Гарольд Блум боготворил Шекспира и рассматривал Библию как литературный текст, называл себя «светским раввином» и своим истинным призванием, по крайней мере в старости, полагал учительство, а не литературную критику. Свою последнюю лекцию он прочел всего за пять дней до смерти.