«Идеи о справедливости»
Шариат и культурные изменения в русском Туркестане
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
Российская империя присоединила к себе земли Западного Туркестана в XIX веке — и принесла вместе с этим российское право. Со временем это сильно изменило представление местных мусульманских народов о судопроизводстве, справедливости, своих правах и обязательствах. В книге «Идеи о справедливости: шариат и культурные изменения в русском Туркестане» (издательство «НЛО»), переведенной на русский язык Анастасией Даур, историк Паоло Сартори рассказывает, как функционировало и трансформировалось правовое сознание мусульман при российской власти. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом, посвященным одному из жанров юридических текстов мусульманского мира — фетве.
Как написать фетву
В Средней Азии XIX века до российского завоевания любой участник судебного разбирательства мог обратиться к муфтию за правовым заключением (фетвой) и предоставить ее суду в качестве аргумента в свою пользу. Как и в других областях мусульманского мира, в Средней Азии должность муфтия являлась ключевой для судопроизводства1.
1 Грамота о назначении на должность судура и а‘лам-и ‘аскари, выданная бухарским правителем Мухаммадом Рахим-ханом I в 1758–1759 годах, обязывает казиев ханских войск при разборе дел ссылаться на фетвы назначаемого лица (казийан-и му‘аскар-и ‘али дар мурафа‘ат ва махкумат-и хвудха тавки‘-и фатва-йи у ра му‘табар дананд): ЦГАРУз. Ф. R-2678. Оп. 2. Д. 177. Л. 25.
Зачем участникам судебного разбирательства нужны были фетвы? Когда спор доходил до казийского суда, стороны были обязаны представить казию правовое заключение, которое подтверждало бы истинность их претензий. Данный документ необходимо было получить быстро и принести в суд в течение трех дней. За фетвами можно было обратиться к любому специалисту по исламской юриспруденции, готовому оказать данной стороне поддержку в суде. Задача этого специалиста была непроста. На основе позиции клиента он должен был изложить по всем правилам суть судебного дела (араб. мас’ала); далее он формулировал доктринальный вопрос (араб. истифта’) и излагал юридический взгляд на проблему, подкрепляя его цитатами из авторитетных источников. Результатом данной работы являлся текст, в местном юридическом языке имеющий название ривайат («цитата»).
Ривайат состоял из двух частей. Первая составлялась на персидском или чагатайском языке; здесь описывалась суть дела и вопрос, требующий ответа. Во второй части приводились цитаты из авторитетных мусульманских правовых источников, как правило на арабском языке. Далее тяжущаяся сторона показывала ривайат нескольким муфтиям и просила их ответить на поставленный вопрос. Если в основе предлагаемого в ривайате взгляда на проблему, по мнению муфтиев, действительно лежали авторитетные цитаты из общепризнанных источников, то муфтии скрепляли документ личной печатью и дописывали в него заключение по вопросу, то есть, собственно, фетву: «да, это так» (перс. башад, чаг. булур) (см. ил. 7).
Данную фетву тяжущаяся сторона приносила в суд и отдавала на рассмотрение казию и другим правоведам.
[Вопрос:] Мы взываем к благословению Всевышнего. Что говорят имамы ислама, да будет Аллах ими доволен, по следующему вопросу? Дело состоит в следующем: умирая, Тухта-Ай оставила имущество [матрука] в составе одного двора в махалле Ханфар-и Джуйбар своим наследникам [вараса]: двум сыновьям — ‘Абд ал-Хамиду и ‘Абд ал-Гафуру — и дочери Музаффара-Ай. ‘Абд ал-Гафур заявляет, что его мать еще при жизни продала ему этот двор; он принес документ [васика] в доказательство своего заявления [аз барай-и субут-и мудда‘а-и худ]. Другие наследники отказывают в удовлетворении требований [мункир]. Согласно шариату, в данном случае такой документ не является надежным доказательством [худжджат-и мусаббата най буда]; доказательство [худжджа] должно представлять собой истинные показания [баййина-йи му‘аддила], признание [икрар] или отказ от клятвы [нукул аз йамин]; не так ли? Объясните кратко.
[Ответ:] Да, [документ] не является [надежным доказательством].
[1] «и доказательство имеет три вида: свидетельство, признание и отказ». «Хизанат ал-муфтийин».
[2] «и силой закона является доказательство, включающее в себя свидетельство, признание и отказ; документ не имеет такой силы, как доказательство, поскольку документ можно подделать». «Баззазийа».
[3] «Как написано в книге „Фатава аз-Захирийа“, причиной того, что документ не приводится в качестве одного из видов доказательства, является то, что документ можно подделать». «Танвир».
[4] «Не допускается, чтобы казий полагался на документ при отсутствии показаний свидетелей». «Хуласат [ал-фатава]»
Первая часть текста представляет собой краткое описание судебного дела. Два брата и сестра унаследовали от матери двор. Один из наследников заявил, что двор принадлежит лично ему, поскольку он якобы купил его у матери, пока та была жива. Заявитель пришел в суд, где казий, обратившись к исламскому подходу к выведению доказательств, потребовал предоставить доказательства в поддержку заявленного утверждения. Истец продемонстрировал документ о покупке двора. Ответчики отказали брату в удовлетворении иска, подвергнув сомнению подлинность документа. После этого судья попросил стороны, участвующие в разбирательстве, получить фетву по данному вопросу. Приведенный текст представляет собой перевод ривайата, принесенного ответчиками в суд на рассмотрение. Правоведы вынесли заключение в пользу ответчиков: фетва гласит, что документы не имеют доказательственной ценности в суде, а казиям следует полагаться исключительно на устные показания свидетелей. Во второй части приведены четыре цитат служащие правовыми аргументами в поддержку текста в первой части.
