Открытый урок

Сфера ЖКХ долгое время считалась одной из самых запутанных: рядовому жителю дома даже со словарем и консультантом разобраться в ней было довольно сложно. Поэтому запуск государственной информационной системы жилищно-коммунального хозяйства (совместный проект Минкомсвязи, Минстроя и Почты России) стал настоящим событием. Программное обеспечение ГИС ЖКХ разработала компания ЛАНИТ. Получился многофункциональный ресурс с довольно простой и понятной навигацией. Потенциальными пользователями системы являются фактически все граждане России. Так что эта тема наверняка обсуждается не только в узких профессиональных кругах, но и на дружеских посиделках. А лично убедился в этом специалист ЛАНИТ Владимир Граевский, который на встрече выпускников по просьбам бывших одноклассников объяснял, как шла работа над этим масштабным IT-проектом и почему это было так важно.

Владимир Граевский забыл дома перчатки, поэтому, почти не чувствуя пальцев от холода, с трудом ответил на сообщение: «Я на месте». Стряхнул снег с пальто, потянул ручку тяжелой металлической двери и быстро поднялся по лестнице. В 305 кабинете школы № 555 было душно и неожиданно многолюдно, но среди сильно изменившихся лиц Владимир (не без труда) нашел знакомые — даже спустя четверть века он различит в толпе бывших одноклассников.

Первый час ностальгировали по школьным годам, второй — смеялись, на третий — начались серьезные разговоры. К четвертому часу встречи остались самые стойкие: Владимир, его бывший сосед по парте Евгений Шемакин (диспетчер аэропорта), Михаил Титов (менеджер), с которым они прогуливали первые уроки, и почему-то задержавшаяся еще на час Любовь Петрова — когда-то главная красотка класса (теперь — домохозяйка).

В личном кабинете

— Люба, да оторвись ты уже от телефона, давай поговорим нормально. Как старший? — Титов раздраженно смотрел на красный лакированный чехол телефона своей бывшей одноклассницы.

— Сел, — неохотно ответила Петрова.

Пауза. Титов от растерянности начал медленно водить пальцем по углу старой парты.

— Да на самолет сел, — Петрова наконец отложила телефон. — Опаздывал на рейс, думала, не успеет. Но он же умный самый. Я ему говорю: «Не будут же из-за тебя, умного самого, самолет держать».

— А знал он, конечно, за месяц — что точно полетит, во сколько и куда, — задумался Шемакин.

— Это какая-то очень русская особенность — ради тебя, самого умного, уж точно подождут. А потом все слетает: и дедлайны, и договоренности, и деньги, — Титов уже явно говорил о наболевшем.

— Поэтому должен быть грамотный план-график, — включился в разговор Граевский. — Вот мы берем в пример регулярные авиасообщения, в которых все контролируется до секунды — если где-то будет сбой, то полетит все остальное.

— Точнее, не полетит. Задержится самолет, и кто-то обязательно опоздает не по своей вине, — уточнил Шемакин.

— Верно. Это про аэропорт. А представь, например, что речь идет о разработке всероссийской информационной системы, скажем ГИС ЖКХ. Где чье-то опоздание может выйти срывом не только дедлайна, но и запуска релиза, — продолжил Граевский.

— Одним «извините, пожалуйста» точно не отделаешься, — поддержал мысль Титов и немного погодя добавил: — Володь, а расскажи в двух словах, как у вас работа строилась?

— В двух словах? — Гревский не скрывал удивления.

— Можно подробнее, — быстро исправился Титов.

Ирония судьбы, или ГИС ЖКХ

Владимир Граевский собирался с мыслями. Как за короткое время рассказать давним друзьям о том, что создавалось два года в сжатые сроки и с высокими требованиями? Решил начать с простого и забавного, как в школе.

— Ну смотрите, ребята. Вот, например, мы разработали единые справочники и классификаторы по размещению информации в системе. Есть Федеральная информационная адресная система. И на момент запуска системы в адресной базе не было около трети многоквартирных жилых домов из общего числа по стране. Плюс было много дублированной информации, — начал урок Граевский.

— Это про Питер, ну точно, — улыбнулся Титов.

