Одиночек подвергли социальному исключению
Нидерландские психологи выяснили, что люди, предпочитающие проводить много времени в одиночестве, чаще других подвергаются социальному исключению. Для этого ученые провели серию из пяти экспериментов, в которых приняли участие больше 1,8 тысячи человек. Нежелание общаться с тем, кто любит уединение, если верить одному из экспериментов, может объясняться тем, что человек кажется не очень приятным в общении. Статья опубликована в журнале Personality and Social Psychology Bulletin.
Несмотря на то, что социальная изоляция нетипична для человека как для вида (во многом потому, что его развитие во многом было обусловлено принадлежностью к какому-либо сообществу), может быть некомфортной и даже вредной для здоровья, многие люди все равно проводят довольно много времени в полном одиночестве — либо по своему желанию, либо вопреки ему. Даже в том случае, если человек находит уединение приятным и интересным и не страшится общества, а попросту ставит нахождение в нем на второе место, у такого одиночества все же могут быть некоторые негативные последствия.
В частности, предпочтение уединения может сказаться на отношениях с другими людьми: общество, считая человека одиночкой, интровертом или социофобом (даже ошибочно — но в случае, если он в действительности проводит больше времени в одиночестве), может исключить его из своего круга даже если сам человек этого не хочет. Проверить связь между уединением и социальным исключением решили Дуннин Жэнь (Dongning Ren) и Энтони Эванс (Anthony Evans) из Тилбургского университета: для этого они провели пять разных исследований, в которых приняли участие 1823 человека.
В первом исследовании 473 добровольца заполнили опросники о предпочтении уединения (он состоял из 16 утверждений вроде «Мне нужно проводить определенное время в одиночестве ежедневно») и опыта социального исключения (8 утверждений вроде «В большинстве ситуаций люди не включают меня в свою группу»). Так как частое уединение может коррелировать с некоторыми чертами характера, участники заполнили личностный опросник «Большой пятерки» — так ученые могли проверить корреляцию между уединением и социальным исключением вопреки каким-либо характеристиками личности человека.
Ученые обнаружили положительную корреляцию между предпочтением уединения и опытом социального исключения: те участники, которые больше времени проводили в одиночестве, чаще были исключены из общества (p < 0,01).
Второе исследование (280 участников) было похоже на первое — с тем отличием, что, помимо собственного опыта, добровольцам также необходимо было заполнить опросник за члена семьи, близкого друга и знакомого (разумеется, субъективно и с собственной точки зрения). Как и в первом исследовании, предпочтение к уединению как самих участников, так и описанных ими людей положительно коррелировало с опытом социального исключения (p < 0,001).
В третьем исследовании принял участие 141 человек. Добровольцев случайным образом разделили на две группы, каждой из которых дали описание гипотетического человека либо с высокой потребностью в уединении, либо с низкой («Я предпочитаю проводить время в одиночестве» или «Я не люблю проводить время в одиночестве»). Прочитав описание, участники заполнили опросник о социальном исключении, утверждения в котором на этот раз касались присвоенного им гипотетического человека (например, «Находясь в компании с этим человеком, я бы уделял ему меньше внимания»), а также ответили на один вопрос о том, предпочитает ли описанный человек уединение.
Участники, которые оценивали человека с высокой потребностью в уединении, в действительности считали его предпочтение к времени в одиночестве высоким (p < 0,001), а также проявляли к нему больше социального исключения, чем к человеку, описание которого соответствовало низкой потребности в уединении (p < 0,001).
Четвертое исследование (138 участников) было похоже на третье, но в нем участников разбили не на две, а на три группы, и каждой дали посмотреть ответы в опросниках, которые предоставили три человека — с низкой, средней и высокой потребностью в уединении. Эту потребность, таким образом, участникам необходимо было оценить самостоятельно по ответам, а затем — снова оценить утверждения из опросника о социальном исключении.
В целом, участники верно оценивали предпочтение уединения других людей (p < 0,001), и оценка возможности их социального исключения также возрастала с ростом их потребности в одиночестве, хотя разница в социальном исключении людей со средним и низким предпочтением к одиночеству оказалось статистически незначимой (p = 0,223). А вот тех, кто предпочитал уединение больше остальных, исключали больше (p = 0,008).
Наконец, в последнем, пятом, исследовании ученые решили подробнее рассмотреть возможные причины социального исключения одиночек. Они сосредоточились на двух возможных факторах: на том, что другие люди могут считать тех, кто предпочитает уединение, не очень приятными в общении, и на том, что одиночки производят впечатление людей, которые попросту не хотят общаться.
Всего в последнем исследовании приняли участие 792 добровольца, задание было таким же, как в четвертом исследовании, но участников поделили на две группы так, как в третьем исследовании: таким образом, они оценивали опросники людей, которые предпочитали проводить в одиночестве много или мало времени. Затем участников попросили заполнить опросник на социальное исключение, а также небольшой опросник о его причинах: три утверждения в нем касались оценки общения (например, «Мне кажется, что мне бы не очень понравилось общаться с этим человеком»), а еще три — оценки состояния самого человека (например, «Мне кажется, ему бы не очень хотелось со мной общаться»).
