Мерило прогресса: зачем России был нужен Web of Science и как без него дальше

Web of Science (WoS) — старейшая и наиболее известная в мире библиометрическая система. Владелец WoS компания Clarivate с началом боевых действий в Украине отключила доступ к своей системе для российских пользователей. Специально для N + 1 об истории WoS и функции, которую она выполняла для российской науки, рассказывает наукометрист, советник НИУ ВШЭ Иван Стерлигов.

Что такое WoS и откуда она взялась

WoS за свою долгую и сложную историю много раз переходила из рук в руки, менялась и переименовывалась, так что сначала придется разобраться в терминологии. Сейчас под названием Web of Science известны и интернет-платформа (ранее называлась Web of Knowledge), и размещенные на ней разнообразные базы данных. Чаще всего под WoS подразумевают подмножество этих баз, так называемое ядро — Core Collection (WoS CC). Другие размещенные на WoS базы, в том числе национальные, типа Russian Science Citation Index, в WoS CC не входят.

Ядро состоит из четырех журнальных индексов (баз данных, а не показателей): трех тематических (естественные, общественные и гуманитарные науки) и одного «младшего» индекса, журналы из которого претендуют на включение в «старшие». Главный сегодня наукометрический индикатор — импакт-фактор — присваивается только журналам старших индексов. Узнать, в какой индекс входит тот или иной журнал, можно через сервис Master Journal List, он доступен в России. Помимо журналов, в WoS CC входят индексы трудов конференций и книг, где российские издательства не представлены. Подробно и обстоятельно о WoS можно почитать в этой статье, к ней открыт свободный доступ.

Важным этот ворох данных и инструментов становился постепенно. Во многом мы обязаны этим одному удивительному человеку — Юджину Гарфилду. Одновременно талантливый науковед и деятельный предприниматель, он коммерциализировал учет и анализ ссылок в научной литературе, тем самым фактически создав современную наукометрию. Первый из старших журнальных индексов, Science Citation Index, начал продаваться в 1964 году. Выглядел он, как стопка книг-указателей.

В основе подхода Гарфилда изначально лежала селективность, она и остается главным отличительным признаком WoS СС. Еще до Гарфилда науковеды поняли, что в каждой научной области основной поток значимой литературы издается небольшим числом журналов — тем самым ядром, за пределами которого усилия по выявлению важных для области публикаций и источников растут экспоненциально. Гарфилд обобщил это наблюдение на всю науку (подчеркнем, что он имел в виду именно science, а не humanities) и без лишней скромности назвал его «Законом концентрации Гарфилда».

Идея в том, что ядро источников публикует львиную долю материалов, интересных представителям смежных областей, — и по сути можно говорить о том, что для естественных наук это ядро едино. Гарфилд и его фирма «Институт научной информации» постулировали, что от 80 до 100 процентов всех публикаций, на которые ссылаются в каждой научной дисциплине, выходят на страницах одной тысячи журналов.

Из этого следовали важные практические выводы:

• достаточно индексировать «ядро», а не всю существующую научную периодику;

• пополнять ядро можно за счет изданий, на которые чаще всего ссылаются входящие в «ядро» журналы.

Сразу после того, как Гарфилд создал инструмент, который позволил изучать львиную долю ссылок в науке, за него схватились науковеды. В 1960-е основатели академической библиометрии Дерек де Солла Прайс и Василий Налимов применили Science Citation Index для выявления сетей и «исследовательских фронтов», незримых международных коллективов, законов роста мировой и национальных наук, их взаимосвязей с финансированием. Тогда же социологи установили, что часто цитируемость работы совпадает с тем, как высоко ее оценивают эксперты в области (хотя о том, что именно отражают цитирования, ученые спорят и будут спорить вечно).

На фоне экспоненциального роста объемов научной литературы постепенно рос и бизнес Гарфилда, а наукометрию все чаще применяли для оценки науки — особенно после того, как в 1997 году система вышла в интернет (к этому времени ее уже купил информационный гигант Thomson). Было налажено пополнение WoS новыми журналами, уже не всегда входящими в условное ядро (правила этого описаны здесь). 

Технология, по которой работает WoS, традиционная. Метаданные публикаций там получают от издателей — в то время как Google Scholar, например, обходит сайты источников роботом. Это, кстати, ставит крест на любых гипотетических попытках сделать «русский WoS»: ведущие иностранные издательства сейчас просто не будут отправлять в Россию метаданные.

Еще одним залогом успеха стал импакт-фактор, который в те же 60-е Гарфилд придумал вместе с Ирвингом Шером. Это число ссылок на публикации в журнале, деленное на число вышедших в нем публикаций: простейший показатель, характеризующий относительную значимость издания. Ежегодно импакт-факторы публикуются в отдельной базе WoS Journal Citation Reports. Популярные в России квартили — производные импакт-фактора.

Удобство пользования, объективный характер данных, простота метрик типа импакт-фактора и числа цитирований идеально наложились на развитие IT, извечный запрос самих ученых на «объективную сравнимость» и расцвет культуры нового госуправления (new public management) — парадигмы управления,  ставящей во главу угла эффективность и достижение KPI. В результате за 30–40 лет WoS превратилась в ключевой инструмент циркуляции символического капитала в академическом сообществе. Ни успехи конкурентов на отдельных локальных рынках, ни широкомасштабные протесты ученых пока не поколебали верховенство показателей символического капитала по WoS, и прежде всего импакт-фактора. Они остаются наиболее конвертируемым мерилом науки.

