Американские биологи выяснили, что фталаты, гормонально активные соединения из бытовой химии, косметики и пластика, попадают в организмы бутылконосых дельфинов-афалин, обитающих у берегов Флориды: метаболиты фталатов нашлись в моче 12 из 17 обследованных животных. Как они туда попали и как влияют на здоровье дельфинов, пока не известно. Исследование об этом опубликовано в журнале GeoHealth.
Фталаты, наряду с бисфенолом А, диоксинами, некоторыми пестицидами и стойкими органическими загрязнителями относятся к классу соединений, вмешивающихся в работу эндокринной системы (так называемые endocrine disruptors). Фталаты как добавки присутствуют в чистящих средствах и другой бытовой химии, косметике, а также некоторых видах пластика. У человека их, в частности, связывают с проблемами репродуктивной сферы и гормональными сбоями, вплоть до некоторых видов рака.
Лесли Харт (Leslie Hart) из Чарльстонского колледжа и ее коллеги собрали анализы мочи у 17 бутылконосых дельфинов (Tursiops truncatus) залива Сарасота на юго-западе штата Флорида в 2016 и 2017 годах и проверили их на содержание девяти видов фталатов. Для этого использовали метод жидкостной хроматографии и тандемной масс-спектрометрии, адаптировав методы аналогичных анализов у людей. У 12 животных в моче обнаружились метаболиты фталатов, которые достаточно быстро перерабатываются печенью и выводятся с мочой и фекалиями — это означает, что те присутствовали в организме достаточно долгое время. Ранее следы фталатов находили в подкожном жире и на коже животных, однако в моче у морских млекопитающих они обнаружены впервые.
Группа Харт сопоставила данные анализов дельфинов с данными от Центров по контролю и профилактике заболеваний (CDC) о содержании фталатов в моче обследованных в рамках крупного исследования жителей США. Оказалось, что концентрация одного из двух наиболее часто встречающихся метаболитов фталатов из косметики, моноэтилфталата, у животных была меньше, чем у людей. Концентрация другого, моно-(2-этилгексил)-фталата, или MEHP была, напротив, выше или такой же, как у людей, однако этот результат не был статистически значимым.
Авторы исследования отмечают, что данных о том, как фталаты могут влиять на здоровье животных, пока нет, хотя предыдущие исследования на рыбах и ракообразных указывали на влияние фталатов на обмен веществ и синтез гормонов. Кроме того, неизвестно, каким путем они могли попасть в организм. Поскольку концентрация MEHP, производного одного из соединений, добавляемых в пластик, была особенно высока, возможно, они попали туда из пластикового мусора в воде.
По мнению ученых, исследования на дельфинах помогают лучше понять, какому загрязнению подвергаются животные, обитающие в местной воде, и люди. «Дельфины — чувствительные индикаторы состояния окружающей среды, и обнаружение следов воздействия фталатов означает определенный уровень загрязнения этой среды», — говорится в статье. В дальнейшем ученые планируют расширить выборку исследования и начать искать возможные пути попадания фталатов в воду. «Источник этих соединений — человек, это не природные токсины, и мы можем обратить этот процесс и очистить от них окружающую среду», — сказала Харт, которую цитирует пресс-служба Американского геофизического союза.
