Ваш родной русский язык
Сможете ли вы отличить один говор от другого?
Профессор Хиггинс из пьесы Бернарда Шоу «Пигмалион» так хорошо разбирался в фонетике, что мог «с точностью до шести миль определить место рождения любого англичанина», стоило ему только услышать его речь. А хорошо ли вы разбираетесь в говорах и диалектах русского языка? Сможете ли по фрагменту звучащей речи определить, где он был записан? Пройдите наш тест, составленный филологом Жанной Паниной, сотрудником Кабинета диалектологии при кафедре русского языка филологического факультета МГУ имени Ломоносова, и узнайте, каким разным может быть ваш родной русский язык.
Орфографизированную транскрипцию каждого отрывка вы найдете, выбрав один из вариантов ответа. Эта транскрипция призвана передать основные особенности звучащей диалектной речи и при этом не вызвать серьезных затруднений при чтении у неспециалиста. Поэтому в ней «j» заменен на «й», нет апострофов для обозначения мягкости, но используются буквы «я», «ю», «е», «ё» для обозначения звуков [а], [у], [э], [о] соответственно после мягких согласных звуков. Кроме того, если в литературном языке на звук, обозначаемый на письме буквой «ё», обязательно падает ударение, то в диалектах существует такое явление, как ёканье — когда гласный [о] произносится после мягких согласных и в безударном положении.
И смогли различить незнакомые слова
Дети до двух лет способны быстро улавливать связь между грамматикой и смыслом и использовать эти знания для изучения новых слов. В экспериментах ученые показывали детям короткий видеоролик, на котором женщина с помощью разных игрушек разыгрывала сценки, произнося перед одушевленными предметы определитель ko, а перед неодушевленными — ka. Детям хватило нескольких просмотров ролика в течение четырех дней, чтобы усвоить эту взаимосвязь и различать изображения незнакомых игрушек на основании только определителя. Исследование опубликовано в Proceedings of the National Academy of Sciences. На втором году жизни дети начинают стремительно запоминать новые слова. В этом деле важно иметь какие-то ориентиры, которые помогают распознавать лексику, отличать одно слово от другого, объединять слова в группы. Возможно, дети уже в этом возрасте способны на каком-то уровне понимать структуру языка и синтаксические категории (части речи, маркеры падежей, определители или артикли) и опираются именно на это во время изучения новых слов. Теория синтаксического бутстрэппинга — об этом. Исследования показывают, что дети в 1–2 года действительно улавливают связи между грамматикой и смыслом и удивляются, когда кто-то их нарушает. Однако остается неясным, насколько быстро младенцы усваивают эти взаимосвязи. Моника Барбир (Monica Barbir) из Токийского университета вместе с коллегами из Канады и Франции проверила, могут ли младенцы быстро усваивать новые грамматические элементы в контексте своего родного языка и использовать их для изучения новых слов. Они показали 24 детям (средний возраст 19 месяцев) видеоролик, на котором женщина с помощью игрушек разыгрывает истории на французском языке, произнося выдуманные определители перед словами: ko перед названиями одушевленных объектов и ka перед названиями неодушевленных. Например, ka book (ка книга), ka tractor (ка трактор), ko rabbit (ко кролик) и kochiken (ко курица). Эти определители заменяли обычные французские артикли: un, une, le и la, употребление которых зависит от рода существительного — мужской или женский — и от контекста (un и une — аналоги неопределенного английского a, а le и la — определенные). Одушевленные предметы на видео с большей вероятностью были субъектами предложения — то есть сами что-то делали, а неодушевленные — объектами (пример: ko rabbit reads ka book — кролик читает книгу). Поскольку дети уже было знакомы с определителями, это гарантировало, что они не будут считать ka и ko словами, которые что-то значат сами по себе. Кроме того, известно, что дети различают одушевленные и неодушевленные объекты — и это распространено среди языков мира. Видеоролик дети смотрели три дня дома, и затем еще один раз — в лаборатории, суммарно просмотр занял около 30 минут. Каждый определитель встречался в ролике 30 раз. Затем младенцам показывали два изображения незнакомых для них предметов (одушевленного и неодушевленного) — например, игрушки-осьминога и игрушки-музыкального инструмента. Дети не знали названий этих игрушек. Исследователь называл один предмет вслух, используя перед названием ko или ka, и просил ребенка посмотреть на эту картинку. Название предмета тоже было выдуманным, в итоге получалась конструкция в стиле ko bamoule. Дети смогли верно определить, на какую из двух фотографий незнакомых предметов смотреть — чтобы в этом убедиться, ученые отслеживали движения их глаз с помощью трекера. Некоторые из участников смотрели на нужную картинку сразу, другие — только к концу испытания (оно длилось около 10 секунд). Часто взгляд детей скользил от одного изображения к другому. Однако на картинки с одушевленными предметами дети смотрели суммарно дольше, если слышали ko. Полученные результаты, по мнению авторов, говорят о том, что дети уже в 1–2 года могут усваивать синтаксико-семантические связи и использовать такие связи для изучения новых слов. Кроме того, эти связи они усваивают с поразительной скоростью. Авторы полагают, что причина — в особенностях распределения внимания детей. Когда ребенок узнает, что разные слова как-то связаны между собой, он сосредотачивается на этих взаимосвязях. Кроме того, дети вероятнее всего склонны использовать гибкие гипотезы вместо жестких правил и могут пересматривать эти гипотезы, если они вдруг не работают. Фонетическую систему родного языка дети усваивают раньше, чем произносят первое слово. И даже если они, вырастая, перестают говорить на этом языке, что-то остается в памяти: учить родной язык «заново» людям легче, чем учить чужой.