«От дам-патронесс до женотделовок: История женского движения России»

В 1860-х годах реформы Александра II привели к зарождению в России женского движения. Первоначально его участницы старались решать проблемы женщин в рамках устоявшихся общественных традиций и культуры. Однако уже на рубеже XIX-XX веков они сформировали феминистское движение, которое выступило против господствующих в обществе гендерных установок. В книге «От дам-патронесс до женотделовок: История женского движения России» (издательство «НЛО») историк и социолог Ирина Юкина анализирует истоки, задачи и судьбы его ключевых участниц. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом, посвященным борьбе женщин за право получать высшее медицинское образование.

Женские врачебные курсы

Одним из «узлов» женской сети явились Курсы ученых акушерок при Медико-хирургической академии (они же Женские акушерские курсы, затем — Женские врачебные курсы). «Рабочая группа» этого женского проекта сосредоточилась вокруг Медико-хирургической академии (МХА), в которой прецедент обучения в Академии женщин имел место даже в самые неблагоприятные времена. Если в 1863 году Н. П. Суслова и М. А. Бокова вынуждены были покинуть Академию и уехать учиться в Цюрих, то В. А. Кашеварова-Руднева в том же году сумела получить стипендию и «прикомандироваться» к Академии на учебу от Оренбургских казачьих войск. Используя свои связи, она сумела получить поддержку генерал-губернатора Оренбургского края генерала Крыжановского и начальника казачьих войск генерал-майора Безака на условиях дальнейшей отработки врачом среди женщин-мусульманок Оренбуржья.

Министр образования граф Д. А. Толстой никак не мог согласиться на открытие врачебных женских курсов в своем ведомстве. Навстречу женщинам пошел военный министр Д. А. Милютин, который взял курсы под свое крыло.

Сведений о какой-либо организационной структуре или отдельной «рабочей», «руководящей группе» женских врачебных курсов не найдено. По сути дела, это были все те же лица, работавшие над созданием Владимирских-Аларчинских женских курсов. Исследователи Н. В. Стасову, О. А. Мордвинову, Е. И. Конради, В. П. Тарновскую, М. В. Ивашеву, А. П. Философову. Можно предположить, что контакты активисток женского медицинского образования с Академией носили неформальный характер, но круг поддержки расширился, и был найден источник финансирования проекта в лице семьи Шанявских.

Активность пионерок женского медицинского образования сопровождалась и поддерживалась позитивными дискурсивными тенденциями. В среде петербургской интеллигенции было распространено мнение («выстроенное» в том числе и на опыте участия сестер Крестовоздвиженской общины в Крымской войне) о предрасположенности женщин к медицинской деятельности в силу имманентно присущих женщине особенностей ее натуры — милосердии и сострадании.

Начальник Академии Н. И. Козлов (1869–1871), поначалу настроенный крайне негативно и заявивший, что женщины появятся в Академии «только через его труп», изменил свое мнение. Не только распространение демократических настроений сыграло в этом свою роль. На изменение воззрений Козлова могло повлиять получение второй золотой медали В. А. Кашеваровой-Рудневой в выпуске 1867 года. Оказало на него давление и стремление собственной дочери к медицинскому образованию, как и дочерей других высокопоставленных представителей этой сословной и профессиональной страты. Дочь Н. И. Козлова П. Н. Тарновская (состояла в браке с врачом-венерологом В. М. Тарновским) стала курсисткой первого набора, а затем врачом и известной общественной деятельницей, феминисткой. Дочь адмирала Казакевича Е. П. Казакевич-Стефановская также стала не только врачом, но и активисткой феминистского движения.

2 декабря 1867 года Медико-хирургическая академия подтвердила диплом Н. П. Сусловой, получившей образование за границей, предоставив ей диплом на звание женщины-врача; второй стала М. А. Бокова, также добившаяся права вторичной защиты своей диссертации и звания женщины-врача.

Так или иначе, но демократические верования российской интеллигенции, ее солидарные усилия по созданию высшего женского медицинского образования позволяют интерпретировать проект женских врачебных курсов как коллективные действия российской интеллигенции, как и все другие акции в поддержку высшего женского образования. Подтверждением может служить историка Б. Б. Глинского:

В 1868 году Трубникова провела у себя на квартире совещание по вопросам преподавания на будущих женских врачебных курсах, на котором присутствовало 50 женщин-подписанток петиции с требованием открытия курсов и 43 профессора из Университета и Медико-хирургической академии. Председателем собрания был А. П. Наранович — в то время начальник МХА (1867–1869), секретарем собрания — профессор И. М. Сеченов.

