Как Рузвельт убедил американцев вступить в Вторую Мировую войну
В XVIII веке Соединенные Штаты Америки стали образцом нового государственного устройства, основанного на европейских политических идеях эпохи модерна. С тех пор и внешний мир, и сами жители США неоднократно пересматривали представление об американской идентичности. Неизменной осталась только убежденность американцев в уникальности своей нации и особой миссии своей страны. В книге «Американцы и все остальные: Истоки и смысл внешней политики США» (издательство «Альпина Паблишер») историк-американист Иван Курилла рассказывает, как формировались ключевые элементы «американской модели» — демократия, исключительность, мессианизм и другие, а внутренняя политика этой страны пересекалась с внешней. Книга вошла в длинный список премии «Просветитель» 2024 года. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом о том, как под руководством Франклина Рузвельта американское государство отказалось от изоляционизма и в конце концов превратилось в одну из двух мировых держав.
Эскиз нового мира
Усиление кризиса в Европе и в Азии, первые всполохи новой мировой войны способствовали и разжиганию споров о месте Америки в этих конфликтах. Законы о нейтралитете 1930-х годов не разрешали Франклину Д. Рузвельту развернуть активное участие Америки в войне, и даже после начала Второй мировой он ограничивался отправкой добровольцев в британские военно-воздушные силы. Традиционный изоляционизм нашел свое отражение в движении «Америка прежде всего» (America First; в 1940 году движение было преобразовано в «Комитет „Америка прежде всего“»), лицом которого был популярный летчик Чарльз Линдберг, первым перелетевший через Атлантический океан. Показательно, что изоляционистское движение зародилось в одном из центров элитного высшего образования США, Йельском университете. Движение самораспустилось в декабре 1941 года после нападения Японии на Перл-Харбор, однако в 1943 году это название снова использовала маргинальная партия, стоявшая на расистских и антисемитских позициях.
Американский президент тем не менее склонялся к вовлечению своей страны в мировой конфликт. Декларацией о таких намерениях стала речьRoosevelt F. D. State of the Union (Four Freedoms). January 6, 1941 // Miller Center, Presidential Speeches. https://millercenter.org/the-presidency/presidential-speeches/january-6—1941-state-union-four-freedoms#dp-expandable-text «О состоянии Союза», произнесенная 6 января 1941 года и ставшая известной как «речь о четырех свободах». В ней Рузвельт связал внутренние идеалы и традиции США с их глобальной миссией и с вытекающей из нее необходимостью смены внешней политики: «...будущее и безопасность нашей страны и нашей демократии чрезвычайно зависят от событий, происходящих далеко за пределами наших границ». Он обрушился на изоляционистов как на людей, не понимающих остроты внешней угрозы: «Те, кто готов пожертвовать основополагающей свободой ради приобретения ограниченной временной безопасности, не заслуживают ни свободы, ни безопасности».
В речи были описаны принципы программы, получившей позже название «ленд-лиз»: конгресс должен был утвердить ассигнования для «производства дополнительного вооружения и боеприпасов различных видов для передачи тем государствам, которые находятся в состоянии настоящей войны с государствами-агрессорами». Далее говорилось: «Сегодня наша наиболее полезная и важная роль состоит в том, чтобы обеспечить как их, так и наш собственный арсенал».
Наконец, в завершение речи Рузвельт описал, каким он видит мир после окончания войны, впервые сформулировав цели США в мировом конфликте. Это будущее должно быть основано «на четырех основополагающих человеческих свободах:
Первая — свобода слова и высказываний повсюду в мире.
Вторая — свобода каждого человека в мире поклоняться Богу тем способом, который он сам избирает.
Третья — свобода от нужды, что в переводе на понятный всем язык означает экономические договоренности, которые обеспечат населению всех государств в мире нормальное существование.
Четвертая — свобода от страха, то есть сокращение всех вооружений в мире настолько значительное, чтобы ни одно государство не было способно совершить акт физической агрессии против своих соседей.
Это не мечты, рассчитанные на далекие тысячелетия. Это основа того мира, которого можно достичь в наше время и на протяжении жизни нашего поколения. Это мир, являющийся противоположностью тирании так называемого нового порядка, который стремятся установить диктаторы бомбовыми ударами.
Этому новому порядку мы противопоставляем величественную концепцию морального порядка».
