Как разные рабочие графики влияют на здоровье
Отношения с рабочим временем для многих из нас — сложный и болезненный вопрос. Разумно ли быть трудоголиком? Вредит ли здоровью работа по ночам? Может, лучше быть фрилансером? Или здоровее всего традиционная рабочая неделя? Рассказываем, как современная наука отвечает на эти и другие вопросы.
Термин «трудоголизм» (workaholism) впервые ввел в 1971 году Уэйн Оутс (Wayne Oates), профессор психиатрии и поведенческих наук в Университете Луисвилла и автор 57 книг, большинство из которых посвящены взаимосвязи психиатрии и религии. Этим он хотел подчеркнуть, что работа может вызвать настоящую зависимость сродни алкоголизму.
Несмотря на то, что самой концепции уже полвека, четкого клинического определения и диагностических критериев трудоголизма не существует до сих пор, что сильно затрудняет систематическое изучение его влияния на здоровье. Тем не менее некоторое количество исследований на эту тему все же проведено. Как правило их авторы определяют трудоголизм, или зависимость от работы (work addiction), как чрезмерную (по времени и/или объему) и компульсивную работу, негативно влияющую на личную жизнь и социальные связи.
Трудоголизм обладает всеми характерными чертами зависимости:
возрастающая толерантность (то есть потребность в увеличении «дозы» работы);
синдром отмены (ухудшение физического и психического состояния при воздержании);
неудержимая тяга к очередной «дозе».
Лучше всего описана вполне очевидная взаимосвязь трудоголизма и выгорания на работе (последнее включает эмоциональное переутомление, деперсонализацию, невысокие профессиональные достижения и удовлетворение от труда). Наиболее убедительно подобная корреляция была показана в крупном нидерландском исследовании с участием 2115 врачей-стажеров, существуют и другие публикации на эту тему.
При этом степень выгорания трудоголика на работе в значительной степени зависит от рода деятельности — так, она наиболее выражена у менеджеров в среде «белых воротничков». Однако независимо от рабочих обязанностей сильнее всего выражены такие проявления выгорания как эмоциональное переутомление и деперсонализация.
Несколько ранних работ указали на то, что связь трудоголизма и выгорания на работе может значительно различаться в разных странах, однако достаточно крупное (более 2,2 тысячи участников) американо-китайское исследование не нашло весомых подтверждений этой гипотезы.
Среди других негативных последствий для здоровья достаточно убедительно показана связь между трудоголизмом, чрезмерным использованием смартфона и расстройствами сна, в частности дневной сонливостью и плохим сном ночью. Кроме того, выявлена корреляция между зависимостью от работы и склонностью к табакокурению, производственными травмами, депрессией и другими психологическими расстройствами.
Исследование с участием почти тысячи сотрудников крупной консалтинговой компании, проведенное Бергенским университетом, показало непрямое влияние трудоголизма на здоровье. Экспериментаторы рассмотрели 40 неблагоприятных условий труда и профессиональных стрессовых факторов, таких как требования к сотрудникам, контроль производительности, социальная поддержка, размер вознаграждения и тому подобные. Выяснилось, что негативные последствия для здоровья в трех случаях (связь между рабочими требованиями и тревожностью, социальной дисфункцией, эмоциональным истощением) были полностью, а еще в 12 — частично опосредованы трудоголизмом.
Благодаря популярности темы число исследований зависимости от работы растет день ото дня, так что приведенными данными ее вред для здоровья явно не ограничивается. Но уже сейчас можно уверенно сказать, что трудиться эффективно — не значит проводить на работе все доступное время и выкладываться до полной потери сил.
Работа в ночную смену давно находится в поле зрения исследователей. Ее негативные эффекты на здоровье связаны преимущественно с несоответствием режима освещения нормальному циркадианному ритму (физиологической реакции на смену дня и ночи). Это затрагивает различные циклические процессы в организме, в первую очередь связанные с выработкой гормонов (половых, стрессорных, метаболических и прочих). Как следствие, повышается риск заболеваний, имеющих дисгормональную природу.
В силу перечисленных причин ночная работа сильнее затрагивает здоровье женщин, которым присуща выраженная физиологическая цикличность. Изменение выработки мелатонина в эпифизе под действием искусственного освещения нарушает уровни половых гормонов, что повышает вероятность развития расстройств менструального цикла, снижения фертильности, невынашивания беременности, ранней менопаузы, эндометриоза и рака груди.
