Желаемый результат не потребовал дополнительной информации
Прекращение сбора дополнительной информации человеком происходит в том случае, если уже собранных данных достаточно для того, чтобы подтвердить желаемый результат. Это выяснили британские психологи в ходе эксперимента, в котором участники играли в игру с фабричным конвейером, делая выбор в пользу производства телевизоров или телефонов. О проведенном исследовании пишут ученые в PLoS Computational Biology.
Для решения определенной задачи или принятия решения человеку необходимо собрать определенное количество информации, которая может либо поддержать, либо опровергнуть формирующееся у него мнение. При этом подобную информацию можно искать бесконечно, а зависит это во многом оттого, какого результата — осознанно или же неосознанно — человек ожидает. Например, в случае, если врач поставил пациенту нежелательный диагноз, требующий долгого лечения, последний скорее обратиться к другому специалисту для его подтверждения, чем в ситуации, когда вынесено заключение о том, что тот полностью здоров — даже несмотря на то, что второй врач может опровергнуть заключение первого в обоих случаях.
Несмотря на то, что подобная предвзятость, которая влияет на поиск и получение информации, кажется достаточно очевидной, до сих пор непонятно, как именно она работает. Механизма может быть два: либо человек изначально уверен в определенном исходе и полученные данные на его мнение не влияют, либо первой полученной информации — положительной относительно устоявшегося мнения — достаточно для того, чтобы убедиться в исходе.
Для того, чтобы изучить этот механизм подробнее, ученые под руководством Филипа Гесьярца (Filip Gesiarz) из Университетского колледжа в Лондоне провели исследование с участием 84 человек. В ходе эксперимента участники играли в компьютерную игру с фабричным конвейером: на экране по очереди появлялись изображения телефонов и телевизоров. Участникам сообщили, что фабрик две: одна специализируется на производстве телевизоров, другая — на производстве телефонов, но и та, и другая могут иногда производить товары и других фабрик (для каждой фабрики — 60 процентов товаров, на которых она специализируется, и 40 — дополнительных товаров). В ходе эксперимента участникам необходимо было решить, на какой именно из фабрик они находятся, причем делать это можно было в любой момент после запуска конвейера: за правильно сделанный выбор участники получали баллы, а за ошибку — теряли их. При этом до начала исследования участникам сказали, что они являются «спонсорами» той или иной фабрики, если они правильно угадают конвейер, который принадлежит именно их фабрике, они получат дополнительные бонусы. Выбор спонсорской фабрики, таким образом, считался для участников желанным, а выбор другой — нежеланным.
Результаты показали, что участники гораздо (p < 0,0001) чаще делали выбор в пользу своей спонсорской фабрики по сравнению с реальным количеством попыток, когда конвейер в действительности относился к ней. При этом в ситуации, когда, к примеру, спонсорской (то есть желаемой) была фабрика по производству телевизоров, участникам необходимо было меньше телевизоров на конвейере, чтобы сделать вывод в пользу того, что фабрика в действительности специализируется на телевизорах. Полученные результаты эксперимента также успешно воспроизвели на другой выборке из 92 участников.
Полученные в ходе эксперимента данные (скорость ответа участников, количество вариантов до того, как выбор был сделан, количество выборов в пользу желаемой спонсорской фабрики и другие) использовали для построения статистической модели, которая бы лучшим образом предсказывала вероятность выбора той или иной фабрики в зависимости от количества представленных товаров. Ученые выяснили, что лучше всего поведение участников во время эксперимента описывала модель, в которой учитываются, с одной стороны, то, что участники изначально отдавали предпочтение спонсорской фабрике (то есть желаемому варианту), а с другой — то, как участники собирали доступную для принятия решения информацию.
Исследователи, таким образом, пришли к выводу, что мотивация поддерживать какое-либо мнение (то есть то, будет ли мнение выигрышным или нет) в действительности снижает необходимость получения дополнительных данных, которые могут либо опровергнуть, либо подтвердить уже устоявшееся.
В процессе принятия решений нередко возникает ситуация, когда необходимо сделать выбор в пользу одной из нескольких похожих опций. До недавнего времени считалось, что предпочтение к тому или иному варианту в таком случае формируется уже после того, как выбор сделан. В декабре, однако, ученые с помощью фМРТ-эксперимента выяснили, что предпочтение формируется уже в процессе выбора, который, по всей видимости, из-за этого происходит более осознанно.
