространением фотонов из подготовленных квантово-механических состояний, которые характеризуются суперпозицией координаты и импульса. Статья опубликована в журнале Physical Review A. Граница применимости классических законов физики на малых масштабах — вопрос, который по-прежнему исследуют ученые. Ранее мы разбирались в интервью с Михаилом Кацнельсоном, профессором Университета Радбауда, как квантовая механика переходит в классическую и наоборот. Этот переход можно проиллюстрировать на примере свободного движения частицы. В квантовой механике движению частицы сопоставляется эволюция пространственного оператора x̂(t) со временем, которая описывается в терминах начального состояния x̂(0) и импульса p̂x по следующей формуле: x̂(t) = x̂(0) + p̂x/m t. Если в эту формулу подставить конкретные значения x и px это уравнение будет соответствовать классическому первому закону Ньютона, который гласит, что частица массы m будет двигаться равномерно и прямолинейно в случае отсутствия действия сил на эту частицу. В случае безмассовых фотонов масса m заменяется на выражение h/(cλ), где h — постоянная планка, c — скорость света, а λ — длина волны фотона. Однако из-за соотношения неопределенности Гейзенберга невозможно одновременно определить конкретные значения x и px, но можно рассчитать вероятности P(L) и P(B) этим величинам принимать значения из интервалов L и B соответственно. В предположении прямолинейного распространения, частица окажется в положении M = L + Bt/m с вероятностью P(M, t). В 2017 году профессор Университета Хиросимы Хольгер Хофман (Holger F. Hofmann) предложил идею эксперимента по оптимизации одновременного контроля положений и импульсов квантовых частиц, максимизируя вероятность нахождения их значений в пределах двух четко определенных интервалов. Хофман рассчитал, что нижний предел вероятности P(M, t) определяется формулой: P(M, t) ≥ P(L) + P(B) − 1 и показал теоретически, что этот нижний предел может нарушаться квантовыми суперпозициями состояний, ограниченными интервалами положения и импульса. Однако экспериментально гипотезу Хофмана до сих пор не проверяли. Физики Такафуми Оно (Takafumi Ono), Нигам Самантарай (Nigam Samantarray) и Джон Рарити (John G. Rarity) из Университета Бристоля решили проверить это, экспериментально получив вероятности P(M, t), P(L) и P(B) на основе статистических распределений частиц. Для этого они использовали интерферометр, оптическую систему из щелей и линз, а также лазер, способный работать в однофотонном режиме. Путь фотонов разделяли по двум плечам интерферометра. В одном из плеч ученые установили щель заданной ширины L, чтобы создать пространственное состояние |L⟩, примерно соответствующее изображению щели. В другом плече — установили щель шириной Lʹ и тонкую линзу на фокусном расстоянии за щелью. В параксиальном приближении информация об импульсе перед линзой соответствует изображению за ней. Таким образом, ученым удалось создать суперпозицию пространственного |L⟩ и импульсного |B⟩ состояний фотонов. Для начального состояния ученые определили экспериментально вероятности P(L) и P(B), для этого они регистрировали распределения частиц, проходящих каждое плечо интерферометра независимо. На основании этих наблюдений физики получили теоретическую вероятность обнаружить фотоны в конечном состоянии в 13,1 процента. Физики при помощи ПЗС матрицы регистрировали фотоны на расстоянии z от щелей, подобранном таким образом, чтобы предсказанное Хофманом отклонение вероятности было практически максимальным. Такафуми Оно и его коллеги наблюдали интерференцию квантовых состояний положения и импульса фотонов. По мнению ученых эта интерференция и привела к уменьшению наблюдаемой в эксперименте вероятности на 5,9 процента. Ученые подчеркивают, что их экспериментальные результаты не дают новых интерпретаций траекторий квантовых частиц. Вместо этого на основе наблюдаемой статистики физики количественно показали, что, по крайней мере, первый закон Ньютона примерно на 5,9 процента не соответствует квантово-механическим вероятностям из-за эффектов квантовой интерференции. Авторы считают, что их результаты являются важным шагом на пути дальнейшего развития квантовой теории. Интерференция квантовых состояний не только нарушает первый закон Ньютона, но и может быть использована как инструмент в физике высоких энергий. О том, как физики исследуют и борются с квантовой неопределенностью мы писали в нашем материале «Далеко ли до предела».