Также встречается упоминание о собрании «рабочей группы» женского медицинского образования в рассказе о праздничном обеде в честь окончания Академии В. А. Кашеваровой-Рудневой в доме Тарновских в 1868 году. На этом обеде профессура Академии в лице Н. И. Козлова, В. М. Тарновского, М. М. Руднева, В. В. Сутугина, В. М. Флоринского и других после пламенной речи П. Н. Тарновской идею женских врачебных курсов при Академии. С Козлова было взято слово, что он будет содействовать созданию курсов. Сутугин и Флоринский взялись за разработку программы.

Таким образом, крупные чиновники от медицины (А. П. Наранович и Н. И. Козлов) вошли в эту условную «рабочую группу» и в 1870 году вместе с членами Совета МХА Н. Ф. Здекауэром, А. Я. Красовским, ссылаясь на старинную инструкцию, обязывающую врачей просвещать повитух в «бабичьем деле», ходатайствовал перед военным министром Д. А. Милютиным об открытии при Академии курсов акушерок. Д. А. Милютин — просвещенный деятель эпохи Александровских реформ — полностью поддержал инициативу. Л. А. Родственная-Шанявская — богатая сибирячка, владелица золотых рудников, энтузиастка женского медицинского образования — пожертвовала на открытие курсов сумму в 50 тысяч рублей. Это решило дело. 6 мая 1872 года Высочайшим повелением пожертвование было разрешено принять и привести в исполнение предложение военного министра. В целом семья Шанявских пожертвовала на дело высшего женского медицинского образования около 1 миллиона рублей, включая средства на организацию Женского медицинского института.

Профессура Медико-хирургической академии поддерживала устремления своих слушательниц. На акушерских курсах негласно читался полный «мужской» курс медицины, несмотря на то что оплата за преподавание была существенно ниже: в 1872 году она всего 700 рублей в год. Тем не менее здесь преподавала профессура мирового уровня: А. П. Бородин (химия), А. П. Доброславин (гигиена), Н. П. Ивановский (общая патология и патологическая анатомия), А. Я. Красовский (акушерство), А. Я. Лавдовский (гистология), К. А. Раухфус (педиатрия), К. К. Рейер (оперативная хирургия, клиника), М. М. Руднев (патологическая анатомия), И. М. Сеченов (физиология), П. П. Сущинский (фармакология и рецептура), Н. В. Склифосовский (хирургия), В. М. Тарновский (венерология), О. А. Чечет (нервные болезни), Ю. М. Чудновский (терапия).

Отношение студентов к курсисткам было насмешливым, но в целом доброжелательным. Они их «зубрилками» и «парфетками».

Группе поддержки врачебных курсов и самим курсисткам пришлось пройти через серьезное испытание: ажиотаж, раздуваемый охранительной печатью, слухи о том, что курсистки азартно по ночам режут трупы, носят в карманах внутренности, пьют чай из черепов и вступают в гражданские браки со студентами и т. д. Но публика была успокоена простым ходом — привлечением к деятельности курсов известных и статусных женщин-«патронесс» вроде М. Г. Ермоловой — вдовы генерал-майора, женщины светской, властной и авторитетной, с широкими связями, которая стала почетной инспектрисой курсов.

Средства курсов складывались из процентов с капитала, пожертвованного Л. А. Шанявской, годовой платы за обучение в 50 рублей и еще 50 тысяч рублей, дополнительно пожертвованных все той же Шанявской «на текущие расходы». С 1877 года военное министерство начало финансировать курсы в размере 10,5 тысячи рублей ежегодно с дополнительными единовременными субсидиями. Бюджет курсов до 44 тысяч рублей в год, что было достаточным при использовании материальной базы Академии.

Возникли организации, обслуживающие курсы: «Общество вспомоществования слушательницам врачебных курсов» (1874) и «Общество для пособия слушательницам медицинских и педагогических курсов» (1874), которые собирали денежные средства традиционно благотворительным путем — через организацию концертов, балов, устройства лотерей и т. д. Так, «Общество пособия слушательницам» за десять лет не менее 50 тысяч рублей, преимущественно на поддержание «недостаточных» курсисток.

