Национальные институты здоровья (NIH) США сообщили, что, по данным десятилетних исследований, у самцов крыс, подвергшихся воздействию высокого уровня радиочастотного излучения, сопоставимого со связью стандартов 2G и 3G, развились раковые опухоли сердца и, с меньшей степенью уверенности, опухоли мозга и надпочечников. Для самок крыс, самцов и самок мышей результаты были неоднозначными. Официальные тексты итоговых отчетов об экспериментах на крысах и мышах есть в распоряжении N+1.
Национальная токсикологическая программа (NTP) — это межведомственная научная программа, которой управляет Национальный институт гигиены окружающей среды. Исследования общей стоимостью в 30 миллионов долларов и продолжительностью в 10 лет их авторы называют самой полной оценкой влияния радиоволнового излучения на здоровье животных. В феврале нынешнего года специалисты NIH опубликовали предварительные результаты исследований, которые впоследствии изучила группа независимых экспертов — новые доклады представляют собой консенсус этой группы и результатов NTP.
В NTP есть четыре категории уверенности ученых в том, что какое-то вещество или излучение вызывает рак: ясные свидетельства (clear evidence), некоторые свидетельства (some evidence), неоднозначные свидетельства (equivocal evidence) и нет свидетельств (no evidence). Вывод об опухолях сердца у самцов крыс сделан с самой высокой степенью уверенности.
«Сравнивать воздействие в экспериментах и то воздействие, которому подвергается человек, использующий мобильный телефон, напрямую нельзя. В наших исследованиях крысы и мыши подвергались облучению всего тела. У людей, напротив, излучению подвергаются только конкретные ткани там, где человек держит свой телефон. Кроме того, уровень излучения и продолжительность воздействия в наших экспериментах были выше, чем те, что испытывают люди <...> Мы уверены, что связь между радиоволновым излучением и опухолями реальна, и внешние эксперты с нами согласились», — сказал Джон Бухер (John Bucher), старший научный сотрудник программы NTP, которого цитирует пресс-служба институтов.
В рамках эксперимента минимальный уровень воздействия на животных составлял предельно допустимый уровень точечного воздействия сегодняшних мобильных телефонов, а максимальный превышал его в четыре раза: от 1,5 до 6 ватт на килограмм массы тела для крыс и от 2,5 до 10 ватт на килограмм для мышей. Группы крыс начинали облучать до рождения, а мышей — с пятой-шестой недели жизни. Эксперимент над каждым животным продолжался на протяжении двух лет, животных подвергали воздействию излучения по девять часов в день интервалами в десять минут с десятиминутными же перерывами. В исследовании не рассматривались частоты, на которых работают 5G или Wi-Fi-сети.
Один из неожиданных эффектов, наблюдавшихся в исследовании, связан с продолжительностью жизни: у контрольных групп самцов крыс, не подвергавшихся воздействию излучения, она оказалась меньше, чем у экспериментальных групп. На пресс-конференции в феврале авторы исследования говорили, что это может быть либо случайностью, либо реальным положительным воздействием излучения за счет снижения воспаления, сопровождающего хроническую нефропатию, которая развивается у крыс с возрастом.
«Эти эксперименты на мышах и крысах проводились достаточно давно, но это мыши и крысы, это не люди. Эксперименты in vivo и эксперименты, которые имеют клиническую значимость, это не одно и то же. Мы не мыши — это раз», — сказал N+1 исполнительный директор Фонда профилактики рака Илья Фоминцев, которого мы попросили прокомментировать результаты исследований.
По его словам, нужны исследования, которые позволили бы безошибочно связывать одно и другое на человеке: это «когортные исследования с участием сотен тысяч людей, и десятки лет».
«Возможно, я бы не рекомендовал мышам пользоваться сотовыми телефонами после этого, но на этом все», — сказал Фоминцев.
Научный сотрудник НМИЦ онкологии имени Петрова и Университета Тампере Антон Барчук в беседе с N+1 отметил, что в случае мышей для некоторых видов опухолей отсутствовала дозозависимость, что, по его словам, говорит в пользу случайных находок, а не наличия классического канцерогена.
«Самое интересное, что в этих исследовании в конечном итоге облученные мыши и крысы прожили значительно дольше, чем их сородичи, которых не облучали. И это главный удивительный эффект в этом исследовании, в котором мышей и крыс облучали 9 часов в день в течение 2 лет. При этом были получены лишь небольшие различия в заболеваемости раком», — сказал он.
Все различия в заболеваемости раком у мышей статистически были пограничные, а заболеваемость в контрольной группе была значительно ниже, чем у этого же типа мышей в других исследованиях, отметил ученый.
