«Корабли-призраки: Подвиг и трагедия арктических конвоев Второй мировой»

Во время Второй мировой войны по договору о ленд-лизе союзники отправляли в СССР самолеты, танки, грузовики, топливо и многое другое. Грузы доставлялись в том числе с помощью арктических конвоев, которые шли через Баренцево море в Архангельск и Мурманск. В книге «Корабли-призраки: Подвиг и трагедия арктических конвоев Второй мировой» (издательство «Альпина нон-фикшн»), переведенной на русский язык Зауром Мамедьяровым, журналист Уильям Жеру рассказывает историю одного из таких конвоев — PQ-17. Он был обнаружен противником и, чтобы избежать возможного столкновения с немецкими линкором «Тирпиц», получил приказ рассеяться. В результате транспортные суда остались без защиты союзных крейсеров и эсминцев. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом, который рассказывает о том, что произошло после роспуска конвоя: как одни транспортные суда погибли, а другие укрылись в дрейфующих льдах, и что происходило на военных кораблях, которые оставили их без прикрытия.

Во льды

Первым, кто попался на глаза Джиму Норту, когда «Трубадур» вошел в скопление дрейфующего льда, был белый медведь. Удивленный приближением судна, хищник оглянулся и скрылся за торосом на большой льдине. Моряки уже встречали медведей в ходе этого плавания, но прежде те лишь безмятежно посиживали на льдинах и разглядывали проходящий мимо конвой. Этот медведь, похоже, решил, что в его мир вторглись какие-то силы. На других льдинах можно было заметить тюленей — главную добычу белых медведей — и огромные стаи птиц. Норт лишь мельком взглянул на них, ведь он вел «Трубадур» по слепящему ледовому лабиринту.

Полярное скопление дрейфующего льда в 1940-х годах занимало миллионы квадратных километров — примерно две трети площади Северного Ледовитого океана. Возле Северного полюса толщина многолетних льдов доходила до 3,5 м. Однако на границе скопления, а именно там с осторожностью шли четыре судна, она порой составляла менее метра. В этом районе льдины, торосы и айсберги постоянно двигались под действием течений и ветра. Льдины сталкивались с такой силой, что на них образовывались бугры и ледяные хребты. Некоторые раскалывались с треском, напоминающим пушечные выстрелы.

Часто лед расходился, в результате чего появлялись длинные дорожки открытой воды — каналы. Они были достаточно широки для прохода судов. Морское руководство «Арктическая лоция» предупреждало, что каналы кажутся «заманчивыми для моряка, наблюдающего... с открытой воды, но, как только судно входит в один из таких каналов, которые постоянно меняются и смыкаются, контроль теряется и [судно] серьезно рискует оказаться затертым во льдах, прежде чем сумеет из них выбраться». Некоторые гигантские айсберги, вмерзшие в лед, возвышались над мачтами транспортов. Айсберги были гораздо более хрупкими, чем казалось на первый взгляд. Крупные ледяные горы подтачивались ветрами и течениями и порой внезапно раскалывались, создавая смертоносные волны и водовороты. Основной вес небольших айсбергов часто сосредоточивался в верхушке, и они переворачивались, когда их подводная часть таяла быстрее надводной. Поскольку большинство айсбергов на 90 процентов погружено в воду, заметить опасность бывало непросто. Океанский лайнер «Титаник», при крушении которого в апреле 1912 года погибло 1503 человека, не врезался в массивную стену льда, а ударился о длинную подводную «ножку» айсберга, избежав столкновения с его видимой частью. Даже гладкие и закругленные льдины, не способные пробить корпус судна, порой выводили из строя рули и винты. Навигация во льдах осложнялась густым туманом, который часто висел на границе льда и воды. «Арктическая лоция» рекомендовала судам давать залп из орудий или использовать паровые свистки при движении в тумане у кромки льда, чтобы эхо позволяло определить местонахождение скрытых айсбергов.

Бывалые моряки повышали свои шансы выжить во льдах, обращая внимание на подсказки природы. Феномен «ледового неба», при котором яркое солнце отражалось в нижней части облаков, говорил о том, что рядом находится большое ледовое поле. Появление «водяного неба», то есть темной или матовой области на светлых облаках, напротив, свидетельствовало о близости открытой воды. Так или иначе опасностей плавания во льдах было не перечесть и даже самые опытные мореходы становились их жертвами. Еще до начала Второй мировой войны за 15 лет погибло 106 норвежских судов, занимавшихся добычей тюленя: затонув, они унесли с собой тысячи жизней. В 1940 году самое большое промысловое судно в Хаммерфесте, «Саален», было затерто и раздавлено во льдах, но его опытная команда сумела выжить и дождаться спасения.