Так Рузвельт сформулировал идейное обоснование для участия США в войне, включив в него как защиту привычных американцам ценностей, так и новые цели. Если первые две свободы — свобода слова и свобода религии — были провозглашены в Первой поправке к конституции США, то третья и четвертая были дополнениями, сформулированными самим Рузвельтом. Свобода от нужды предъявляла серьезные экономические требования к послевоенному миру, а свобода от страха предполагала послевоенное разоружение.
В это же время к более активному вовлечению США в мировую войну призывали и влиятельные критики администрации. Так, издатель и журналист Генри Люс опубликовал Luce H. «The American Century» // Life Magazine. February 17, 1941. в февральском номере своего журнала Life редакционную статью, в которой назвал XX век «американским веком» и предложил согражданам принять бремя мирового лидерства. «В 1919 году у нас была блестящая, беспрецедентная в истории возможность взять на себя руководство миром, прекрасный шанс, преподнесенный на вошедшем у нас в поговорку серебряном блюде, — писал Люс. — Мы не разглядели эту возможность. Вильсон не сумел ею воспользоваться. Мы отвергли ее... Рузвельт должен добиться успеха там, где потерпел неудачу Вильсон». По его мнению, американцы, наследники «всех великих идеалов западной цивилизации» и создатели собственных, присущих только этой нации, должны были направить эти идеалы на «работу по руководству человечеством».
Полгода спустя американский президент сделал следующий шаг по формированию внешнеполитической идеологии, в рамках которой вступление США в войну становилось не только неизбежным, но и необходимым. 14 августа 1941 года Рузвельт встретился с премьер-министром Великобритании Уинстоном Черчиллем на борту британского линкора «Принц Уэльский» у побережья Ньюфаундленда. Результатом переговоров стала совместная декларация, позднее получившая название «Атлантическая хартия»; в ней два государства определяли свои цели в войне, в которую США еще не вступили. Американскому президенту надо было склонить Англию к четкому определению целей и побудить Черчилля принять идеи из его «речи о четырех свободах», а британскому премьеру — получить от США еще большую поддержку в ведении войны против Германии.
Заявление включало в себя восемь основных пунктов, таких как отказ от новых территориальных приобретений США и Великобритании, уточнение границ в соответствии с волей народов, право народов на самоопределение, снижение торговых барьеров, свобода морей, создание мира, в котором нет места нужде и страху, а также разоружение агрессора и всеобщее разоружение.
Этот документ в основных положениях повторял «Четырнадцать пунктов», причем были усилены некоторые разделы, которые не сумел провести в жизнь сам Вудро Вильсон. Так, «Атлантическая хартия» специально обозначала, что победители и побежденные будут иметь одинаковый доступ к рынкам, — пункт, отличавшийся от идеи экономического наказания побежденных, восторжествовавшей после Первой мировой.
Самым спорным оказался старый вильсоновский пункт о праве наций на самоопределение. Великобритания, а позднее, после присоединения к Хартии, Нидерланды и Советский Союз восприняли этот пункт как противоречащий их интересам. У каждой из стран были колонии или территории, присоединенные вопреки воле жителей, и право на самоопределение, безусловно, угрожало сохранению этих территорий. И хотя Черчилль сообщил парламенту, что в «Атлантической хартии» речь идет только о странах, оккупированных Германией, в британских колониях текст заявления вызвал всплеск надежды на независимость. Как пишет современный историк, «джинна независимости выпустили из бутылки, и освободила его именно „Атлантическая хартия“». «Четыре свободы», «Атлантическая хартия» и международная защита прав человека создавали язык, который описывал новую форму послевоенной «цивилизации».
В сентябре принципы «Атлантической хартии» были поддержаны правительствами в изгнании оккупированных нацистами Бельгии, Чехословакии, Греции, Люксембурга, Нидерландов, Норвегии, Польши и Югославии, а также представителями Советского Союза и комитета «Свободная Франция». К январю 1942 года к «Атлантической хартии» присоединилась большая группа государств, составив основу Объединенных наций, боровшихся с нацизмом. К этому документу восходят очень разные события, сформировавшие послевоенный мир: создание Организации Объединенных Наций и НАТО, подписание Генерального соглашения по тарифам и торговле и даже роспуск Британской империи.