Елизавета Ивтушок
Велосипедисты в жилетах и шлемах казались респондентам менее похожими на людей
Ученые из Австралии проверили, влияет ли защитное снаряжение велосипедистов на то, как их воспринимают остальные. Участники опроса, которым которым предлагали выбрать одну фотографию из пары, посчитали велосипедистов в обычной одежде в большей степени людьми, чем велосипедистов в шлемах и светоотражающих жилетах. Работа опубликована в Transportation Research Part F: Traffic Psychology and Behaviour. Велосипедная инфраструктура во многих странах развита плохо, и велосипедистам приходится ездить по дорогам вместе с машинами. Это небезопасно само по себе, а еще водители автомобилей иногда ведут себя агрессивно по отношению к людям на велосипедах. Исследование 2019 года показало, что люди дегуманизируют велосипедистов, то есть лишают их — у себя в голове — человеческих черт: интеллекта, рациональности, самоконтроля, индивидуальности, сложных эмоций, морали и так далее. На шкале от таракана до человека 37 процентов респондентов разместили велосипедистов не в самом конце шкалы, то есть посчитали их не вполне людьми. Степень такой дегуманизации предсказывала агрессию по отношению к велосипедистам (преимущественно со стороны водителей). Марк Лимб (Mark Limb) из Квинслендского технологического университета и Сара Коллиер (Sarah Collyer) из университета Флиндерс захотели выяснить, почему люди воспринимают велосипедистов именно так. Авторы предыдущего исследования предположили, что виноват может быть шлем, потому что он частично закрывает лицо, в частности — глаза и волосы, и тем самым делает человека «менее человеком», или другая экипировка. В опросе поучаствовало 563 респондента. Им показывали пары фотографий, на которых был изображен человек — мужчина или женщина — с велосипедом. Велосипедист был либо без головного убора, либо в кепке, либо в велосипедном шлеме, либо в светоотражающем жилете, но без кепки или шлема. Пары изображений создавались случайно, но участникам предъявили все возможные комбинации. Из двух фотографий респонденты должны были выбрать ту, человек на которой, по их мнению, меньше похож на человека. Перед началом испытания участникам предложили выбрать между моделью-мужчиной и моделью-женщиной без экипировок и кепок, чтобы убедиться, что выбор не зависит от пола модели. Велосипедисты в шлемах действительно казались участникам менее человечными, чем велосипедисты в кепках или без какого-либо головного убора и снаряжения — так посчитало от 357 до 397 респондентов. Примерно столько же участников посчитало велосипедистов в кепках менее человечными, чем велосипедистов без головного убора. Но между кепкой и шлемом участники выбирали шлем как атрибут меньшей человечности. Менее всего похожими на людей показались участникам велосипедисты в светоотражающих жилетах. Так, например, при сравнении изображений женщины в кепке и женщины в защитном жилете 398 респондентов посчитали женщину в жилете менее человечной. Судя по всему, велосипедистов в глазах других людей дегуманизирует защитное снаряжение в целом, а не просто шлем. Затем участникам предложили оценить велосипедистов по шкале дегуманизации, в начале которой расположен таракан (это 0), а в конце — человек (100). Эту шкалу респондентам уже показывали в начале исследования, а теперь им нужно было поместить на нее велосипедистов. Около 30 процентов респондентов посчитали велосипедистов не на 100 процентов людьми. В основном среди этих 30 процентов оценки человечности велосипедистов располагались в диапазоне от 81 до 99 процентов. На вопрос о том, почему они выбрали то или иное фото, респонденты отвечали по-разному. Кто-то говорил так: чем больше открытой кожи, тем больше модель похожа на человека. Для других спортивная экипировка указывала на лучшую физическую форму, и, как следствие, большую человечность. Также участники рассказали, как по их мнению воспринимают их водители на дорогах, если они едут на велосипеде. Они подтвердили, что экипировка вызывает больше агрессии, а женщины сказали, что к ним относятся не так агрессивно, как к их друзьям-мужчинам. Возможно, пишут авторы, защитная экипировка вызывает дегуманизацию и большую агрессию из-за того, что она явно указывает на принадлежность велосипедиста к группе. В итоге негативная репутация всей группы с большей вероятностью будет присвоена конкретному человеку. Таким образом, возникает потенциальный конфликт: снаряжение предназначено для того, чтобы сделать езду на велосипеде более безопасной, однако его наличие может вызвать большую агрессию со стороны других людей. Однако авторы отметили, что участники могли выбирать между двумя фотографиями по какому-то собственному принципу (например, эстетическому), то есть результаты могут и не отражать степень дегуманизации. Также они отметили, что их выборка не была репрезентативной выборкой австралийского населения. Среди участников преобладали мужчины среднего возраста с более высокими доходами, чем у среднего австралийца, более высокообразованные и работающие полный рабочий день. Ранее мы рассказывали о том, что во Франции разработали жилет для велосипедистов, который надувается при падении и таким образом гасит удар.