Группа специалистов по морским млекопитающим показала, что киты-горбачи могут намеренно защищать других морских млекопитающих от нападений косаток. Статья опубликована в журнале Marine Mammal Science.
Зоологи давно замечали, что киты-горбачи часто приближаются к находящимся в опасности другим морским млекопитающим, — в частности, когда на них нападают косатки. Такое поведение кажется крайне неадаптивным, поскольку при этом горбачи сами рискуют стать жертвами косаток: последние нередко нападают на их детенышей и молодых особей. Зачем горбачи взаимодействуют с косатками подобным образом, до сих пор было неясно. Авторы статьи решили выяснить характер и причины такого поведения.
Ученые проанализировали все известные источники с 1951 года по 2012 год, сообщающие о взаимодействиях горбачей с косатками, — всего 115 наблюдений со всего мира. Все взаимодействия разделили на два типа в зависимости от того, кто их инициировал: косатка или горбач. Авторы также учитывали поведение китов в момент взаимодействия, количество горбачей в группе, наличие у них детенышей и стайное поведение (когда к косатке приближаются несколько горбачей одновременно). Кроме того, ученые учитывали, к какому типу относились косатки: «резидентному» (рыбоядному) или «транзитному» (плотоядному), поскольку на млекопитающих нападают только плотоядные косатки.
Оказалось, что в 57 процентах случаев взаимодействие инициируют горбачи, несмотря на то, что большинство косаток, включенных в анализ, были плотоядными, то есть способными напасть на них. В тех случаях, когда взаимодействие инициировали косатки, они нападали в 85 процентах случаев, причем всегда на детенышей. В те моменты, когда взаимодействие инициировали горбачи, косатки в 87 процентах случаев нападали или ели других животных. При этом всего 11 процентов этих животных были горбачами, а остальные были представлены другими видами китов, ластоногими и рыбами. Более чем в половине случаев горбачи при этом активно нападали на косаток, собираясь в группы из нескольких особей. Иногда это позволяло животным, подвергшимся нападению, спастись от косатки. Интересно, что во многих случаях горбачи преодолевали расстояние больше двух километров, чтобы приблизиться к косаткам, и продолжали агрессивно себя вести в течение долгого времени, часто дольше часа и в одном случае дольше семи часов.
Как отмечают авторы, горбачи, принимая решение приблизиться к косаткам, исходно реагируют на их вокализации, еще не видя, какие животные подвергаются нападению. Поскольку известно, что горбачи часто отгоняют косаток, чтобы защитить своих детенышей, возможно, что те случаи, когда они защищают других животных, — просто случайное следствие стремления горбачей защитить свое потомство.
Однако интересно, что, уже приблизившись к косаткам, горбачи не прекращают взаимодействие, несмотря на то, что в большинстве случаев животными, подвергающимися нападению, оказываются особи других видов. И если защиту животных своего вида можно объяснить родственным отбором и внутривидовым альтруизмом, то защита животных других видов не имеет для горбачей никакой очевидной пользы. Исходя из этого, авторы предполагают, что горбачи намеренно защищают других животных от косаток, демонстрируя межвидовой альтруизм.
Как развитие технологий позволило нащупать «топологическое решение» загадки шизофрении
Шизофрения — одна из самых загадочных и сложных болезней человека. Уже более ста лет ученые пытаются понять причины ее возникновения и найти ключ к терапии. Пока эти усилия не слишком успешны: до сих пор нет ни препаратов, которые могли ли бы ее по-настоящему лечить, ни даже твердого понимания того, какие молекулярные и клеточные механизмы ведут к ее развитию. О том, как ученые бьются с «загадкой шизофрении» мы уже неоднократно писали: сначала с точки зрения истории психиатрии, затем с позиции классической генетики (читателю, который действительно хочет вникнуть в суть проблемы, будет очень полезно сначала прочитать хотя бы последний текст). На этот раз наш рассказ будет посвящен новым молекулярно-биологическим методам исследования, которые появились в распоряжении ученых буквально в последние несколько лет. Несмотря на сырость методик и предварительность результатов, уже сейчас с их помощью получены важнейшие данные, впервые раскрывающие механизм шизофрении на молекулярном уровне.