«У крыс единственный тип опухоли, риск которого действительно значимо повышался — шваннома сердца. Статистически увеличение заболеваемости было пограничное, хотя и более убедительное, чем у мышей, особенно если брать исторический контроль. Возможно, необходимы повторные исследования на крысах, чтобы подтвердить, что эффект в отношении появления шванном не случаен. Но говорить, что этот эффект у крыс транслируется в какой-либо значимый эффект у людей, пока нет оснований», — сказал эксперт.
«С другой стороны, мы не получили данных за полную безопасность, поэтому все, что остается — это продолжать исследования и мониторинг заболеваемости раком у людей. Пока никаких всплесков заболеваемости раком головного мозга нет, и не думаю, что когда-либо будет, но отказываться от научных исследований в этом направлении нельзя», — сказал Барчук.
Он напомнил, что сейчас известно «куда больше понятных и устранимых причин развития [рака]: курение, алкоголь, ожирение, малоподвижный образ жизни, ВПЧ».
«Что же касается телефона, то в некоторых странах его действительно призывают использовать меньше, но связано это не с риском рака, а с тем, чтобы уменьшить стресс, увеличить эффективность труда и качество сна. Так, Корейская медицинская ассоциация призывает отказаться от использования телефона во время еды, перед сном и в присутствии детей. Рекомендации основаны не на столь жестких доказательствах, как те, которые мы обсуждаем в отношении рака, но, наверное, к ним тоже стоит прислушаться», — сказал собеседник N+1.
Ранее американские и китайские медики выяснили, что антибактериальный агент мыла и зубных паст триклозан вызывает у мышей колит и влияет на развитие злокачественных опухолей в кишечнике.
Ольга Добровидова
За это оказался ответственен фактор транскрипции BACH1
Шведские и китайские ученые выяснили, что экспрессия генов, ответственных за образование новых сосудов — ангиогенез — в клетках рака легкого существенно повышается после обработки их антиоксидантами — витаминами С и Е и N-ацетилцистеином. Наиболее чувствительным к их антиоксидантным эффектам оказался фактор транскрипции BACH1, который непосредственно активировал гены ангиогенеза. Исследование опубликовано в Journal of Clinical Investigation. Рост опухоли легкого непосредственно связан с ангиогенезом — образованием новых кровеносных сосудов, — который обычно запускается гипоксией. Она опосредует транскрипцию генов факторов роста эндотелия сосудов, их рецепторов, эпидермальных факторов роста и ангиопоэтинов. Существуют препараты, которые направлены на снижение активности ангиогенеза (в том числе, за счет воздействия на перечисленные факторы), однако их эффективность остается неоднозначной. При этом появляется все больше свидетельств того, что ангиогенез в опухолях может контролироваться транскрипционными механизмами, не связанными с гипоксией. В основном эти механизмы основаны на реакции факторов транскрипции, чувствительных к изменениям окислительно-восстановительного баланса (редокс-чувствительные), на колебания уровней активных форм кислорода. К таким факторам относится, например, BACH1. Коллаборация шведских и китайских ученых под руководством Мартина Берго (Martin Bergo) из Каролинского института изучили, как антиоксиданты, влияющие на окислительно-восстановительный баланс, опосредуют процессы ангиогенеза. Они выяснили, что редокс-чувствительный фактор транскрипции BACH1 в линиях человеческих клеток рака легкого и экспериментальных опухолях у мышей контролирует васкуляризацию опухоли за счет ангиогенеза (воздействуя на гены, ответственные за него) и делает опухоль чувствительной к антиангиогенной терапии. Кроме того, BACH1 активируется в опухолевых клетках во время гипоксии и в ответ на введение антиоксидантов — витамина C, аналога витамина E и ацетилцистеина, — причем эта активация происходит как за счет транскрипционных, так и посттрансляционных механизмов. В частности, посттрансляционная стабилизация BACH1 в условиях гипоксии, вероятно, опосредуется снижением деградации, зависящей от пролилгидроксилирования, а его в восстановительных условиях — после введения антиоксиданта — опосредуется снижением гемозависимой деградации. По словам ученых, открытие того, что BACH1 стимулирует ангиогенез опухоли легкого и коррелирует с экспрессией генов ангиогенеза и белков в опухолях легких человека, делает его потенциальным биомаркером для оценки антиангиогенной терапии: в исследовании такая терапия останавливала рост опухолей с высокой экспрессией BACH1, но не рост опухолей с низкой экспрессией BACH1. Будущие исследования должны оценить связь этого биомаркера с другими опухолями — раком молочной железы и почек. Недавно мы рассказывали про то, что потеря Y-хромосомы по-разному повлияла на исходы рака. Так, в случае с колоректальным раком исходы улучшились, а в случае с раком мочевого пузыря — ухудшились.