Биологи выяснили, что после реакции с озоном запах табака больше не привлекает бражников, но после однократного обучения насекомые запоминают ассоциацию незнакомого аромата с нектаром. Способности к обучению, правда, ограничены: бражники не смогли запомнить последовательность запахов, зато распознали схожие ароматы. Авторы статьи, опубликованной в журнале Journal of Chemical Ecology, считают, что обучение опылителей может снизить негативный эффект от загрязнения атмосферы окислителями.
Эволюция растений и их опылителей происходит в тесной связи: обоим необходимо, чтобы опылитель мог найти и узнать цветок по запаху, несмотря на неизбежные различия в строении летучих органических веществ даже между популяциями цветов одного вида. Поэтому опылители, во-первых, ориентируются на целые классы веществ, а не на конкретные соединения, которые могут отличаться у разных цветов; во-вторых, умеют учиться: запоминают новые запахи после знакомства с растением, обобщают опыт о разных веществах со схожей структурой и меняют предпочитаемые ароматы.
После индустриальной революции в тропосфере резко возросло содержание озона и других окислителей. Они могут реагировать с двойными связями между атомами углерода в молекулах летучих органических веществ и таким образом менять их структуру и запах. В результате опылители не узнают привычные ароматы и, чтобы успешно находить цветок, им необходимо перестраиваться и учиться новым запах.
Ученые из Германии, Голландии и США под руководством Маркуса Кнадена (Markus Knaden) из Института химической экологии Общества Макса Планка решили выяснить, могут ли табачные бражники (Manduca sexta) распознавать и запоминать запах прореагировавших с озоном органических летучих веществ табака (Nicotiana alata). Запахи, исходящие от табака, смешивали с озоном или воздухом, анализировали с помощью газовой хроматографии и масс-спектрометрии и запускали в камеру с бражниками через две трубочки.
Во второй части эксперимента исследователи обучали бабочек лететь на тот или иной запах: сначала смотрели, какой из двух ароматов (изучаемый или контрольный) бражники предпочитали до обучения, затем к трубочке, из которой шел запах, прикрепляли искусственный цветок со сладким раствором. Бражники могли увидеть цветок, выпить «нектар» из него и запомнить ассоциацию запаха и сладкого цветка.
Озон изменил количество и соотношение нескольких первичных летучих органических веществ в составе запахов и создал несколько вторичных — в итоге изначальный и смешанный с озоном ароматы заметно отличались. Бражники предпочитали искусственные цветки, которые пахли табаком без примеси озона, хотя сам по себе озон не отталкивал и не привлекал насекомых. Однако после обучения бабочки запоминали, что измененный озоном запах табака связан со сладким цветком и летели к трубочке с ним гораздо чаще (p < 0,0001).
Ученые предположили, что бражники могли выучить новый запах не с нуля, а обобщить знания об отличающемся, но схожем неизмененном запахе. Действительно, после обучения с цветками, которые пахли табаком, насекомые активнее реагировали и на смешанный с озоном аромат (p < 0,0001).
Наконец, ученые провели обучение в условиях, более похожих на естественные. Дело в том, что в природе измененный запах не может привести насекомого прямо к цветку: само по себе растение издает неизмененный аромат, и вокруг цветка он остается чистым. Пока вещества реагируют с озоном, аромат успевает рассеяться на некоторое расстояние. Чтобы сымитировать эту ситуацию, исследователи обучали бабочек запоминать последовательность из двух запахов: сначала из трубочки вылетал нейтральный запах (линалоол), но когда бражник подлетал на 20 сантиметров к искусственному цветку, аромат меняли на привлекательный (2-фенилэтанол).
Бражники не запомнили последовательность запахов и после обучения не считали запах линалоола привлекательным. Так что, вероятно, бабочки запоминают не новый запах сам по себе, а узнают его после знакомства с уже похожим и находят цветок по градиенту схожих ароматов.
Способность к обучению может помогать насекомым и опыляемым растениям в условиях возрастающей концентрации тропосферных окислителей. Однако у разных видов насекомых способности к обучению отличаются, и в целом загрязнение воздуха все же представляет серьезную опасность для опылителей, а также может быть одной из причин глобального снижения численности насекомых.
По запаху могут находить пищу не только насекомые-опылители. Ранее, например, Маркус Кнаден со своим коллегой выяснил, что муравьи могут ассоциировать различные запахи с пищей и запоминают такие ассоциации на всю жизнь.
Алиса Бахарева
Это напоминает игровое поведение
Исследователи из Германии поместили дрозофил в арену с вращающимся диском и обнаружили, что небольшая часть мух проводит на этом диске какое-то время и, возможно, получает удовольствие от вращения. Такое поведение очень похоже на игровое, однако его нейронные корреляты еще предстоит изучить. Препринт опубликован на bioRxiv.org. Люди и нечеловеческие животные любят играть. Причем не только млекопитающие: игровое поведение замечали у птиц, гекконов и даже рыб. Игровое поведение отличается от любого другого: оно должно не иметь отношения к выживанию, быть произвольным и преднамеренным, повторяющимся, но не стереотипным, и происходить не в условиях стресса. Не так давно исследователи обнаружили, что играют даже беспозвоночные — шмели без всякой практичной цели катали деревянные шарики, а у бумажных ос и пауков замечали социальную игру. Однако игра беспозвоночных, которую ученым удалось зафиксировать, была ограничена взаимодействием с сородичами или предметами. Теперь Тельман Трифон (Tillman Triphan) и Вольф Хюттерот (Wolf Huetteroth) из Лейпцигского университета обнаружили, что плодовые мушки дрозофилы (Drosophila melanogaster) не прочь покрутиться на вращающемся диске. И это уже другой тип игры, если такое поведение все-таки можно назвать игрой. Самцов дрозофил (112 штук) поместили в экспериментальную арену, где у них был свободный доступ к пище и постоянно вращающийся диск на уровне пола. Мухи могли запрыгивать на этот диск или, наоборот, избегать его, или же игнорировать. Контрольных мух (194 штуки) в свою очередь поместили в такую же арену, где диск не вращался. Несколько дней за мухами наблюдали, не вмешиваясь. Поскольку дрозофилы могли сами решать, залезать на диск или нет, это отличалось от вынужденного пассивного движения, которое вызывает у мух стресс. Большинство дрозофил (60 штук) проигнорировало вращающийся диск — они не избегали его, но и не выражали большого интереса. Еще 18 дрозофил избегали вращающегося диска и большую часть времени провели за едой. Однако общая продолжительность времени, которое мухи провели на диске, было выше, когда диск вращался. Небольшое подмножество мух (10 штук) более 5 процентов времени сидело на диске и чаще возвращались на него, если покидали. Тогда исследователи поместили на арену два диска, которые вращались попеременно по 5 минут. В итоге 33 мухи, которые проводили больше времени на диске в прошлом испытании, здесь перемещались с диска на диск — чтобы покрутиться. То есть они намеренно и неоднократно садились на крутящийся диск, и, таким образом, стало ясно, что вращение им нравится. Возможно, такое вращение каким-то образом улучшает проприорецепцию дрозофил (то есть чувство собственного тела) и сенсомоторный контроль. Однако требуются дальнейшие исследования, чтобы выяснить, какая нейронная активность за этим стоит. Недавно ученые Великобритании обнаружили, что некоторые обезьяны кружатся на веревках до головокружения — и, видимо, получают от этого удовольствие.