По сословным и семейно-родственным каналам «рабочая группа» постоянно лоббировала вопрос о преподавании медицинского курса в полном объеме. В 1876 году такое разрешение наконец было получено. Курсы стали пятилетними и были переименованы в Женские врачебные курсы.

Одним из аргументов сторонников высшего женского образования стало постановление правительства от 21 мая 1874 года, обязывающее всех женщин-студенток, обучавшихся в Цюрихе, возвратиться в Россию не позднее 1 января 1874 года. В случае неподчинения власти непризнанием дипломов и запретом на профессиональную деятельность. Правительство было напугано революционной активностью женщин и контактами студенток с русской эмиграцией в Цюрихе. Поэтому все россиянки, обучавшиеся за границей, были огульно в том, что вместо науки они

Женщины-медички обвинялись в особой безнравственности:

Этот провокационный и нелояльный ход правительства к своим гражданкам был использован против него самого. «Рабочие», «руководящие группы», ходатайствующие об открытии Высших женских курсов и Высших врачебных женских курсов, получили дополнительные аргументы к своим требованиям. В итоге в сентябре 1873 года Высочайшим повелением была учреждена комиссия для составления проекта устава Высших женских курсов в Петербурге и Москве.

Медички — одна из наиболее активных профессиональных групп женского движения. Первый выпуск женщин-врачей состоялся в 1878 году и с момента выпуска начал инициировать действия по продвижению своей группы. Ими были выдвинуты требования предоставить женщинам-врачам право работать ординаторами, учредить нагрудный знак с аббревиатурой ЖВ — «Женщина-врач» и отменить звание «ученая акушерка». В январе 1883 года правительство опять решило переименовать женщин-врачей в «ученых акушерок». Общее собрание женщин-врачей расценило эту акцию как умаляющую их профессиональные достижения. В результате протестных акций решение было отменено 18 февраля 1883 года и женщинам-врачам присвоили звание «врач женщин и детей». Шабанова оценила это с позиции коллективной женской идентичности и в терминах движения — «победа женщин над самым могущественным министерством <внутренних дел. — И. Ю.> России».

6 августа 1882 года по распоряжению нового военного министра П. С. Ванновского прием на женские врачебные курсы был прекращен с правом слушательниц завершить обучение. В конце 1886 года курсы перестали существовать. Женщины-врачи активно работали над проблемой их возобновления. Они собирали подписи под петициями, пропагандировали идею высшего женского медицинского образования в прессе, проводили кампанию по сбору средств. Цель была обновлена: не восстановить Женские врачебные курсы, а создать Женский медицинский институт. В кампании активно участвовали, воздействуя по своим каналам, Тарновская, Философова, баронесса Икскуль. Философова, например, в личной переписке старшему врачебному инспектору Л. Д. Рагозину и врачу И. В. Бертенсону общественную пользу женского медицинского образования.

Средства на женский медицинский институт собирали по всей стране. Опять последовало крупное вложение Л. А. Родственной-Шанявской (700 тысяч рублей). Государственный Совет дважды рассматривал вопрос и 26 апреля 1895 года утвердил устав института. Высочайшее повеление последовало 1 июня 1895 года. В результате Женский медицинский институт был открыт 14 мая 1897 года.

Так же как и при возобновлении Бестужевских курсов, вместо традиционного самоуправления — выборов директора и деканов, как это было на Женских медицинских курсах, — Женский медицинский институт вынужден был принять практику назначения начальства от министерства. Также обязательным было требование к курсисткам жить в институтском общежитии, деньги на которое также собирались по подписке по всей России.

Все эти строгости не остановили медичек, которые по-прежнему оставались передовой группой высшего женского образования и профессиональной самореализации женщин. Еще в 1896 году они начали кампанию за уравнение профессиональных прав женщин и мужчин-врачей и поставили перед собой задачу добиваться прав на профессорское звание и преподавание в высшей школе.

Подробнее читайте:
Юкина, И. От дам-патронесс до женотделовок: История женского движения России / Ирина Юкина. — М.: Новое литературное обозрение, 2024. — 680 с. (Серия «Гендерные исследования»).