Химики из лаборатории Эймса и Университета Айовы впервые синтезировали двойную соль, содержащую двухзарядную платину в качестве отрицательного иона — Cs9Pt4H. Ранее были известны лишь два соединения с похожими свойствами. За устойчивость такого необычного состояния платины отвечают эффекты, предсказанные специальной теорией относительности. Они связаны с большой (сопоставимой со скоростью света) скоростью электронов на внешней оболочке металла. Исследование опубликовано в журнале Angewandte Chemie International Edition, кратко о нем сообщает Chemistry World.
Металлы характеризуются тем, что они легко отдают электроны в химических реакциях, причем чем меньше для этого надо затратить энергии, тем более выражены металлические свойства. Самым «типичным» металлом в этом смысле является цезий. Напротив, неметаллы характеризуются своей способностью принимать электроны — сродством к электронам. Самый «типичный» неметалл — это фтор, который способен «отобрать» электроны даже у кислорода.
С этими свойствами связано распределение электронов между парой атомов, образующих химическую связь. В подавляющем большинстве случаев на атоме металла оказывается недостаток электронов, а на атоме неметалла — избыток. В некоторых случаях, когда связь образуется между элементом с выраженными металлическими свойствами и неметаллом, внешние электроны покидают металл и переходят на неметалл. При этом образуется положительно и отрицательно заряженные частицы — катион металла и анион неметалла, а такая связь называется ионной.
Благодаря таким свойствам атомы металлов крайне редко оказываются отрицательно заряжены в химических соединениях. Кроме того, как правило, с ростом атомного номера в столбце таблицы Менделеева металлические свойства проявляются все сильнее: оторвать внешний электрон становится все легче, так как он оказывается все дальше от ядра. Поэтому натрий (11-й элемент) «металличнее» лития (3-го), а иод (53-й элемент) «металличнее» брома (35-го).
Серьезные отклонения от этой тенденции наблюдаются у тяжелых элементов, находящихся в шестом периоде таблицы Менделеева. Они связаны с тем, что большой заряд ядра и одновременная удаленность электронов от него (на внешних оболочках) заставляет последних двигаться с околосветовыми скоростями. Это движение требует учета специальной теории относительности и внесения релятивистских поправок в наблюдаемую массу частиц. Вместе с изменением массы меняются и энергетические свойства орбитали (она оказывается ближе к ядру, чем можно ожидать без учета поправок). Эти изменения сказываются на физических и химических свойствах элементов.
Из стабильных элементов сильнее всего эти изменения выражены у золота, платины и ртути. К примеру, сродство к электрону у золота оказывается примерно того же порядка, что и у галогенов иода и астата (для брома, хлора и фтора эта величина значительно выше, чем у золота). Это проявляется в том, что с металлами, способными легко отдавать электроны, золото способно давать ионные соединения. В 1938 году химики синтезировали сплавлением двух металлов аурид цезия (CsAu, структура была подтверждена в 1943 году), обладавший ионным характером. Золото несло в нем отрицательный заряд, а цезий — положительный. В отличие от обычных сплавов металлов, это вещество представляло собой прозрачные желтые кристаллы. Позднее аналогичные ауриды были получены для рубидия и калия.
В случае платины сродство к электрону оказывается даже выше, чем у всех двухзарядных аналогов — серы, селена и теллура. Однако первый платинид был получен лишь в 2003 году. Им стало соединение состава Cs2Pt. Как и в случае аурида цезия, оно обладало желтой окраской и было прозрачным. Отсутствие металлического блеска связано с тем, что платинид полностью лишен свободных электронов. По своему строению он является более тяжелым родственником теллуридов и селенидов цезия. Позднее было получено еще одно соединение этого класса — платинид бария.
В новой работе химики предприняли попытку получить более сложное соединение двухзарядного аниона платины — двойную соль. Такие вещества содержат в своем составе два различных катиона или аниона — одним из самых известных примеров являются квасцы. Аналогичные соединения были известны для золота. Для синтеза химики смешали в танталовых ампулах гидрид цезия, платину и металлический цезий и продержали при температуре в 200-400 градусов Цельсия несколько дней. В результате в ампулах образовались прозрачные красные кристаллы, состав которых отвечал формуле Cs9Pt4H. С точки зрения свойств, они соответствуют двойной соли гидрида и платинида цезия 4Cs2Pt·CsH.
Стабильность аниона платины в соединении полностью определяется релятивистскими эффектами. В частице Pt2- оказывается полностью заполнена внешняя орбиталь (сферическая 6s). Поправки из скорости электронов «сжимают» ее, делая выгодным заполненное состояние, по аналогии с полностью заполненными орбиталями благородных газов.
Интересно, что цезий, платина и водород образуют еще целый ряд гидридов различного состава: Cs2PtD4, Cs2PtD6 (описаны дейтериевые производные). Но во всех них платина несет на себе положительный заряд.
Релятивистские эффекты проявляются в химии и более очевидным образом. К примеру, с их помощью объясняются цвета металлического золота и цезия (оба — желтоватые). Сжатие внешней орбитали у ртути ослабляет связь между соседними атомами — с этим связывают то, что она жидкая при комнатной температуре, в отличие от своих соседей по таблице Менделеева. В газовой фазе одиночные атомы ртути в некотором смысле аналогичны благородным газам, словно бы имея полностью заполненную электронную оболочку.
Грубо оценить вклад релятивистских эффектов можно, определив скорость движения электрона по формуле ve=Z×с/137, где Z — заряд ядра (или порядковый номер в таблице Менделеева), а с — скорость света. Для золота, палладия и ртути этот расчет дает скорость чуть выше 50 процентов скорости света. Соответствующий прирост наблюдаемой массы электрона достигает 20 процентов.
Владимир Королёв
Как развитие технологий позволило нащупать «топологическое решение» загадки шизофрении
Шизофрения — одна из самых загадочных и сложных болезней человека. Уже более ста лет ученые пытаются понять причины ее возникновения и найти ключ к терапии. Пока эти усилия не слишком успешны: до сих пор нет ни препаратов, которые могли ли бы ее по-настоящему лечить, ни даже твердого понимания того, какие молекулярные и клеточные механизмы ведут к ее развитию. О том, как ученые бьются с «загадкой шизофрении» мы уже неоднократно писали: сначала с точки зрения истории психиатрии, затем с позиции классической генетики (читателю, который действительно хочет вникнуть в суть проблемы, будет очень полезно сначала прочитать хотя бы последний текст). На этот раз наш рассказ будет посвящен новым молекулярно-биологическим методам исследования, которые появились в распоряжении ученых буквально в последние несколько лет. Несмотря на сырость методик и предварительность результатов, уже сейчас с их помощью получены важнейшие данные, впервые раскрывающие механизм шизофрении на молекулярном уровне.