— А ты догадливый, да. Там есть адрес: улица Ленина, дом 1А. А есть улица Ленина, дом 1а. В соответствии с ФИАСом, это два разных здания. А физически это один и тот же дом.

— Почти ирония судьбы, — зачем-то умилилась Петрова.

— Это только Петербург так отличился? — Шемякин хитро прищурился.

— В Калининграде были свои сюрпризы. Представьте, есть многоквартирный длинный дом, и у каждого подъезда — свой адрес. То есть один дом с надписью «улица Ленина 5-10», другой — «улица Ленина 4-15». А потом идет подъезд, на котором адрес: «улица Ленина, 5», на соседнем подъезде адрес: «улица Ленина, 7». Приходилось со всем этим разбираться, создавать группирующие адреса. Практически по всей стране были свои тонкости, связанные с адресами. Некоторых адресов просто не хватало. Приходилось перепроверять в почтовой базе. Если там адрес находится, то добавляли в систему. Если не находится, то отправляли почтальонов проверять наличие домов, — спокойно продолжил Граевский.

— Пока все дома проверишь, пока законы примут, пока информация в электронный вид перейдет, у Любы сын уже женится и разведется, а система ЖКХ вся поменяется, — Шемакин был явно доволен собой.

Делу время

Кажется, Петрова после слов про возможную свадьбу сына выпала из диалога на 10 минут. А Граевский продолжил.

— Именно для того, чтобы история с ГИС ЖКХ не затягивалась, многие работы велись параллельно: создавалась нормативка, разрабатывалось программное обеспечение, проводились различные мероприятия по внедрению системы... В итоге работающую систему удалось создать уже через два года.

— Потому что дедлайн требует жертв, — ударил по столу рукой менеджер Титов.

— Но вся эта система ведь постепенно работать начала, не махом? Я стараюсь провести аналогию: нужно нам запустить все самолеты в небо. Вот прямо-таки все, что есть в аэропорту. Очень печальное шоу будет, если мы сойдем с ума и решимся это разом, — скрестил руки на груди Шемякин.

– Конечно, все постепенно. Запускалась регистрация, на следующем шаге появлялась возможность добавлять в систему дома, все поэтапно наращивалось. Иногда были шаги назад. Иногда, очень часто, — вперед, — начал вспоминать Граевский.

— И сколько всего попыток было? Миллион-миллион? — Титов был явно доволен своей остротой и начал напевать шлягер Пугачевой.

— Первые пару лет мы выпускали обновленную версию раз в полгода, может чаще. Потом перешли на регулярные выпуски — раз в месяц. Значит, года за четыре набралось около 30 версий. И подключали, конечно, не на всю страну разом, а поэтапно. У нас были пилотные субъекты, изначально Тула и Иваново. Вообще эта единая система расшевелила регионы, у них началась своеобразная гонка по размещению информации. Потом в системе начали вести рейтинги регионов по размещению, наполнению информацией. Явными лидерами были Ханты-Мансийск и Татарстан, — продолжил рассказ Граевский.

— Все равно сложно представить, как это все нормально провернуть, когда у тебя гонка по срокам, — нахмурился Шемякин.

— Это называется грамотный план по выпуску релизов. Он в основе всего. При реализации вот таких больших проектов очень важно качественное построение релизного процесса. Иначе срываются сроки, иначе возникают непредвиденные задачи, иначе у сотрудников в голове хаос, овертайм, неподконтрольные затраты, — начал перечислять Граевский.

— Другими словами, мы должны разбиться в лепешку, но выдержать запланированный срок. Я сам с этим сталкивался, но у нашей компании проект был небольшой, участников человек 30-40. Кто-то срывал сроки и говорил «ну простите». Мы прощали и ждали, потом все летело, сдвигались сроки, опять сдвигались, и снова... — Титов тяжело вздохнул.

— У нас так не работало. Если что-то пойдет не так, то можно легко выйти из графика. И если бы у нас не было этого плана-графика с регулярными и примерно одинаковыми по длительности циклами, то каждый выпуск версии был бы настоящим испытанием, — ответил Граевский. — Потому что дедлайн — это такой компромисс между сроками и рисками. Нарушается срок, увеличивается риск: проблемы работы с нагрузкой, пострадает качество да или просто что-то работать не будет.

