Большая панда опознает конкретную особь по сигналу с расстояния 20 метров и определяет пол с 10 метров. В бамбуковых зарослях, где живут панды, такое умение распознавать сородичей особенно актуально,
в
Большие панды (Ailuropoda melanoleuca) живут поодиночке в
бамбуковых лесах центрального и южного
Китая. Кроме обоняния, которое у панд
хорошо развито и используется ими для
определения родства, пола и готовности
к спариванию, звуковые сигналы могут
иметь для них решающее значение для
поиска партнера и предотвращения
столкновений с агрессивными конкурентами.
Недавние исследования показали,
что сигналы самок и
самцов сильно различаются по формантному
расстоянию, которое становится надежным
признаком для определения пола, поскольку
напрямую зависит от размеров голосового
тракта, а самцы значительно крупнее самок. Однако, до сих пор не было известно
расстояние, на которое панды могут
передавать информацию о себе другой
особи в естественной среде обитания.
Даже если сигнал слышно, это не значит
что можно разобрать все «слова», закодированные в нем,
поскольку разные частоты могут быть
более или менее ослаблены в зависимости
от условий. Бенджамин Чарльтон (Benjamin D.
Charlton) с коллегами из Китая и США
решил разобраться, как далеко могут
давать знать о себе большие панды.
Исследователи сделали аудиозаписи 100 криков панд (по 10 от каждых 10 особей) и воспроизвели их с расстояния 10, 20, 30 и 40 метров от записывающего устройства через динамик. Воспроизведение происходило в бамбуковой роще в Калифорнии, где плотность растительности аналогична естественным местообитаниям больших панд.
Оказалось, что индивидуальная акустическая структура сигналов, позволяющая узнавать знакомую особь по голосу, остается различимой до 20 метров, в то время как у некоторых видов, обитающих в открытых ландшафтах структура сигнала может быть различимой на расстоянии до километра. Кроме того, затухание сигналов сильнее вблизи поверхности земли, где живут панды, и слабее для звуков из полога леса. Изменения в амплитуде сигнала будет ключевым фактором, затрудняющим индивидуальное узнавание дальше 20 метров. На расстоянии от 30 метров и дальше модуляция амплитуды изменялась больше чем на 20 процентов.
Основная частота модуляций, позволяющая определить пол по сигналу, хорошо различима не дальше, чем с 10 метров, так как разница между сигналами от панд разного пола различалась на более дальнем расстоянии не более чем на 1,7 процента. Такое затухание признаков пола связано с сильным отражением звука от стволов в густом бамбуковом лесу.
Гигантские панды обычно выбирают более открытые места для спаривания, что может быть связано как раз с улучшением условий для передачи звуковых сигналов. Индивидуальные различия сигналов, а также постоянство участков, которые панды выбирают для спаривания, дают возможность оценки размеров популяции на основе биоакустического мониторинга, что позволяет меньше беспокоить животных и поможет в разработке стратегии охраны этого вида. Однако, результаты исследования требуют осторожности в интерпретации, поскольку, как отмечают сами авторы, определение звука аппаратурой может отличаться от того, как их воспринимают сами панды.
На конференции Союза охраны природы в 2016 году было объявлено , что большие панды больше не являются вымирающим видом, однако в китае за убийство панды до сих пор предусмотрена смертная казнь.