Фетва представляет собой уникальный жанр юридического текста. Порядок составления фетвы определялся в рамках развивающегося дискурса этикета составления таких документов. Наиболее важную роль в данном дискурсе играл правовед, который обращался за ответами к тем или иным авторитетным источникам. Выбор источников происходил в соответствии с системой классификации доктринальных текстов по степени их авторитетности (тасниф), причем в основе данной классификации лежала идея о преобладающей, наиболее распространенной точке зрения (тарджих). Иными словами, чтобы выпустить фетву, муфтию требовалось выбрать самое подходящее авторитетное заключение по данному вопросу из тех, что сохранились до его дней.
Как же муфтии выбирали нужный источник, если к XIX веку накопилось великое множество трудов по мусульманской юриспруденции? Существовала некоторая иерархия текстов, однако ее было недостаточно. Обнаруживая различные мнения авторов по одному и тому же правовому вопросу, муфтий был вынужден выяснять, какая из точек зрения является преобладающей. Он изучал характеристики (ма‘лама) правовых заключений, написанные более ранними правоведами, и таким образом полагался на установленную иерархию юридических мнений. Это означает, что «качество» фетвы всецело зависело от способности муфтия идентифицировать преобладающую точку зрения по данному вопросу и должным образом процитировать соответствующие источники. Однако не следует недооценивать сложность толковательных и юридических задач, стоящих перед теми, кто составлял ривайаты. Они были обязаны не просто выбрать правильные цитаты, но и установить доктринальный принцип, который мог бы помочь разрешить конкретную проблему — разумеется, в пользу того, кто запросил фетву.
Бухарский казий ‘Ибадаллах ибн Ходжа ‘Ариф ал-Бухари, автор трактата «Рисала-йи Хабибиййа», с которым мы познакомились в главе 3, следующим образом иллюстрирует данный ход работы. Он вводит абстрактную фигуру правоведа, которого следует научить, как среди множества мнений выделить наиболее авторитетное. ‘Ибадаллах пишет:
Если цитата [ривайат] содержит одну из фраз: «одобренное мнение» [‘алайхи ал-фатва], «это логично» [хува ал-сахих], «общепринятое мнение» [хува ал-ма’хуз ал-фатва], «рекомендованное мнение» [бихи йуфта] или подобную им, муфтию не позволяется [муфти ра джайиз нист] выбирать другую [хилаф] цитату, ибо в этом случае он согрешит [асим ва гунахкар]. Если же в цитате встречается фраза «это более логично» [хува ал-асахх], «это основное [мнение]» [хува ал-авли] <...> и тому подобные фразы, муфтий имеет право вынести заключение, входящее в противоречие с первой цитатой [чизи ки мухалиф-и на аз ривайат фатва дахад].
‘Ибадаллах объясняет, что авторитетные тексты, с которыми обязан консультироваться муфтий, составляя фетву, складываются в особую иерархию:
Вначале [следует рассмотреть] сборники юридических заключений; первый и самый выдающийся из них — «Хуласат [ал-фатава]», после которого следует «Фатава-и Имам Кази-Хан», затем «Мухит», затем «Захира [ал-фатава]», затем «Хизанат ал-муфтийин», затем «Мултакат» и следом за ним «Кунъя». Это так, поскольку муфтий должен давать ответ из «Хуласат [ал-фатава]» на каждый вопрос, который встречается там [в этом сборнике], [даже если] «[Фатава] Кази-Хан» дает на этот вопрос иной ответ, не носящий характер фетвы; он [муфтий] должен действовать в вышеуказанном порядке.
Объясняя иерархию правовых источников, на основе которых муфтиям надлежит составлять заключения, ‘Ибадаллах приводит правила, определяющие вертикаль передачи экспертных мнений по различным юридическим вопросам. Данные правила предполагали, что муфтии конца XVIII века не могли при составлении фетв опираться на цитаты напрямую из Сунны или трудов первых правоведов ханафитского мазхаба (Абу Ханифы, Абу Юсуфа, Мухаммада Шейбани). Таким образом, ‘Ибадаллах утверждает, что муфтий является толкователем права, который лишь придерживается устоявшегося взгляда, предлагаемого мазхабом.
Спустя столетие Мир Раби‘ ибн Мир Нийаз Ходжа ал-Хусейни объясняет, что само слово «муфтий» следует толковать как «последователь» (мукаллид) выдающихся правоведов некоторого мазхаба. Поэтому муфтий, выпуская фетву, обязан придерживаться устоявшейся иерархии правовых источников при выборе цитат. Он не имел права составлять свой сборник фетв или использовать новые сборники (джунг)2. Иными словами, такие среднеазиатские правоведы, как ‘Ибадаллах и Мир Раби‘, категорически исключали вероятность того, что муфтии в регионе могли выносить правовые заключения на основе независимого юридического рассуждения (иджтихад).
2 Мир Раби‘ ибн Мир Нийаз Ходжа ал-Хусейни. Рисала-йи рахманиййа. Ташкент. ИВАНРУз. № 9060/XII. Л. 404а—404б. Термин «джунг» используется с XVII века для обозначения юридических сборников, содержащих, помимо фетв, еще множество различных жанров правовых документов (в основном копии): например, исковые заявления (махзары) и трактаты (рисалы). Джунги часто напоминают альбомы для вырезок; неясно, как именно правоведы их использовали в работе.
Подробнее читайте:
Сартори, П. Идеи о справедливости: шариат и культурные изменения в русском Туркестане / Паоло Сартори; пер. с англ. Анастасии Даур. — М.: Новое литературное обозрение, 2022. — 480 с.: ил. (Серия Historia Rossica).