У мужчин гормональные сдвиги увеличивают риск рака простаты. Независимо от пола чаще возникают злокачественные образования толстой и прямой кишки.
Нарушается ритм выработки глюкокортикоидов (обеспечивают реакцию на стресс, влияют на метаболизм, работу симпатической нервной системы и иммунитета) и тиреотропного гормона (регулирует обмен практически всех веществ в организме, включая другие гормоны). Как следствие, возрастает риск развития сахарного диабета 2 типа, гипертонических кризов и неходжкинской лимфомы.
Кроме того, активность в несвойственное время суток повышает вероятность производственных травм, ошибок на работе, сниженной трудоспособности, а также негативно сказывается на социальной и семейной жизни.
К сожалению, исследователи практически не принимают во внимание возможные различия во влиянии ночных смен на людей разных хронотипов — «жаворонков» и «сов». Возможно, последние лучше переносят работу в темное время суток, но научного подтверждения этому пока недостаточно.
Посменная работа влияет на здоровье во многом схоже с ночным трудом, поскольку также приводит к сбою циркадианных ритмов. Однако постоянные перемены рабочего времени приводят организм в еще большее «недоумение», что имеет свои негативные последствия.
Наиболее полная на сегодняшний день информация о влиянии посменной работы на здоровье представлена в консенсусе международного Общества рабочего времени (Working Time Society, WTS). Он опубликован в 2019 году и основан на метаанализах, систематических обзорах и крупных одиночных исследованиях, проведенных за последние 10 лет.
Он содержит следующие постулаты.
Кроме того, как и в случае ночного труда, периодическая работа по ночам повышает риск производственных травм, сниженной трудоспособности и ошибок на работе. Последнее имеет особое значение у медицинских работников, часто дежурящих посменно, поскольку представляет угрозу для пациентов. То же касается и сотрудников экстренных служб, от которых зависит безопасность других людей.
А вот влияние фриланса на здоровье, пожалуй, изучено наименее всего. Показано, что неравномерная рабочая загрузка, характерная для этого типа занятости, имеет значимый эффект на эмоциональное состояние. Большее число отработанных часов способствует большему спокойствию, и наоборот. Однако срочные заказы, подразумевающие труд в авральном режиме, часто вызывают стресс и негативно сказываются на качестве и продолжительности сна.
Учитывая возрастающую популярность фриланса, связанную как с социальными тенденциями, так и пандемией ковида, следует ожидать появления большего числа исследований на эту тему.
Эволюция рабочих условий и сложная ситуация на рынке труда в последние десятилетия заставила говорить о распространении нового феномена — презентеизма. Под ним понимают выход на работу с различными заболеваниями — от простуды до обострений хронических соматических и психических состояний.
Из-за относительной новизны проблемы посвященные ей исследования пока лишены устойчивой методологии. Чаще всего они посвящены экономическим последствиям презентеизма и в целом сходятся на том, что ходить на работу больным — дороже, чем взять больничный.
Чаще всего люди выходят на работу с аллергией и гипертонией. Наиболее убыточны для компании в пересчете на одного сотрудника такие «презентеистские» диагнозы как хронические боли в спине и шее, психические заболевания, тревожный синдром, депрессия и сильная головная боль (включая мигрень); для компании в целом — аллергия и головные боли.
Тот, кто работает вопреки плохому самочувствию, во-первых, больше раздражен и попросту менее продуктивен, а во-вторых, рискует тем, что болеть будет тяжелее и дольше, возможно с осложнениями. Если речь идет об инфекциях, заболевший становится источником заражения других сотрудников.
В любом случае, следует понимать, что остаться дома и лечиться выгоднее и рациональнее и для работника, и для работодателя. Если же эпизоды временной нетрудоспособности наступают слишком часто, следует более обстоятельно заняться своим здоровьем и, возможно, подумать о смене типа занятости (например, перейти на удаленную работу).
Перечисленные выше графики и типы занятости, хотя и весьма распространены, охватывают меньшую часть работающего населения. Большинство из нас все еще трудится в дневное время пять дней в неделю в среднем по восемь часов в день, что дает в сумме 40-часовую рабочую неделю. Хорошего и однозначного ответа на вопрос, является ли такой график идеальным, нет. Но можно заметить, что в развитых странах этот параметр имеет тенденцию к сокращению — так, среднее количество недельных рабочих часов в Германии составляет 25,6 часов, в Нидерландах — 27, во Франции — 30.
