«Мифы Поволжья»
От Волчьего владыки и Мирового древа до культа змей и птицы счастья
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
Фольклор народов Поволжья начали целенаправленно собирать и исследовать в XIX веке. В сказках отразились представления о сотворении мира и языческих божествах, в быличках — о существах из низшей мифологии, таких как лешие или водяные, а в обрядах и поверьях — о важнейших природных явлениях. В книге «Мифы Поволжья. От Волчьего владыки и Мирового древа до культа змей и птицы счастья» (издательство «Манн, Иванов и Фербер») историк Татьяна Муравьева рассказывает о том, во что верили марийцы, удмурты чуваши, татары, мордва, башкиры и калмыки. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом, посвященным злым духам у марийцев.
Злые духи
Злое начало у марийцев, как и у других народов Поволжья, воплощалось прежде всего в образе Керемета. Этот образ достаточно сложен для понимания, поскольку сущность различных вариантов его воплощения также может быть разной.
В ряде мифов Керемет выступал в качестве брата-антагониста Кугу Юмо и, как читатель уже знает, принимал участие в сотворении мира.
В одном из вариантов мифа об Юмын Удыр Керемет сам хочет жениться на прекрасной Небесной деве, а когда узнает, что она предпочла ему человека, затевает со счастливым соперником драку и убивает его. Огорченный и разгневанный, Кугу Юмо сбрасывает брата вместе с подчиненными ему духами с неба и ввергает в преисподнюю. С тех пор Керемет становится владыкой подземного мира и воплощением всяческого зла.
Согласно поверьям, Керемет насылает на людей различные бедствия и обладает очень большой силой, так что его постоянно нужно умилостивлять. Культ этого грозного бога существовал отдельно от культа всех остальных богов. В священных рощах запрещалось даже произносить имя Керемета, ему приносились жертвы в особо отведенных местах, и руководили жертвоприношениями не жрецы — карты, а заклинатели — мужедыше.
Однако наряду с Кереметом-божеством марийцы почитают множество духов-кереметов. В предании рассказывается, что однажды Кугу Юмо пригласил к себе в гости марийца, удмурта, татарина, русского и представителей других народов, причем велел им явиться с семьями. Все приглашенные пришли, как было велено, и только мариец почему-то постеснялся показать богу свою жену и многочисленных детей и оставил их в лесу на полянке. Кугу Юмо рассердился на марийца и превратил его семейство в обгорелые пни, которые и стали духами-кереметами. Однако они по-прежнему оставались семейством марийца, дети требовали еды, жена — нарядов и украшений. Так появился обычай приносить кереметам жертвы.
Скорее всего, это предание позднего времени, но сам культ кереметов необычайно древний, поскольку он связан с поклонением силам природы. Часто вместилищем духа-керемета считалось какое-нибудь особенное дерево, или само это дерево воспринималось как дух-керемет. Места поклонения кереметам — кереметища — были свои у каждого села. К таким кереметам обращались по самым разным поводам.
В жертву кереметам приносили гуся, барана или теленка белой масти. Мясо жертвенных животных и птиц съедалось, кости сжигали или закапывали в землю. Участники жертвоприношения обязательно должны были быть в белой одежде, сшитой из домотканого холста или сукна: использовать покупные ткани строго воспрещалось.
Кроме общесельского кереметища, свой керемет мог быть и у каждой семьи — такому семейному керемету молились и приносили жертвы в случае болезни кого-нибудь из домашних. Моление устраивали после захода солнца в семейном кругу, тайно от соседей. Считалось, что если кто-то из посторонних увидит обряд, то керемет не примет жертву и больной умрет. Жертвы приносились такие же, как и общесельскому керемету, но если заболевал глава семьи, то могли пожертвовать и коровойкормилицей, и даже рабочим конем.
Поклонение кереметам было связано также с почитанием предков. Считалось, что кереметами могут стать души племенных вождей, храбрых воинов, князей. Особое место среди таких кереметов принадлежит Горному Великому человеку, легендарному предводителю марийцев. Жил он в те времена, когда боги запросто общались с людьми, и однажды Кугу Юмо пригласил к себе на совет вождей разных племен. Кугу Юмо собирался сделать Горного Великого человека главным марийским богом. Вожди явились на совет одетыми по-праздничному, но самым богатым оказался белоснежный наряд Горного Великого человека — он затмил красотой даже наряд самого Кугу Юмо. Уязвленный Кугу Юмо не стал назначать Великого Горного человека богом, а повелел ему быть кереметом. Но марийцы выделяют его из числа других кереметов и почитают особо.
По свидетельству А.Ф. Ярыгина (1920–1982), автора книги Ярыгин А.Ф. Современные проявления дохристианских верований марийцев. Йошкар-Ола, 1976
Божеством загробного мира был также Киямат. Он встречал умершего и заставлял проходить по тонкой жердочке над котлом с кипящей серой. Грешник падал в котел, а праведник благополучно достигал светлой части потустороннего царства, где жил так же, как прежде на земле. Во время похоронного обряда марийцы ставили в головах умершего три свечи — для Киямата, для его помощника и для самого умершего. В гроб покойнику клали палку, чтобы он мог отбиваться от собак, охраняющих загробный мир.
Под влиянием христианства в марийской мифологии появилось представление о рае и аде. В предании рассказывается, как однажды Киямат решил погубить все человечество. Он стал зазывать к себе не только мертвых, но и живых и сажать их на особый железный стул, который зажимал жертву, как в капкане. Кугу Юмо отправил в загробный мир мудрого старца Салия, и тот хитростью усадил на железный стул самого Киямата. Затем выпустил из подземного мира всех живых и умерших праведников, которые поднялись на небо. С той поры во власть Киямата стали попадать только грешники.
