Люди, переживающие дежавю, иногда ощущают, что знают, что произойдет дальше, однако американские психологи пришли к выводу, что в реальности это ощущение не влияет на способность предсказывать дальнейшее развитие событий. В экспериментах в виртуальном пространстве ученые показали, что такое предчувствие не удается использовать так же эффективно для принятия решения, как реальные воспоминания, говорится в статье в журнале Psychological Science.
Дежавю — это пример ошибки восприятия, при котором человеку, попадающему в какую-либо ситуацию, кажется, что она с ним уже происходила. При этом связь с конкретным воспоминанием восстановить не удается: именно поэтому дежавю чаще всего описывают не как конкретный процесс извлечения воспоминания, а как «чувство». Иногда дежавю также сопровождается ощущением предчувствия. Мысль о том, что ситуация уже происходила, приводит ощущению четкого осознания того, что произойдет дальше. Например, во время прогулки человеку может показаться, что улица, по которой он проходит, ему хорошо знакома (при этом вспомнить, когда и при каких обстоятельствах он был на этой улице он не может, — это и есть дежавю), а если завернуть за угол, то там точно можно увидеть двухэтажный синий дом (это — предчувствие).
Дежавю, а в особенности — его связь с предчувствием дальнейших событий, подробно до сих пор не изучено. Виной тому, прежде всего, — трудность систематического изучения: сложно создать экспериментальную парадигму, которая бы эффективно вызывала у участников лабораторного исследования чувство дежавю. Один из способов — виртуальная «навигация» в двух пространствах, расположение предметов в которых похоже друг на друга. Такой парадигмой воспользовались Энн Клири (Anne Cleary) и Александр Клэкстон (Alexander Claxton) из Университета Колорадо. В их исследовании приняли участие 74 студента: им показывали сцены от первого лица, в которых прокладывался путь через препятствия (например, ящики). В определенный момент происходил поворот — вправо или влево. Далее участникам показывали точно такие же сцены, только измененные: цвета и препятствия были другими (например, кусты вместо ящиков), а их расположение было точно таким же. В момент поворота движение останавливалось: необходимо было решить, вправо или влево необходимо повернуть.
После каждой просмотренной измененной сцены участники сообщали, кажется ли им, что они ее уже видели (другими словами, испытали ли они чувство дежавю). Ученых интересовало, с одной стороны, влияет ли такое чувство на выбор правильного поворота, а с другой — влияет ли оно на уверенность в том, что выбранный поворот — правильный (то есть влияет ли чувство дежавю на предчувствие участников).
Результаты показали, что участники чаще (p < 0,01) испытывали предчувствие о правильности выбранного ими направления после того, как сообщали об испытанном чувстве дежавю. Тем не менее, ощущение правильно выбранного поворота не коррелировало с реальной правильностью выбранного поворота.
На основании полученных данных ученые сделали вывод, что чувство дежавю действительно связано предчувствием определенного развития событий. При этом такое предчувствие оказывается неэффективным при реальном использовании во время принятия решений: то есть полученную информацию не удается использовать та же эффективно, как реальные, четкие воспоминания из эпизодической памяти.
Еще один интересный пример «сбоев» в работе памяти — это ложные воспоминания. Человека можно заставить «вспомнить» то, чего на самом деле с ним не случалось: это также эффективно используют в исследованиях, которые показывают, что больше половины людей способны получить ложные воспоминания.
Елизавета Ивтушок
Он может влиять на развитие большой депрессии, ПТСР и нервной анорексии
Немецким ученым удалось обнаружить причинную связь синдрома дефицита внимания с гиперактивностью (СДВГ) с такими серьезными психическими заболеваниями как нервная анорексия, большое депрессивное расстройство (БДР) и поcттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), а также суицидальными попытками. Отчет о работе опубликован в журнале BMJ Mental Health. СДВГ представляет собой распространенное расстройство нейроразвития, которое проявляется в детском возрасте и примерно в половине случаев продолжается во взрослой жизни. Им страдают примерно пять процентов детей (1–7 процентов в зависимости от критериев диагностики). Связь СДВГ с разнообразными психическими расстройствами и суицидом хорошо известна, однако она обычно расценивается как коморбидность, поскольку причинную связь в этом случае подтвердить весьма сложно. Для поиска потенциальных причинно-следственных связей Криста Майзингер (Christa Meisinger) и Деннис Фройер (Dennis Freuer) из Аугсбургского университета воспользовались методом менделевской рандомизации, в котором переменными служат генетические варианты, характерные для изучаемых состояний. В данном случае в качестве причинного фактора рассматривали СДВГ, а в качестве исходов — каждое из семи наиболее распространенных и социально значимых психических расстройств: шизофрению, биполярное расстройство, БДР, ПТСР, нервную анорексию, тревожное расстройство и как минимум одну суицидальную попытку. Связанные с этими заболеваниями генетические варианты для основного анализа авторы работы брали из результатов полногеномного поиска ассоциаций (GWAS), которые содержатся в базах данных проекта iPSYCH и Консорциума по психиатрической геномике (PGC). Сначала эти данные использовали для поиска возможных связей СДВГ с каждым из семи заболеваний, затем — для поиска потенциальных эффектов, ответственных за эти связи. Для выявления и исключения статистических выбросов применяли итеративный подход, для оценки воспроизводимости результатов анализ проводили отдельно для всех доступных GWAS (максимум двух) по каждому заболеванию. Полученные данные объединили в общий пул и рассчитывали общие и прямые эффекты СДВГ однопараметрически и многопараметрически соответственно. Генетическая предрасположенность к СДВГ оказалась независимо связана с повышенным риском нервной анорексии — отношение шансов (ОШ) 1,28; 95-процентный ДИ 1,11–1.47; p = 0,001. С БДР связь оказалась двунаправленной, причем в прямом направлении (СДВГ как причинный фактор БДР) слабее, чем в обратном (БДР как причинный фактор СДВГ) — ОШ 1,09; 95-процентный ДИ 1,03–1,15; p = 0,003 против ОШ 1,76; 95-процентный ДИ 1,50–2,06; p = 4×10−12. После введения поправки на влияние БДР и других кофакторов обнаружилась прямая причинная связь СДВГ с ПТСР (ОШ 1,18; 95-процентный ДИ 1,05–1,33; p = 0,007) и попыткой суицида (ОШ 1,30; 95-процентный ДИ 1,16–1,547; p = 2×10−5). Признаков взаимосвязи СДВГ с шизофренией, биполярным расстройством и тревожностью исследователи не выявили. Таким образом, СДВГ служит независимым фактором риска развития БДР, ПТСР, нервной анорексии и суицидальных наклонностей. В силу этого в клинической практике необходим мониторинг пациентов с СДВГ на признаки этих заболеваний, чтобы при необходимости своевременно принять меры их профилактики, пишут авторы работы. В 2020 году СДВГ стал первым заболеванием, для лечения которого в США официально одобрили видеоигру. Двумя годами позже финские, британские и французские исследователи продемонстрировали, что VR-игра может помочь в диагностике этого расстройства.