WoS и Россия

Само слово «наукометрия» во многом обязано своим появлением встрече вернувшегося из сталинских ссылок и лагерей Василия Налимова с Science Citation Index. Сразу оценив его значимость, Налимов стал одним из первых пользователей системы в СССР. Его монография 1969 года (английский перевод, по легенде выполненный ЦРУ, вышел в 1971) ввела термин «наукометрия» в лексикон ученых по всему миру. Естественно, в среде отечественных науковедов сразу возникла идея советского аналога WoS. В статье 1967 года говорилось: «После создания советского указателя цитированной литературы можно было бы договориться об обмене магнитными лентами с фирмой Institute for Scientific Information, возглавляемой Ю.Гарфилдом».

Однако тоталитарной машине далеко до живого предпринимателя: по разным причинам никакого аналога WoS в СССР не сложилось, а «обмен магнитными лентами» с Филадельфией был налажен только после распада Союза, когда предприимчивые программисты при Российском фонде фундаментальных исследований (РФФИ) создали Российский индекс научного цитирования (РИНЦ), охватывающий, впрочем, не мировую, а только российскую науку.

Интерес к WoS в России возник уже в 2000-е, когда появились какие-то деньги на развитие исследований. Интерес был обусловлен тяжелейшим состоянием российской науки. На внутреннюю экспертизу силами выживших чиновники полагаться не могли, а внешних экспертов из других стран приглашать, по-видимому, не просто не умели, но и боялись: вдруг те скажут, что все слишком плохо? Тогда в качестве эрзаца «мирового уровня» и была применена WoS, во многом благодаря активному пиару числа цитирований как мерила этого уровня неравнодушными учеными вне руководства РАН. Особенно повлиял проект «Кто есть кто в российской науке» (рекомендую раздел «комментарий»), которым вдохновлялись министры-реформаторы: Андрей Фурсенко и Дмитрий Ливанов. 

К 2012 году увеличение числа российских публикаций в WoS до доли 2,44 процента стало национальной задачей, было закреплено президентским указом, и библиометрические KPI потекли вниз по вертикали власти в полном соответствии с законами бюрократического тяготения.

Палочкой-выручалочкой WoS не стала, но ориентация на публикации в ней послужила мощным вектором выталкивания нашей науки в мировое пространство (где ей и место). Увы, колоссальная формализация управления наукой и превращение библиометрии в основной инструмент оценки имели и множество негативных последствий, в том числе накруток и симуляций. Ключевая причина — непомерно разросшийся в постсоветское время вузовский сектор, научный уровень и этос которого был далек от РАН, но который был назначен чиновниками более перспективным. Сменившие Ливанова менее радикальные «технократы» оказались заложниками вузов и стоящих за ними лоббистов, да и сами хотели продемонстрировать начальству прогресс, поэтому вместо адекватных метрик стали плодиться достижимые. В итоге ныне число цитирований (влияние) в России имеет гораздо меньший вес, чем число публикаций (продуктивность), а к избирательной WoS приравнен Scopus, который индексирует в два раза больше изданий, а значит, нужный квартиль найдется для каждого. 

Теперь на WoS ориентируется прежде всего выжившая и окрепшая РАН, где научный уровень выше — для академиков важно качество.

Как без него

Компания Clarivate (принадлежит глобальным инвестфондам, торгуется на американской бирже) отключила WoS в России. Решение беспрецедентное — официальный доступ есть даже в Иране — и приветствовать его тяжело. Но с началом того, что у нас приказано называть «спецоперацией», горевать о потере WoS легко: это ничто по сравнению с другими проблемами, вставшими перед российской наукой. А сами эти проблемы — ничто по сравнению с ежедневными смертями и разрушениями.

Во-первых, сохраняется доступ к Scopus — главному конкуренту WoS, который ставит во главу угла охват вместо селективности (отметим, что Россия единственная из крупных стран, на государственном уровне закупающая сразу обе базы). А на случай его весьма вероятного отключения есть другие, активно развивающиеся наукометрические базы. 

Во-вторых, для того, чтобы считать публикации в таком-то квартиле WoS, никакой WoS не нужен, достаточно иметь список журналов «как в WoS». Работа по «составлению» такого национального списка уже ведется правительственной комиссией, там как раз борются партии качества и достижимости. 

В-третьих и главных, ученые всего мира для непосредственной работы с научной литературой используют прежде всего Google Scholar, обладающий неизмеримо лучшим охватом и быстрым интерфейсом, и его продвинутые аналоги типа Semantic Scholar. Проект Russian Science Citation Index закрыт, но журналы туда отбирались российской стороной, а интереса у остального мира он не вызвал.

Неприятным может оказаться делистинг российских журналов из WoS СС, что приведет к резкому снижению потока иностранных авторов, но об этом пока речи не идет, лишь приостановлен прием новых изданий. В норме прекращение работы WoS в России можно было бы использовать для переориентации на международную экспертизу, но сейчас об этом говорить неуместно. Так что лучше сконцентрироваться на других проблемах.