Воплощают в себе зло в марийской мифологии и многочисленные духи ия, во многом напоминающие русских сказочных чертей. Они имеют антропоморфный облик, но покрыты черной шерстью, и у них имеются рога, копыта и хвост. Ия нельзя упоминать в разговоре, потому что они тут же явятся и сотворят какую-нибудь пакость. Во власть ия попадают души пьяниц, самоубийц и детей, проклятых родителями. Кугу Юмо истребляет ия, бросая в них молнии.
Однажды ия решили, что они сильнее Кугу Юмо, поскольку могут вселиться в кого и во что угодно — в человека, животное, дерево, землю, избу — и полностью завладеть ими. Кугу Юмо приказал принести большие весы и велел самому большому и толстому ия сесть на одну чашу, а на другую положил свой белый платок и объявил: «Если перетянешь мой белый платок, значит, ты и вправду сильнее меня». Но платок перетянул злого духа. И Кугу Юмо сказал: «В того, кто чист душой, ты не проникнешь».
К злым духам в марийской мифологии относятся также вуверы, обладающие способностью вредить как людям, так и домашнему скоту. Вуверами становятся души колдунов и злых людей. Вувер может превращаться в лошадь, свинью, бочку, черный клубок, коромысло, огненный шар и т. д. Иногда он является в обличье мужчины с длинной бородой или женщины с развевающимися волосами, летящими над землей и разбрасывающими огненные искры. В образе красивого парня вувер может навещать одиноких женщин, которые начинают сохнуть, чахнуть и в конце концов умирают. В некоторых сказаниях образ вувера приобретает космические масштабы: во время лунного затмения вувер проглатывает луну.
Вувер Кува — колдунья, враждебная всему живому, — персонаж многих марийских сказок. В одной из таких сказок, имеющих отчетливую мифологическую основу, Вувер Кува выступает как свирепая старуха-людоедка.
В лесной избушке жил молодой охотник с женой. Осенью ушел муж лесовать, а молодая жена осталась дома одна. Ближе к ночи вышла из лесу Вувер Кува и стала ломиться в избу, но женщина успела накрепко запереть двери и окна. Тогда взяла Вувер Кува мялку, которой мнут лен, стала по ней постукивать и петь, уговаривая женщину выглянуть в окошко, послушать, как шумит лес, посмотреть, как резвятся белки и куницы и (что указывает на древность сказки) как скачет среди деревьев лесная овда.
Женщина попросила Вувер Куву подождать, пока она управится по хозяйству, а сама вылезла через печную трубу наружу и побежала через лес к родительскому дому. Вувер Кува поняла, что ее обманули, и пустилась в погоню.
Это великолепный образец «страшной» сказки, с умелым нагнетанием атмосферы и редко встречающимся в народных сказках эмоциональным изображением пейзажа. В подстрочном переводе записи от рассказчика описание ночного леса звучит так:
Женщина смотрит вокруг. Большой мрачный лес шумит от ветра. Между черными облаками, как серп, молодой месяц бежит в свою избушку. Склонившись по ветру, лес кивает вслед месяцу. Вувер Кува идет через темный лес. Птицы шевелятся во сне, кричат «чик-чик». Женщине некуда спрятаться от Вувер Кувы.
Сказка была записана в 1938 году со слов председателя колхоза «Трактор» С.Д. Акмазикова, несомненно обладавшего литературным чутьем и незаурядным талантом С его же слов была записана и «Сереброзубая Пампалче».
О древности сказки также свидетельствует то, что в ней прослеживаются мотивы времен родового строя: человек может противостоять злым силам, только находясь в своем роду, под покровительством всех своих предков. Поэтому героиня пытается укрыться от Вувер Кувы в родительском доме. Однако родительский дом ее не принимает.
Стала женщина стучать в запертую дверь, кричать, что гонится за ней Вувер Кува, но ни отец, ни мать не поверили, что под дверью стоит их дочь, которая, как они были уверены, находится у себя дома. Велели ей уходить и не мешать им спать. Широко распространенный у марийцев музыкальный инструмент. Несмотря
Забралась несчастная женщина в овечий хлев, спряталась между овцами. Но Вувер Кува легко нашла ее — и съела.
Утром пришли отец и мать задать овцам корму и увидели на полу хлева белые косточки и тонкие жилки. Мать говорит: «Вот беда! Верно, волк задрал ночью овечку». Отец подобрал тонкие жилки, сделал новые струны для
на его сложность, в старину на нем играли практически все марийцы. Считалось, что девушка, не умеющая играть на кюсле, не получила достаточно
хорошего воспитания. Невеста обязательно должна была играть на этом
инструменте на своей свадьбе. Струны для кюсле делали из овечьих жил,
причем изготавливали их обычно сами исполнители, но, в отличие от сказки,
в действительности это был трудоемкий процесс, занимающий две-три недели.
К мифологическим мотивам сказки относится и мотив магической силы музыки, способной воздействовать и на людей, и на потусторонние силы, и на диких зверей.
Н.В. Морохин (р. 1961) в книге Морохин Н. Боги Лесного Заволжья. Путешествие по старым русским рубежам. М., 2017.
Удивительно, насколько мифологичен этот вполне реальный случай, произошедший в совсем недалекое от нас время.
Подробнее читайте:
Муравьева, Татьяна. Мифы Поволжья. От Волчьего владыки и Мирового древа до культа змей и птицы счастья / Татьяна Муравьева. — Москва : Манн, Иванов и Фербер, 2023. — 328 с. : ил. — (Мифы от и до).