Капитаны «Айршира», «Трубадура», «Айронклэда» и «Сильвер Сворда» решили встать на якорь в полосе открытой воды внутри ледяного поля, где лед защищал от вражеских торпед. Одни моряки, почти не спавшие двое суток, повалились на свои койки. Другие были все еще слишком взволнованны, чтобы закрыть глаза. Капитаны переговаривались, обмениваясь световыми сигналами. Из карт у Гредуэлла имелся лишь туристический «Полезный атлас Times», но в нем, по крайней мере, было отмечено Баренцево море. Суда стояли неподалеку от крошечного клочка земли под названием «остров Надежды». Гредуэлл подумал, что они, возможно, сумеют бросить якорь возле острова и переждать опасное время. Никто не хотел без особой необходимости углубляться во льды.

Беседа по световой связи еще не окончилась, когда акустик с «Айршира» засек подводные взрывы в южном направлении. Внезапно в радиоэфире, в котором стояла тишина с момента расформирования конвоя, зазвучали сигналы SOS. Некоторые торговые суда, пытавшиеся сбежать от немцев в Баренцевом море, уже проиграли эту гонку. Говард Каррауэй вошел в радиорубку «Трубадура» и увидел, как радист поспешно записывает поступающие сообщения. С одного торгового судна передали, что соседний с ним транспорт атаковали немецкие подлодки. Другой пароход радировал в эфир, что подвергся нападению авиации. Третье судно, поврежденное, сообщило, что находится всего в 30 км от четырех кораблей, затаившихся во льдах. Гредуэлл передал капитанам, что придется зайти во льды дальше. Капитаны согласились. Суда снялись с якоря. «Мы перепугались до смерти, — написал Каррауэй Авис. — Самолеты находились в 30 км, то есть в пяти минутах от нас, а всей защиты остался лишь траулер да несколько орудий. Небо было ясным и светлым. <...> Мы встали к орудиям в ожидании. Уверяю тебя, ситуация была довольно скверная. От страха и волнения бедному стало совсем худо, он навалился на леер, и его вырвало».

Первый сигнал SOS возвестил о гибели британского транспорта «Эмпайр Байрон». Подводная лодка U-703 выпустила пять торпед, атакуя судно, и последняя попала в машинное отделение. Стоящие на палубе грузовики подбросило мощным взрывом высоко в воздух. Судно затонуло слишком быстро, чтобы радист успел передать сигнал бедствия. Сигнал SOS отправил находившийся неподалеку американский транспорт «Питер Керр». Гибель «Эмпайр Байрона» унесла жизни 19 человек. Одним из них был моряк, которому обломками зажало ноги. Вода прибывала, товарищ по команде пытался его спасти, но у него ничего не получалось. Перед смертью несчастный сказал: «Бога ради, не бросай меня. <...> Отруби мне к черту ноги». Как ни странно, количество погибших могло быть больше, если бы не холод: один британский матрос сильно изрезал ноги, забираясь в шлюпку, но его раны замерзли, и благодаря этому он не истек кровью.

Подлодка всплыла и подошла к шлюпкам, в которых сидели 42 человека. Светловолосый немецкий офицер вылез из главного люка в сопровождении подводника с автоматом. Офицер превосходно говорил по-английски. Он пожурил выживших, которые недостаточно хорошо гребли на своих шлюпках, и спросил, большевики ли перед ним. Когда они ответили, что нет, немец спросил, зачем они помогают русским. Казалось, он над ними издевается. Другой член экипажа подлодки снимал происходящее на кинокамеру. Светловолосый велел офицерам «Эмпайр Байрона» назваться. Все знали, что немцы иногда берут в плен офицеров торгового флота, и офицеры с «Эмпайр Байрона» сняли эполеты с формы, чтобы не выдать свой ранг. Сидящие в шлюпках люди солгали, что все офицеры погибли. Немцы заметили, что один из выживших одет в британскую шинель. Это был офицер британской армии, который плыл в СССР, чтобы обучить русских обращаться с британскими танками, входящими в груз конвоя. Подводники забрали британца на борт U-703, а затем раздали остальным выжившим печенье, колбасу и консервы. Моряки потопленного судна спросили, далеко ли суша, и немцы ответили, что до нее 400 км, очевидно имея в виду Новую Землю. Командир подлодки Ганс Бильфельд нарушил радиомолчание, чтобы сообщить, что потопил транспорт водоизмещением 10000 тонн, груженный танками, и взял в плен британского офицера.

