Физики связали перегрев городского воздуха относительно сельской местности с плотностью застройки и высотой зданий. Оказалось, что простая математическая модель, которая учитывает также геометрию уличной сети в городе, достаточно точно предсказывает разницу температур в городе и на природе в разных городах в ночное время, пишут ученые в Physical Review Letters.
Известно, что температура воздуха в городе значительно превосходит температуру в окружающей этот город сельской местности. Этот эффект ученые называют городским островом тепла (urban heat island) и вызван он несколькими причинами: ростом уровня теплового излучения, изменением влажности и интенсивности циркуляции воздуха, а также увеличением теплоемкости среды. Обычно центр острова тепла немного сдвинут относительно центра города в сторону преобладающего направления ветра, однако точное распределение температуры (как пространственное, так и периодическое — с течением времени) зависит от большого числа параметров, среди которых физические свойства поверхности, температура внутри жилых помещений и взаимное расположение источников тепла.
Физики из США и Франции под руководством Ролана Пелленка (Roland J.-M. Pellenq) из Массачусетского технологического института решили оценить, как на свойства острова тепла влияет геометрия города и структура сети улиц. Для этого ученые проанализировали данные о разнице температур воздуха между городом и сельской местностью, собранные в 50 городах по всему миру в ночное время. Ночью разница температур максимальна и на нее влияют всего два основных фактора: количество тепла, которое удалось запасти на нагретых поверхностях в течение дня, и скорость, с которой это тепло рассеивается ночью. Существует и ряд других факторов, однако, по словам авторов исследования, их вклад можно считать незначительным.
Для количественного описания эффекта, физики разработали математическую модель, в которой расположение зданий в городе, которое они назвали «городской текстурой», описывается через относительную площадь зданий, их взаимное расположение и высоту. Первое приближение модели было двумерным и не учитывало высоту или объем зданий.
Чтобы описать геометрию уличной сети и относительное расположение зданий в том или ином городе, области вокруг метеорологических станций радиусом около 5 километров ученые представляли как двумерную карту построек, на которой каждое здание описывается точкой. Радиальное распределение этих точек можно описать математически: максимумы и минимумы распределения связаны с расстоянием между зданиями и определяют их кластерную структуру. В зависимости от размеров кластеров для разных городов характерны разная плотность застройки и разная степень упорядоченности. Например, структуру двумерных кластеров, образованных зданиями в Чикаго, (с очень большой степенью упорядоченности) ученые сравнивают с кристаллической фазой, а сильно разупорядоченное расположение строений в Лос-Анджелесе — с жидкостью.
Качественное описание этих распределений показало очень простую взаимосвязь: чем меньше размер таких кластеров (то есть больше упорядоченность и плотность застройки), тем выше ночная температура в городе по сравнению с окружающей, негородской, местностью.
Для количественного описания перегрева городского воздуха физики ввели в модель параметр, который также учитывает высоту зданий: видимость неба с земли, то есть тот процент неба, который не загорожен зданиями с учетом их высоты. Связав с помощью модели теплового излучения геометрические характеристики городской застройки и разницу температур между городом и сельской местностью, ученые разработали полную модель, которая с хорошей точностью описывает данные измерений. Ученые отмечают, что далеко не для всех городов, например, известны данные о высоте зданий, однако для тех 22 городов, для которых удалось провести полноценное сравнение данных измерений с предсказаниями модели, было обнаружено хорошее согласие.
По словам авторов работы, полученные результаты помогут в будущем разработать новые подходы для повышения эффективности энергопотребления в городах и оптимизации строительства новых городских районов.
Исследованию городского климата, его динамике и влияния на здоровье последнее время посвящается все больше работ, которые рассматривают климатические явления как с точки зрения физики, экологии или медицины. Например, в одном из недавних исследований ученые попытались связать урбанизацию пригородов с увеличением выбросов углекислого газа в атмосферу, однако выяснилось, что прямой корреляции между двумя этими факторами нет.
Александр Дубов
Для этого физики косо сталкивали восемь плазменных струй
Британские и американские физики создали лабораторный аналог аккреционного диска, который возникает в космосе при падении газа на массивные объекты, например, черные дыры. В новом опыте, в отличие от предыдущих исследований, отсутствовали какие-либо стенки или ограничения для потоков — их закручивание происходило за счет нецентрального столкновения восьми плазменных струй. Плазменное кольцо продемонстрировало стабильность, что позволит в будущем исследовать роль магнитного поля в аккреции вещества. Исследование опубликовано в Physical Review Letters. Аккреционные потоки газа вокруг массивных тел встречаются во Вселенной довольно часто. Свет, испускаемый аккреционным диском, может свидетельствовать в том числе и о существовании черной дыры. Поведение газа, падающего на черную дыру, вызывает у исследователей множество вопросов, ответы на которые они добывают преимущественно теоретически. Лабораторные попытки понять физику аккреционного диска тоже существуют. Для этого физики создают потоки водно-глицериновых растворов или металлических расплавов в магнитном поле. Другой способ основан на подаче электрического тока на края холловской плазмы, удерживаемой постоянными магнитами. Недостатком всех этих методов остается наличие жестких границ, которые отсутствуют в космических процессах и искажают моделирование. Группа физиков под руководством Сергея Лебедева (Sergei Lebedev) из Имперского колледжа Лондона вместе с коллегами из США провели эксперимент, лишенный этого недостатка. Он заключался в косом сталкивании восьми плазменных струй, которые закручивались в кольцо. Их движение при этом напоминало движение вещества в аккреционном диске массивного тела. В эксперименте также образовывались характерные плазменные струи, перпендикулярные плоскости вращения. Установка физиков состояла из алюминиевых проволок толщиной 40 микрометров, расположенных в серединах ребер правильного восьмиугольника. Ученые пропускали через них импульсы большого тока (до 1,4 мегаампера на пике), что приводило к нагреву и абляции вещества. Магнитные поля формировали абляционные потоки и направляли их в середину установки, слегка отклоняя от центра. Столкновение потоков вещества формировало его в кольцо диаметром шесть миллиметров. Оно существовало не более 210 наносекунд, за время которого плазма делала от половины до двух оборотов. Физики следили за ее образованием и развитием в оптическом и экстремально-ультрафиолетовом диапазоне, что позволило исследовать распределение скоростей. Изображения показали, что плазменное кольцо стабильно в течение срока жизни, а само вращение происходит в квазикеплеровском режиме. Авторы также наблюдали плазменную струю, порожденную из вращающегося плазменного столба осевыми градиентами теплового и магнитного давления. Скорость вещества в ней составила 100±20 километров в секунду. Малый угол расходимости — 3±1 градус — свидетельствовал об отсутствии эффектов нестабильности. Струю также окружал плазменный ореол. В будущем авторы планируют продлить время жизни кольца за счет более долгих абляционных импульсов, для чего им потребуется использовать более толстые проволоки. Они убеждены, что замена алюминия на другие материалы позволит контролировать различные параметры магнитнодинамического потока. В будущем это позволит в лаборатории приблизиться к условиям, возникающим в астрофизических процессах, и понять роль нестабильности магнитных полей в аккреции вещества. Аккреционный диск — это не единственное явление, связанное с черными дырами, которое физики пытаются воспроизвести в лабораторных экспериментах. Ранее мы рассказывали, как течение воды в сливе раковины помогает изучать квазисвязанные состояния черных дыр, и как в конденсате Бозе — Эйнштейна подтвердили тепловой спектр излучения Хокинга.