Отдельная область последствий «Атлантической хартии» — «особые отношения» между США и Великобританией, поддерживающиеся и в наши дни. 10 июня 2021 года премьер-министр Борис Джонсон и президент Джо Байден подписали документ, который назвалиThe New Atlantic Charter. https://www.whitehouse.gov/briefing-room/ statements-releases/2021/06/10/the-new-atlantic-charter/. «Новой атлантической хартией». Этот документ переопределил «особые отношения» двух англоговорящих стран и подтвердил их общую приверженность защите демократических ценностей. Премьер-министр и президент сослались на цели и обязательства, декларировавшиеся их предшественниками восемьдесят лет назад, и определили новые проблемы мирового порядка. Внимательный читатель документа может заметить, что в сравнении со старой хартией из него исчезло «право наций на самоопределение». Вместо этого появилась защита «принципов суверенитета, территориальной целостности и мирного решения споров».
Документы, которые Рузвельт подписал на протяжении года, как и реальные, практические действия (например, сделка, состоявшаяся в сентябре 1940 года, — «эсминцы в обмен на базы», по которой США передали Великобритании пятьдесят старых кораблей в обмен на создание военных баз на британских территориях), свидетельствовали о том, что Рузвельт готовится к европейской войне. Однако война пришла с Тихого океана, когда 7 декабря 1941 года самолеты, поднявшиеся с японских авианосцев, атаковали американскую базу на Гавайях.
Воевать на два фронта вряд ли входило в планы американского президента, но Гитлер, объявивший войну Соединенным Штатам через четыре дня после Перл-Харбора, помог Рузвельту (если бы этого не произошло, не исключено, что США воевали бы только на Тихом океане). Историки спорят, можно ли считать, что Рузвельт сознательно провоцировал Японию на атаку — экспансионизм островной державы имел собственные основания, — но американское правительство использовало Перл-Харбор для того, чтобы разгромить изоляционизм в собственном обществе.
Вступление в войну оказалось не только способом залечить экономические раны Великой депрессии (благодаря военным заказам промышленность начала быстрый рост, а хроническая безработица 1930-х уступила место дефициту рабочей силы), но и возможностью вернуть американцам веру в себя. После начала войны Рузвельт добился общественной поддержки своих мер, нацеленных на мобилизацию, повышение налогов, увеличение вмешательства в экономику, — в значительной степени потому, что смог представить Mankoff J. The United States in a World of Great Power Competition. P. 85. войну с нацизмом как крестовый поход против тирании.
В ходе войны Рузвельт несколько раз встречался с партнерами по антигитлеровской коалиции, в том числе дважды — в составе «большой тройки» с участием Иосифа Сталина (в ноябре 1943 года в Тегеране и в феврале 1945-го в Ялте). Именно в Ялте были намечены основные контуры послевоенного мира. В ходе конференции стороны договорились о создании Организации Объединенных Наций и о ее структуре, о границах послевоенного мира, репарациях Германии, о вступлении СССР в войну против Японии и о многом другом.
Разделение освобожденной Европы на оккупационные зоны заложило основы будущего раскола континента на сферы влияния. «Большая тройка» также подписала «Декларацию об освобожденной Европе», соответствовавшую тексту «Атлантической хартии». Декларация предполагалаСоветский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.: Сборник документов. Том IV. Крымская конференция руководителей трех союзных держав — СССР, США и Великобритании (4–11 февраля 1945 г.). — М.: Изд-во политической литературы, 1979. — С. 186., в частности, восстановление суверенных прав народов, освобожденных от нацизма, а также право союзников совместно помогать этим народам: «Установление порядка в Европе и переустройство национально-экономической жизни должно быть достигнуто таким путем, который позволит освобожденным народам уничтожить последние следы нацизма и фашизма и создать демократические учреждения по их собственному выбору» . Эта декларация осталась на бумаге, поскольку вскоре после окончания Второй мировой началась холодная война.
Победу во Второй мировой войне обеспечили экономическая мощь США и человеческие ресурсы СССР — неочевидный альянс, имевший долговременные последствия. В результате Соединенные Штаты превратились в одну из двух мировых держав. Другой стал Советский Союз.
Подробнее читайте:
Курилла И. Американцы и все остальные: Истоки и смысл внешней политики США / Иван Курилла. — М. : Альпина Паблишер, 2024. — 320 с., ил.