«Конвой рассеян, — добавил он. — Я следую за ним». Две шлюпки «Эмпайр Байрона» шесть дней дрейфовали в холодном тумане, пока моряков не подобрал британский корвет, отправленный из Архангельска на поиски выживших. К тому моменту, как их спасли, моряки в шлюпках, включая двух юнг, одному из которых было 15, а другому 16 лет, раз в шесть часов получали по 60 мл воды, две таблетки прессованного сухого солодового молока и немного печенья. Некоторые начали пить соленую воду, которая усиливала жажду и вызывала галлюцинации. Все выжившие были сильно измождены, большинство страдало от обморожения. Некоторым из них впоследствии пришлось ампутировать ступни либо пальцы на руках или ногах.

Второй сигнал SOS, полученный «Трубадуром», пришел с американского «Карлтона» — несчастливого Ионы. После приказа рассеяться «Карлтон» в одиночестве пошел по Баренцеву морю, но торпеда с подводной лодки U-88 попала ему в левый борт. От взрыва загорелось топливо, входившее в груз транспорта, а машинное отделение затопило водой. Погибли трое моряков, которые несли там вахту. Артиллеристы встали к орудиям, но цель не обнаружили. Огонь быстро распространялся по старому пароходу, на борту которого был, помимо прочего, тротил. Капитан отдал приказ покинуть судно, хотя невредимой оставалась лишь одна из трех спасательных шлюпок «Карлтона». Моряки по канатам спустились в ледяную воду и попытались забраться в шлюпку или на плоты. Подлодка тем временем ушла искать другие цели, ведь их было предостаточно. Вскоре на воду приземлились немецкие гидросамолеты, которые взяли 22 выживших с «Карлтона» в плен. Еще 17 членов экипажа оставили в шлюпке, подарив им шанс доплыть до Советского Союза на веслах или под парусом.

***

Сигналы SOS с тонущих торговых судов также получили радисты британских и американских крейсеров и эсминцев, которые покинули конвой и шли «на запад полным ходом». Спустя некоторое время на этих боевых кораблях перестали ждать, что «Тирпиц» вдруг появится из тумана и вступит с ними в отчаянный бой. Все пребывали в замешательстве. Зачем было в такой спешке уходить от конвоя? Через пять часов после приказа о его роспуске пришло новое сообщение от Адмиралтейства, в котором говорилось, что немецкие боевые корабли, «предположительно», находятся в районе Нордкапа, но «НЕТ НИКАКОЙ, ПОВТОРЯЮ, НИКАКОЙ УВЕРЕННОСТИ, ЧТО ОНИ В МОРЕ». Поняв, что Адмиралтейство распустило конвой, опираясь всего лишь на зыбкие разведданные, моряки испытали потрясение. Поражен был даже адмирал Л. Г. К. Гамильтон, командующий крейсерским соединением: он полагал, что Адмиралтейству известно, где находится «Тирпиц». Гамильтон представлял, какие чувства испытывают вверенные ему матросы, после того как им пришлось бросить конвой, и отправил сообщение, чтобы подбодрить их:

Больше всех был обеспокоен коммандер Брум, который увел шесть эсминцев из своей эскортной группы, решив, что они лучше защитят конвой, если поспешат на запад вместе с крейсерами, чтобы перекрыть путь «Тирпицу». Бруму казалось, что Адмиралтейство его предало. Он сообщил Гамильтону, что готов развернуть эсминцы и возвратиться к конвою. Гамильтон ответил, что уже слишком поздно: крейсеры и эсминцы к тому моменту успели отойти на 250 км от места, где конвой был распущен. Брум печально заметил, что Королевский флот предоставил подробные инструкции по процедуре роспуска конвоя, но при этом не дал указаний на случай, если придется собрать его снова.

