Необыкновенно большой нос обезьян-носачей обладает особой привлекательностью для самок, выяснила международная группа приматологов. Ученые предположили, что усиленные носами призывные крики, а также сами носы, могут привлекать самок, увеличивая, таким образом, размер гарема и репродуктивный успех самца. Нос также может быть свидетельством социального статуса для других самцов, что может помочь избежать ненужных столкновений между ними, говорится в статье, опубликованной в Science.
Носачи (Nasalis larvatus), или кахау, живут только на острове Борнео. Большой нос, делающий эту обезьяну такой узнаваемой, есть только у самцов. Детеныши рождаются с небольшим аккуратным носиком; самцы отращивают большой нос к наступлению половой зрелости, то есть примерно через семь лет. Половой диморфизм ярко выражен также в размере — самцы, в среднем, вдвое крупнее самок. Социальная структура у носачей включает группы одиноких самцов и группы-гаремы, которые состоят из самца, его самок и детенышей. Самки могут менять гарем при появлении поблизости более привлекательного партнера.
Ученые измеряли массу тела, размер носа и объем семенников у 18 свободноживущих самцов и обнаружили значительные корреляции между этими тремя параметрами. При этом носы всех самцов с гаремами были значительно больше самого большого носа самца-одиночки. Ученые предположили, что размер носа — как очень заметного признака — может указывать на физическую силу и репродуктивное качество самца. Число самок в гареме может быть связано с размером носа самца, то есть, по-видимому, нос служит для самок «визитной карточкой», по которой можно определить, стоит ли заводить совместное потомство с этим самцом. Нос также служит резонатором, и его размер влияет на силу звука. Призывные крики оповещают самок в радиусе до 200 метров о выдающихся качествах самца, что может быть очень важно в густом лесу, где нос тяжело разглядеть издалека. Особенный звук и впечатляющий размер носа имеют также и еще одну функцию: информируют других самцов о социальном статусе и силе самца, предотвращая тем самым лишние стычки между самцами в условиях густонаселенного леса.
Однако эволюционные механизмы, лежащие в основе появления большого носа, по-прежнему остались недостаточно понятными. Авторы предлагают два варианта: либо ключевую роль в естественном отборе играет выбор самок, предпочитающих большеносых самцов, либо важна именно борьба за власть между самцами; также возможно сочетание обоих этих факторов.
Примеры подобных украшений, не имеющих очевидного практического применения, но способных оказывать влияние на социальный статус, нередки у самцов приматов: раскраска лица у мандрилов (Mandrillus sphinx), щечные выросты у орангутанов (Pongo pygmaeus), краснеющее пятно на груди у гелады (Theropithecus gelada), яркость губ у черных ринопитеков (Rhinopithecus bieti) (читайте в нашем материале), а также борода у мужчин (Homo sapiens).