Ольга Добровидова
Ученые впервые вызвали партеногенез геномным редактированием
Генетики из американских и британских университетов обнаружили, какие гены отвечают за факультативный партеногенез у дрозофил. Они внесли точечные изменения в мушиные гены, влияющие на текучесть мембран (Desat2), образование центриолей (Polo) и скорость пролиферации (Myc). Мухи-самки из созданной генетической линии успешно вступали в половое размножение, но были при этом способны к партеногенезу как минимум на протяжении двух поколений. Исследование опубликовано в журнале Current Biology. Партеногенез — развитие живых организмов из неоплодотворенной яйцеклетки — широко распространен среди животных. На филогенетическом древе чисто партеногенетические виды нередко соседствуют с практикующими «обычное» половое размножение. Иногда и вовсе удается описать спорадические случаи появления партеногенеза у отдельных представителей непартеногенетических видов. Следовательно, генетическая подоплека партеногенеза может возникать быстро по эволюционным меркам и должна быть в этом случае относительно несложной. Но конкретные молекулярные механизмы партеногенеза часто остаются нерасшифрованными. У мух, неспособных к партеногенезу, яйцо приостанавливается на стадии метафазы I мейоза, а дальнейшее развитие (завершение деления, отделение полярных телец и дальнейшие митотические деления) продолжается лишь после оплодотворения. Но встречаются и факультативно партеногенетические линии, в которых партеногенетические потомки составляют от десятых долей до десяти процентов популяции. Доктор Алексис Сперлинг (Alexis L. Sperling) из Кембриджского Университета с коллегами из американских университетов Мемфиса и Калифорнийского технологического исследовала механизм возникновения факультативного партеногенеза у мух вида Drosophila mercatorum. Генетики отобрали и секвенировали геномы и транскриптомы факультативно и облигатно партеногенетических штаммов D. mercatorum и сопоставили их между собой. При партеногенезе была изменена экспрессия 44 генов, связанных в основном с формированием центриолей и регуляцией клеточного цикла. Несмотря на то, что предки D. mercatorum и более изученной D. melanogaster разошлись более 40 миллионов лет назад, данные сравнительной геномики позволяют воссоздавать на более известном модельном объекте изменения, обнаруженные в геноме менее известного. Ученые воссоздали у D. melanogaster выявленные изменения активности генов, прибегая к CRISPR-редактированию генома, дупликациям генов, введению в геном генов антисмысловых РНК или энхансерных последовательностей. Самый высокий уровень партеногенеза был зарегистрирован в группах трансгенных D. melanogaster, у которых была повышена активность генов Polo (регулятор образования центриолей) или Myc (регулятор клеточного цикла), либо понижена активность генов Slmb (убиквитиновая лигаза, способствующая деградации Myc) и Desat2 (фермент, синтезирующий ненасыщенные жирные кислоты и регулирующий текучесть мембран). У каждого третьего облигатно партеногенетического яйца D. mercatorum полярные тельца или женские пронуклеусы вступали в митотические деления, давая начало эмбрионам (такая же картина наблюдалась в каждом восьмом случае факультативно партеногенетических линий). Количество полярных телец, способных спонтанно вступать в митоз (и тем самым формировать эмбрион) повышалось при повышении активности генов Myc и Polo. При этом многие мухи из партеногенетических линий после целлюляризации становятся недиплоидными (чаще всего, триплоидными) из-за нарушения образования веретена деления. Ученые получили 21 тысячу мух-самок D. melanogaster, гомозиготных по мутантным аллелям генов Polo, Myc и Desat2, и содержали их в отсутствии самцов. В общей сложности самки дали 143 взрослых потомка (в среднем 0,7 потомка на 100 мух), а у тех, в свою очередь, появилось два партеногенетических взрослых потомка второго поколения (1,4 процента от численности предыдущего поколения). Таким образом, линия животных, способных к партеногенезу на протяжении нескольких поколений, была впервые получена при помощи геномного редактирования. На основании полученных данных авторы предполагают следующий механизм факультативного партеногенеза. Повышение текучести мембран (цитоплазматической и мембраны эндоплазматического ретикулума) влияет на формирование центра организации микротрубочек и, следовательно, веретена деления. Его образование упрощает вступление в митоз. Такие изменения могли стать эволюционно выгодным приобретением при расселении мух в более холодные регионы (повышение текучести мембран, связанное со снижением активности десатураз, улучшает выживаемость мух при низких температурах). Впрочем, детали возникновения партеногенетических линий мух пока не до конца изучены — судя по диспропорции между небольшими изменениями в геноме и выраженным транскриптомным изменениями, часть изменений у партеногенетических D. mercatorum может носить эпигенетический характер (важность эпигенома для партеногенеза ранее была показана в эксперименте на мышах). О медийной шумихе вокруг возможности партеногенеза у человека и о генетических предпосылках к нему читайте в нашем материале «Половинка себя».