Александра Кочеткова
Благодаря лекарствам гормоны перестали мешать иммунитету бороться с опухолью
Японские ученые описали механизм, благодаря которому лекарства, блокирующие работу эстрогенов, подавили развитие опухолей, не имеющих альфа-рецепторов к эстрогенам. Анализ данных от пациенток с трижды негативным раком молочной железы и эксперименты на мышах показали, что антиэстрогенные препараты снижают иммуносуппрессивное действие эстрогенов в отношении противоопухолевых цитотоксических лимфоцитов. Использование антиэстрогенных препаратов у мышей с опухолями, нечувствительными к эстрогенам, помогло замедлить рост опухолей. Исследование опубликовано в журнале British Journal of Cancer. Эстрогены называют женскими половыми гормонами, но они влияют не только на созревание и работу женской половой системы, но и практически на все органы и системы мужского и женского организма, включая мозг, эпителии, костную ткань и иммунную систему. В эпителиальных клетках молочных желез и женской половой системы есть альфа-рецепторы к эстрогенам, регулирующие рост и дифференцировку в разные фазы менструального цикла. Такие же рецепторы есть и во многих опухолевых клетках: примерно три четверти раков молочной железы экспрессируют альфа-рецепторы, а блокада рецепторов и блокада выработки эстрогенов лежат в основе лечения пациенток (и пациентов). В течение последних 30 лет появляются наблюдения, согласно которым опухоли молочной железы, не экспрессирующие альфа-рецепторы, иногда тоже реагируют на лечение антиэстрогенными препаратами, но механизм этого феномена оставался неясен. Иммунологи и биоинформатики из Университета Хоккайдо во главе с Кэн-итиро Сэйно (Ken-ichiro Seino) описали механизм действия антиэстрогенных препаратов на опухоли, лишенные альфа-рецепторов. Для начала они оттолкнулись от датасета TCGA, в котором содержалась информация о транскриптоме трижды негативного рака молочной железы у 171 пациентки. Ученые выяснили, что чем выше активность гена HSD17B1 в опухоли (ген кодирует фермент, превращающий малоактивный гормон эстрон в активный гормон эстрадиол), тем меньше в опухолевых массах цитотоксических Т-лимфоцитов (r = −0,299, p = 0,00006). У пациенток с высокой экспрессией фермента болезнь протекала агрессивнее. Ученые смоделировали на мышах, как влияет высокий уровень эстрогенов на противоопухолевый иммунитет. Они вводили самкам мышей опухолевые клетки из двух линий, не имеющих альфа-рецепторов к эстрогенам (мышиный трижды негативный рак молочной железы и мышиный колоректальный рак). Половине животных ученые удалили яичники перед введением клеток. У таких мышей уровень эстрогенов был ниже, чем в контрольной группе, но выживаемость была лучше, а опухоли росли медленнее. Если мышам с опухолями и нормально функционирующими яичниками вводить препараты, подавляющие образование эстрогенов (анастрозол) или блокирующие альфа-рецепторы (тамоксифен, фульвестрант), то количество цитотоксических лимфоцитов в опухоли становилось выше, причем эффект не был связан с дополнительными рецепторами к гормонам, которые часто обнаруживают у трижды негативного рака. Лимфоциты, инфильтрирующие опухоль, становились активнее под действием лекарств: в опухоли повышался уровень интерферона гамма и цитотоксических молекул, вырабатываемых активированными лимфоцитами. Когда ученые попытались лечить мышей с трижды негативным раком молочной железы комбинацией химиопрепаратов и фульвестранта, то добавление антиэстрогенной терапии снижало скорость прогрессирования опухоли в 2,5-5 раз. Эксперименты на культуре клеток показали, что активация рецепторов к эстрогенам на лимфоцитах снижает их противоопухолевую активность — подавляет выработку клетками интерлейкина второго типа и активность сигнального пути JAK-STAT (о том, какое отношение он имеет к воспалению, мы рассказывали на примере мышечной ткани). Работа ученых из Университета Хоккайдо показывает: если у давно известного лекарства нет мишени в опухолевых клетках, то это не значит, что лекарство не будет эффективным. Плейотропные эффекты антигормональных препаратов могут быть полезны в иммуноонкологии, но пока рано говорить о том, что связь между эстрогенами и противоопухолевым иммунитетом окончательно расшифрована (в ряде случаев она, видимо, и вовсе работает в противоположном направлении). Тем не менее некоторые антиэстрогенные препараты уже целенаправленно исследуют в лечении эстрогеннегативных опухолей. В онкологии много примеров, когда врачи извлекают пользу из лекарства, которое на первый взгляд не должно было работать. Один из самых ярких примеров — талидомид, у которого в последнее время находят все больше положительных эффектов. О нелегкой судьбе соединения читайте в материале «Готов искупить».