Хотя Брум этого не знал, офицеры на эсминце «Оффа» обсуждали возможность имитировать поломку своего корабля и вернуться обратно, чтобы защищать конвой. «Мы были в шаге от этого», — вспоминал вице-адмирал У. Д. О’Брайан, который в то время служил лейтенантом на «Оффе». Всю свою жизнь О’Брайан сожалел, что он сам и другие офицеры «Оффы» не вынудили своего командира пренебречь приказом Адмиралтейства и развернуть корабль. «Инстинкт подсказывал нам повернуть назад, и это было правильно, — вспоминал О’Брайан. — В тот момент не нужно было подчиняться приказу, и нам всегда будет стыдно, что мы этого не сделали».

Командир американского крейсера «Уичита» счел необходимым подготовить специальный выпуск корабельной газеты, чтобы объяснить события предыдущего дня и подчеркнуть, что союзники не струсили: «Никто не может обвинить нас в малодушии и сказать, что у британцев „кишка тонка“, ведь они сражаются на этой войне уже почти три года и целый год при этом воевали одни. <...> Любой, кто встречал людей из [подвергшихся бомбардировкам] Лондона, Ливерпуля, Бристоля, Портсмута, Ковентри и Саутгемптона, знает, чего они стоят».

Через несколько часов после того, как был торпедирован неудачливый «Карлтон», нападению торпедоносцев «Хейнкель-115» подвергся американский транспорт «Питер Керр», отправивший сигнал SOS в момент гибели «Эмпайр Байрона». «Хейнкели» запускали все новые и новые торпеды, но транспорт уклонялся от них. В дуэли, которая продолжалась почти два часа, «Питер Керр» увернулся от 13 торпед. Затем к атаке подключились четыре пикирующих бомбардировщика, налетевшие на судно с характерным хищным воем. Они сбрасывали зажигательные бомбы в капсулах, которые открывались в полете и выпускали десятки самовоспламеняющихся снарядов. Попав на палубу «Питера Керра», эти снаряды вызвали несколько пожаров. Огонь уничтожил радиорубку и повредил все три американских самолета, которые стояли на главной палубе. Офицеры, матросы и артиллеристы сумели спустить две шлюпки. Они успели отойти на безопасное расстояние от судна, прежде чем пламя добралось до взрывоопасных веществ в грузовых трюмах и «Питер Керр» взорвался. В результате этой катастрофы погибли по меньшей мере 6600 тонн груза, состоявшего из самолетов, грузовиков, стали, продовольствия и взрывчатки, не говоря о том, что все это должно было спасти жизни многих советских людей.

Неподалеку от «Питера Керра» американский транспорт «Хоному» содрогнулся, когда торпеда с подлодки U-456 попала в его машинное отделение. Самолет «Блом унд Фосс-138» обнаружил «Хоному» идущим на юго-восток и вызвал подводные лодки. Выпущенная U-456 торпеда вывела из строя двигатели «Хоному» и убила двух моряков в машинном отделении. Капитан отдал приказ покинуть корабль за несколько секунд до попадания второй торпеды. Неповрежденной осталась лишь одна шлюпка, поэтому большинству из 37 выживших пришлось забраться на плоты, которые, по сути, представляли собой деревянные поддоны, прибитые к плавучим бочкам. Немецкая субмарина не стала останавливаться для допроса выживших.

Бойня только началась, когда в 11 утра 5 июля небо над островом Медвежий наконец достаточно расчистилось, чтобы одинокий немецкий разведывательный самолет обнаружил британский авианосец «Викториес», идущий с группой дальнего прикрытия конвоя примерно в 1300 км от рассеявшихся торговых судов. Этой обнадеживающей новости давно ждал Редер. Он быстро связался с Гитлером и сообщил фюреру, что никакие союзные авианосцы не угрожают «Тирпицу». Гитлер позволил вывести «Тирпиц» в море вместе с крейсерами «Адмирал Хиппер» и «Адмирал Шпеер» и семью эсминцами. К трем часам дня 5 июля «Тирпиц» миновал противолодочные сети и другие оборонительные сооружения Альтен-фьорда и вышел в Баренцево море. Там линкор повернул на восток и взял курс на южную оконечность Новой Земли, чтобы перехватить уходящие торговые суда, пока они не добрались до Белого моря. Немецкое верховное командование по-прежнему осторожничало и отправило адмиралу Шнивинду на «Тирпиц» последнее предупредительное сообщение:

Подробнее читайте:
Жеру, У. Корабли-призраки: Подвиг и трагедия арктических конвоев Второй мировой / Уильям Жеру ; Пер. с англ. Заура Мамедьярова — М. : Альпина нон-фикшн, 2023. — 392 с.