Александра Кочеткова
И еще четырех видов опухолей
Британские и датские иммунологи обнаружили на цитотоксических T-лимфоцитах рецептор, узнающий одновременно три разных опухолевых антигена. Пациент, у которого были обнаружены эти Т-клетки, смог достичь полной ремиссии меланомы четвертой клинической стадии. Такое строение T-клеточных рецепторов не дает клеткам опухоли ускользнуть от противоопухолевого иммунитета. Похожие типы Т-клеточных рецепторов есть и у здоровых людей, но их роль в противоопухолевом иммунитете пока неясна. Исследование опубликовано в виде статьи в журнале Cell. Клеточная терапия онкологических заболеваний направлена на введение в организм Т-лимфоцитов, узнающих фрагменты белков опухоли, выставляемые клетками на поверхности белков главного комплекса гистосовместимости (HLA-антигенов). Она позволяет добиться ремиссии во многих случаях, при которых другие виды лечения неэффективны. Но врачи часто сталкиваются с ускользанием опухолевого клона от такого иммунитета. Иногда достаточно нескольких месяцев, чтобы опухолевые клетки перестали экспрессировать маркер, который должны были узнавать лимфоциты. Хотя большинство Т-лимфоцитов узнают один эпитоп, некоторая часть из многообразия Т-клеточных рецепторов, образующихся в процессе созревания Т-клеток, узнает не один, а сразу несколько антигенов. Такие клетки есть и у здоровых людей, и у пациентов с аутоиммунными болезнями. Рецепторы, нацеливающие иммунную систему сразу на несколько молекул-мишеней, могли бы повысить эффективность клеточной терапии. Ведь даже если с поверхности опухоли исчезнет один антиген, то иммунный ответ против второго сохранится, и лечение останется эффективным. Шаг в сторону использования этого принципа в терапии сделала группа онкологов и иммунологов из Великобритании и Дании под руководством Эндрю К. Сьюэлла (Andrew K.Sewell) из Университета Кардиффа. На протяжении последних 15 лет они занимаются клеточной терапией меланомы. В рамках клинических исследований врачи забирали у пациентов клетки крови, отбирали среди них Т-лимфоциты, тропные к меланоме, и после культивации in vitro вводили клетки обратно пациентам. В одном из исследований, проведенном в 2011-2014 годах, участвовал пациент с четвертой клинической стадией меланомы, у которого клеточная терапия позволила добиться десятилетней ремиссии болезни (обычно же медианная продолжительность жизни с момента постановки диагноза у таких пациентов не превышает года). Ученые решили детально исследовать, с какими особенностями Т-клеточного ответа это было связано. Как выяснили иммунологи, почти вся противоопухолевая активность лимфоцитов пациента была связана одним лимфоцитарным клоном (его обозначили MEL8), который реагировал in vitro не только на меланому, но и на клетки острого миелолейкоза, опухоли молочной, предстательной и поджелудочной железы от других пациентов с таким же типом HLA-антигена (гаплотип HLA A*02:01, наиболее распространенный в мире). Это было неожиданно, ведь рецепторы этих Т-клеток чувствительны к белку мелану A, специфичному для меланоцитов и происходящих от них опухолей (включая меланому). Авторы создали библиотеку из 936 миллиардов декапептидных последовательностей и оценили in silico сродство рецепторов MEL8 к олигопептидам, связанным с HLA A*02:01. Такой скрининг позволил отобрать 500 пептидов, представленных в протеоме человека. Три из них — участки белков мелана А, BST2 и IMP2 — имели сродство к Т-клеточному рецептору MEL8 in vitro и при этом экспрессировались меланомой. У всех трех декапептидных последовательностей нашлась гомология и на уровне аминокислотной последовательности, и на уровне третичной структуры, что было подтверждено рентгеноструктурным анализом. Т-клетки, у которых есть рецепторы, тропные одновременно к мелану А, IMP2 и BST2, были обнаружены у здоровых добровольцев и у одного пациента с хроническим лимфолейкозом, но их количество было невелико. Обнаруженный вид поливалентного рецептора можно использовать и для лечения других пациентов: исследователи секвенировали последовательность Т-клеточного рецептора и трансдуцировали этой последовательностью другие линии лимфоцитов в рамках своих экспериментов. Следовательно, есть предпосылки для создания эффективной клеточной терапии опухолей или противоопухолевой вакцины. Впрочем, пока невозможно говорить, насколько безопасной было бы такое лечение, ведь исследование британских и датских ученых основано лишь на единичных наблюдениях пациентов с опухолями. Кроме того, распознавание эпитопов Т-клеточным рецептором зависит от варианта HLA.антигена, имеющегося у данного конкретного человека, и распространенность полимодальных Т-клеточных рецепторов у носителей разных вариантов HLA может отличаться. Даже сильного иммунного ответа против клеток меланомы может оказаться недостаточно для победы над болезнью — на эффективность лечения могут влиять такие факторы, как уровень тестостерона.