Как и предполагалось, участники правильно оценивали нужду других людей в уединении, и эта оценка коррелировала с тем, насколько сильно они предпочитали социально исключать их (p < 0,001). Также социальное исключение было связано как с повышенным беспокойством о том, что общение с человеком не удастся, так и с тем, что самому человеку будет неприятно — но влияние первого фактора все же было больше (p < 0,001).
Авторы работы, таким образом, экспериментально подтвердили связь между нуждой в уединении и социальным исключением: тех, кто предпочитает проводить много времени в одиночестве, могут хуже принимать в обществе. При этом это исключение по большей части обусловленно тем, как люди оценивают общение с одиночкой: по-видимому, предпочитающий уединение человек в действительности производит впечатление кого-то, с кем может быть тяжело или неприятно общаться.
Разумеется, подобная оценка может быть и неверной — но люди вообще бывают склонны неправильно оценивать поведение и реакции других людей. Например, недавно ученые выяснили, что люди в целом оценивают комплименты, которые делают другим людям, хуже, чем те, кто их получает.
Елизавета Ивтушок
А память молодых геймеров была лучше, если они играли в стратегии
Ученые из Великобритании выяснили, что молодые и пожилые геймеры обладают лучшей рабочей памятью, однако в разном возрасте эффективны игры разных жанров. Среди людей до 30 лет память была лучше у тех, кто предпочитал играть в стратегии, а среди людей старше 60 — у любителей головоломок. Также геймерам было легче игнорировать отвлекающие факторы, которые мешают запоминать нужное. Результаты опубликованы в Heliyon. Видеоигры нередко винят в негативном влиянии на психику, но вопреки этому исследователи часто обнаруживают их положительный эффект. Игры связывают с улучшением когнитивных способностей детей и взрослых, особенно — внимания и памяти. Предыдущие исследования показали, что так работают по крайней мере экшен игры. Поскольку память ухудшается с возрастом, Джо Каттинг (Joe Cutting) из Уорикского университета с коллегами решил проверить, как видеоигры и их предпочитаемый жанр влияют на рабочую память молодых и пожилых людей. Ученые протестировали онлайн 209 человек в возрасте от 18 до 30 лет и 181 человека от 60 лет до 81 года. Участников спросили, сколько часов в неделю они играют в игры (включая игры на телефоне, компьютере и приставке), и как давно они начали играть. Также их попросили перечислить игры, в которые они играли на прошлой неделе, чтобы затем разделить людей на группы по игровым жанрам. Большинство молодых участников (80 человек) предпочитали экшен (авторы отнесли к этой категории игры разного жанра, в которых идет упор на координацию и скорость реакции), а вот среди пожилых любителей игр этого типа почти не оказалось (12 человек). Люди старше 60 в основном играли в головоломки (59 человек) и реже — в стратегии (34 человека). Также исследователи отдельно учитывали тех, кто совсем не играл в видеоигры — 53 человека в молодой группе и 88 — в пожилой. Чтобы оценить рабочую память участников, их просили запомнить расположение красных кругов на сетке. С каждым испытанием добавлялся один круг — и так до тех пор, пока испытуемый справлялся. Также ученые проверили, насколько хорошо участники справляются с отвлекающими факторами (это важно для производительности памяти): в части испытаний вместе с красными кругами или же после их исчезновения на экране появлялись желтые — их нужно было проигнорировать. В группе молодых участников объем рабочей памяти был выше у тех, кто предпочитал стратегии и экшен игры по сравнению с теми, кто совсем не играл. Молодые любители стратегий также меньше отвлекались на желтые кружки и лучше справлялись с заданиями. При этом головоломки или экшен игры на устойчивость к отвлекающим факторам в этой группе не повлияли. А вот среди пожилых людей рабочая память была лучше у тех, кто играл в головоломки, а не стратегии (пожилые игроки в экшен не учитывались, поскольку их было мало), — они справлялись с заданиями так же хорошо, как молодые люди, не играющие в видеоигры. Пожилые люди, играющие в головоломки, меньше отвлекались на желтые кружки, когда они появлялись одновременно с красными. Но желтые кружки, возникающие после красных, сбивали всех участников старше 60 примерно одинаково, независимо от того, во что они предпочитали играть. Авторы пришли к выводу, что экшен игры не влияют на рабочую память — ее показатели у игроков в экшен были такими же, как и у тех молодых людей, кто играл в головоломки или вообще ни во что не играл. Зато рабочая память была лучше у молодых любителей стратегий и у пожилых любителей головоломок. Также память была лучше у тех, кто играл в игры с элементами стратегии и экшена, чем у тех, кто играл в классический экшен. Количество часов, проведенных за играми, не повлияло на результаты. Ранее исследователи выяснили, что видеоигры улучшают когнитивное развитие детей (по крайней мере в США), а телевизор и социальные сети никак на него не влияют.