Сквозь тусклое стекло

В начале апреля исследователи из Кембриджского университета показали читателям рисунки и несколько строчек текста, некогда стертые с полей поэтического сборника, известного под романтичным названием «Черная книга Кармартена». Увидеть пометки и картинки, оставленные писцом на пергаменте примерно в 1250 году, ученым удалось в ультрафиолетовом свете.

Черная книга Кармартена, хранящаяся в Национальной библиотеке Уэльса в Аберистуите, считается первой книгой, написанной целиком на валлийском языке. Ее составил и переписал от руки один и тот же человек, работавший в скриптории монастыря св. Иоанна Евангелиста в Кармартене в середине XIII века. Название «Черная» она получила по прозаической причине: таков цвет ее переплета. Литературоведы дорожат этой рукописью не только из-за ее почтенного возраста, но и из-за текстов, связанных с историей короля Артура и волшебника Мерлина. Так, в Черную книгу входят поэма «Разговор с привратником», в котором король рассказывает о воинских подвигах со стражем ворот неназванной крепости, «Беседа Мерлина с Талиесином» (диалог колдуна с легендарным валлийским поэтом) и стихотворение «Могилы воинов», в котором упоминается погребение короля Артура.

Авторство этих текстов неизвестно, даты их создания установлены в широком диапазоне: IX-XII века. Но для исследователей «Артурианы» важно, что в Черной книге Кармартена содержатся материалы, не повторяющие сведения Гальфрида Монмутского, писателя первой половины XII века. Написанные на латыни сочинения Гальфрида «Пророчества Мерлина» и «История королей Британии» — важнейший источник сведений об Артуре, основа всего современного корпуса легенд о короле. По понятным причинам исследователи разыскивают первоисточники Гальфрида и обращаются в первую очередь к валлийским текстам (и Артур, и Мерлин — герои валлийского фольклора).

Открытие ранее неизвестных строк в Черной книге Кармартена стало возможно благодаря профессору Кембриджского университета Полу Расселлу (Paul Russell) и его аспирантке Мирайе Уильямс (Myriah Williams). Расселл и Уильямс изучали пергаментные страницы рукописи в рамках подготовки выставки о коллекционере Джоне Прайсе (John Prise). Прайс (1502-1555) участвовал в описи имущества монастырей Уэльса, предназначенных к роспуску во время правления Генриха VIII. За заслуги перед монархией, в том числе за участие в подавлении антитюдоровского восстания, известного как Благодатное паломничество, Прайс получил земли нескольких монастырей вместе с их имуществом, включая сотни, если не тысячи старинных фолиантов. В их числе была и Черная книга Кармартена. Прайс, кстати, был большим патриотом Уэльса и первым напечатал книгу на валлийском языке. (Читателям, интересующимся историей Тюдоров, будет небезынтересно узнать, что Прайс работал непосредственно на Томаса Кромвеля, советника Генриха VIII. Две части беллетризованной биографии Кромвеля, написанной Хилари Мантел, были удостоены британской Букеровской премии. Удачная телеверсия первого романа — «Wolf Hall» — появилась в 2015 году.)

Судьбу Черной книги после кончины Прайса в подробностях проследить можно только с середины XVII века, когда манускрипт попал в руки антиквара по имени Роберт Воан (Robert Vaughan). До него несколько лет книгой владел человек по имени Джаспер Гриффит (Jasper Gryffyth). Именно Гриффит, по мнению кембриджских исследователей, по какой-то причине решил стереть с пергаментных страниц Черной книги рисунки и маргиналии (то есть пометки на полях).

Рассел и Уильямс, занимаясь Черной книгой, обратили внимание на фактуру некоторых страниц и предположили, что раньше там были строки, позже намеренно затертые. Поэкспериментировав с ультрафиолетовым светом и графическими редакторами, исследователи сумели получить изображения человеческих лиц и рыбы, дарственную надпись XIV или XV веков и, главное, несколько строк ранее неизвестного стихотворения на валлийском языке. Оно не связано с артуровским циклом, но ученые объясняют, что они только начали изучать уничтоженные строки, впереди могут быть новые открытия.

***

Работа Рассела и Уильямс с Черной книгой потребовала сравнительно несложного инструментария — хороших ультрафиолетовых ламп, сканера и соответствующих программ. Однако исследователям палимпсестов, то есть пергаментов, многократно использованных и содержащих наслоения текстов, приходилось прибегать к куда более изощренным методам. Так, для чтения палимпсеста Архимеда необходимо было задействовать рентгеновскую флуоресцентную спектроскопию. Эта технология позволила обнаружить под текстом греческого молитвенника XIII века семь трактатов Архимеда, причем три из них — «О плавающих телах», «Метод механических теорем» и «Стомахион» — ранее были известны лишь по упоминаниям. Замечательно, что под текстами Архимеда обнаружились комментарии к Аристотелю греческого автора Александра Афродисийского и речи античного оратора Гиперида.

Сложный метод, позаимствованный из арсенала медиков, — рентгеновская фазоконтрастная томография — пригодился итальянским ученым, читающим папирусы, найденные в Геркулануме. Этот римский городок был засыпан многометровым слоем вулканического пепла во время извержения Везувия в 79 году нашей эры. При раскопках геркуланумской усадьбы, известной теперь как вилла Папирусов (Villa dei Papiri), была найдена библиотека, состоящая из полутора тысяч свитков и их обрывков. Часть из них удалось прочитать еще в XIX веке, но остальные из-за повреждений оставались недоступными для изучения. При помощи фазоконтрастной томографии ученым удалось подступиться к чтению неразвернутых (и неразворачиваемых) свитков. Еще двадцать лет назад не было даже надежды на такой прорыв.

Один из самых удивительных палимпсестов был обнаружен в 2000 году при раскопках в Новгороде: это восковая книжечка-цера начала XI века, получившая название Новгородский кодекс. Академик Андрей Зализняк применил к этой уникальной находке термин «гиперпалимпсест», сравнив чтение кодекса с чтением многократно использованной копировальной бумаги. Кодекс содержит несколько слоев текстов, причем точное число их до сих пор неизвестно. На поверхности записаны целиком два псалма и часть третьего, а под ними находятся десятки записей, в том числе ранее неизвестные тексты религиозного содержания. Важно, что автор вновь открытых текстов придерживался еретического, с точки зрения официальной церкви, учения, близкого к павликианству или богомильству. Сочинения этих еретиков церковью целенаправленно уничтожались, поэтому находка их на восковой табличке XI века — беспрецедентная удача. Аналогов новгородскому гиперпалимпсесту в мире нет, и оптимальный способ работы с ним еще предстоит придумать.

Безусловно, в сообщениях об открытиях палимпсестов вызывает восхищение научная составляющая (утраченные трактаты Архимеда, шутка ли). Но есть и трогательный человеческий аспект в том, что находится на полях: следы тяжкого труда переписчика. О них, этих забытых всеми людях, которые буквальным образом руками донесли мудрость древних до наших дней, трогательнее всех написал в «Имени розы» Умберто Эко: «На полях различных рукописей мы здесь и там встречаем фразы, оброненные писцом между делом, как знаки претерпеваемых им, а иногда и нестерпимых страданий, к примеру, такие: «Слава тебе Господи, начинает темнеть», или: «Эх, в эту бы пору толику доброго вина!», или в таком духе: «Сегодня холодно, ничего не видно, пергамент волосатый, и выходит скверно» (перевод Е.Костюкович).

Юлия Штутина