Британский аналитический центр New Economics Foundation рекомендует переход на 21-часовую рабочую неделю для борьбы с такими проблемами как безработица, выброс парниковых газов, недостаточное благополучие жизни, устоявшееся социальное неравенство, переработка, недостаточное внимание к семье и отсутствие свободного времени в целом.
Также исследователи ставят под вопрос целесообразность пятидневной рабочей недели. Эксперименты в нескольких городах показали, что четыре рабочих дня по 10 часов (что в сумме дает ту же 40-часовую неделю) значительно повышают удовлетворенность и качество жизни трудящихся.
Что интересно, охотники-собиратели с первобытным образом жизни, которые могут показаться неутомимыми тружениками в борьбе за выживание, на самом деле далеки от стандартов индустриальной и постиндустриальной экономики. Например, в одном из поселков африканских бушменов в неделе не более 2,5 рабочего дня продолжительностью около шести часов. Есть над чем задуматься.
Олег Лищук
За это оказался ответственен фактор транскрипции BACH1
Шведские и китайские ученые выяснили, что экспрессия генов, ответственных за образование новых сосудов — ангиогенез — в клетках рака легкого существенно повышается после обработки их антиоксидантами — витаминами С и Е и N-ацетилцистеином. Наиболее чувствительным к их антиоксидантным эффектам оказался фактор транскрипции BACH1, который непосредственно активировал гены ангиогенеза. Исследование опубликовано в Journal of Clinical Investigation. Рост опухоли легкого непосредственно связан с ангиогенезом — образованием новых кровеносных сосудов, — который обычно запускается гипоксией. Она опосредует транскрипцию генов факторов роста эндотелия сосудов, их рецепторов, эпидермальных факторов роста и ангиопоэтинов. Существуют препараты, которые направлены на снижение активности ангиогенеза (в том числе, за счет воздействия на перечисленные факторы), однако их эффективность остается неоднозначной. При этом появляется все больше свидетельств того, что ангиогенез в опухолях может контролироваться транскрипционными механизмами, не связанными с гипоксией. В основном эти механизмы основаны на реакции факторов транскрипции, чувствительных к изменениям окислительно-восстановительного баланса (редокс-чувствительные), на колебания уровней активных форм кислорода. К таким факторам относится, например, BACH1. Коллаборация шведских и китайских ученых под руководством Мартина Берго (Martin Bergo) из Каролинского института изучили, как антиоксиданты, влияющие на окислительно-восстановительный баланс, опосредуют процессы ангиогенеза. Они выяснили, что редокс-чувствительный фактор транскрипции BACH1 в линиях человеческих клеток рака легкого и экспериментальных опухолях у мышей контролирует васкуляризацию опухоли за счет ангиогенеза (воздействуя на гены, ответственные за него) и делает опухоль чувствительной к антиангиогенной терапии. Кроме того, BACH1 активируется в опухолевых клетках во время гипоксии и в ответ на введение антиоксидантов — витамина C, аналога витамина E и ацетилцистеина, — причем эта активация происходит как за счет транскрипционных, так и посттрансляционных механизмов. В частности, посттрансляционная стабилизация BACH1 в условиях гипоксии, вероятно, опосредуется снижением деградации, зависящей от пролилгидроксилирования, а его в восстановительных условиях — после введения антиоксиданта — опосредуется снижением гемозависимой деградации. По словам ученых, открытие того, что BACH1 стимулирует ангиогенез опухоли легкого и коррелирует с экспрессией генов ангиогенеза и белков в опухолях легких человека, делает его потенциальным биомаркером для оценки антиангиогенной терапии: в исследовании такая терапия останавливала рост опухолей с высокой экспрессией BACH1, но не рост опухолей с низкой экспрессией BACH1. Будущие исследования должны оценить связь этого биомаркера с другими опухолями — раком молочной железы и почек. Недавно мы рассказывали про то, что потеря Y-хромосомы по-разному повлияла на исходы рака. Так, в случае с колоректальным раком исходы улучшились, а в случае с раком мочевого пузыря — ухудшились.