Достаем двойные листочки

Вечерело. Разговор явно затянулся. Пару раз в кабинет заходил недовольный охранник и вполне тактично намекал на то, что пора бы и честь знать. Договорились еще на час. Налили чаю, хотя хотелось коньяка.

— Володь, а я помню, как ты у меня на литературе списывал. И Женя, кстати, тоже! — неожиданно для всех заявила Петрова.

Граевский слегка засмущался.

— Да что там, я до сих пор списываю. Уже по работе. В основном у отличников, — решил поиграть с метафорами Титов.

— Хорошо, наверное, когда есть, у кого списать, — продолжил линию Граевский.

— У нас вся страна грамотно списывать умеет, что уж там, — не выдержал Шемакин.

— Поспорю, — Граевский стал предельно серьезным. — И уж простите, я снова на примере ГИС ЖКХ, просто показательная история для меня лично. Когда списывать нельзя, а шпаргалки есть. Ведь проект стартовал в 2014 году в условиях непростых отношений с Западом. Поэтому было требование: разработать систему собственными силами, то есть без использования готовых решений. А это значит отказ от использования программного обеспечения западных вендоров.

— Импортозамещение во всей красе. Только вот в моих масштабах это поменять «Камамбер» на сыр «Российский», а в твоих — создать программное обеспечение, — не удержался от шутки Титов.

— Для нас это был настоящий вызов. Очень серьезная работа по поиску и детальному анализу всего рынка open source, то есть открытого программного обеспечения, выбор максимально подходящих нам технологий… — стал перечислять Граевский.

— Ну справились же? — подбодрил приятеля Шемакин.

Граевский уверенно кивнул, но после все же постучал по столу три раза.

Люба спит спокойно

Дверь в кабинет медленно открылась, и в проеме показалось недовольное лицо охранника. Бывшие одноклассники с пониманием начали собираться по домам. Петрова поняла, что перестала быть центром вселенной, решила вернуться в дискуссию, зачем-то показательно открыла в телефоне сайт ГИС ЖКХ и с особой гордостью указала на экран.

— Это все очень хорошо, конечно, открытая такая система, я понимаю, куда мои деньги идут: что за капитальный ремонт, что за другие услуги, ясно, что в платежке написано. У нас, Володь, ты слушаешь? У нас вторая квартира в Воронеже, так теперь все квартиры в одном личном кабинете у меня собраны, могу все контролировать, могу про управляющие организации почитать и... — было ощущение, что Петрова сдает какой-то странный экзамен, к которому, видно, готовилась.

— Люба-Люба, мы все тоже очень рады. Спасибо, Володя! — Титов поднял кружку с чаем и подмигнул Граевскому.

— Только, Володь, одно не пойму. Там же столько информации про меня, и где живу, и какие квартиры, и за что плачу. А если злоумышленники? — Петрова смотрела явно взволнованно.

— Что же они, захотят за твой свет заплатить? — не удержался Титов. — Хотя... В этой системе собирается довольно много личных данных.

— Это система, прошедшая соответствующие аттестации и сертификации, которые предусмотрены законодательством. И все данные в ней максимально защищены, — Граевский говорил уверенно, и волнение в глазах Петровой ушло.

Мы из будущего

Одевались быстро. Преодолев лестничный проем, закрыв за собой тяжелую металлическую дверь, бывшие одноклассники вышли на улицу и уткнулись в телефоны — ждать такси и заполнять неловкое молчание.

— Помню, как по первости с некоторым сомнением, даже с подозрением менял переговоры с «бомбилами» на сервис такси, — усмехнулся Шемакин.

— Еще скажи, что скучаешь по телеграфу, — залилась громким смехом Петрова.

— Ты вот шутишь, а потом внук твой над тобой будет смеяться из-за «этого вашего закрытого ЖКХ и головной боли с платежками». Ты ему с таким же восторгом рассказываешь про когда-то новое. А он тебе: «Как же, бабушка Люба, вы раньше так жили?» — продолжил ерничать Титов.

Договорились встретиться через 10 лет. К машине Граевский подходил с довольной улыбкой. Он решил запомнить эту шутку.

Наталья Лучкина