Физики экспериментально показали, что форма айсбергов влияет на скорость таяния. Высокие и узкие айсберги с большой подводной частью тают гораздо быстрее, чем широкие, в основном расположенные над поверхностью воды. Этот параметр не учитывался в геофизических моделях ранее, так что для некоторых айсбергов скорость таяния может оказаться намного больше, чем считалось. Статья опубликована в журнале Physical Review Fluids.
Таяние ледниковых щитов в Гренландии и Антарктиде — важный климатический фактор. Этот процесс обеспечивает постоянный приток пресной воды в океаны. Помимо общего повышения уровня воды, это также снижает ее соленость, из-за чего меняется движение океанических течений. Это, в свою очередь, вызывает нарушения в температурном режиме и на суше.
Около 45 процентов талой воды высвобождается не напрямую из ледников, а из айсбергов, отколовшихся от них. Поэтому количество пресной воды и картина ее распространения в первую очередь зависят от того, как быстро тают айсберги.
Первыми скорость таяния рассчитали в 1973 году Вилфорд Викс и Виллиам Кэмпбелл. Они предложили транспортировать айсберги в засушливые районы, чтобы использовать как источники пресной воды. Оценка скорости таяния была сделана, чтобы определить, какая часть исходного айсберга останется после буксировки до места назначения. Их модель имела серьезный недостаток — предсказывала нулевую скорость таяния при нулевой относительной скорости айсберга. Позже ее дополнил Фитц Морис, исправив эту ошибку. Но и его модель содержала несколько серьезных упрощений, в том числе не учитывала влияние формы айсберга.
Эрик Хестер (Eric W. Hester) из Университета Сиднея вместе с коллегами из нескольких университетов Новой Зеландии, США, Англии и Франции проверили, как форма айсберга влияет на скорость его таяния. Работа состояла из экспериментальной проверки с использованием кусков льда и компьютерного моделирования.
Бруски льда частично погружали в поток воды, меняя два параметра — длину брусков и скорость течения. Под «длиной» имеется в виду размер стороны, расположенной параллельно направлению течения. Всего ученые проверили пять значений, от 10 до 33 сантиметров. Скорость потока в эксперименте принимала значения 0, 1,5 и 2,5 сантиметра в секунду. Ученые пробовали также менять ширину брусков, но это качественно не повлияло на результаты.
Перед заморозкой воду для брусков покрасили в синий, чтобы сделать изображения более наглядными. Каждый брусок взвесили, поместили на три сантиметра в воду на десять минут и фотографировали каждые две минуты. После кусочки льда взвесили еще раз, чтобы вычислить изменение массы (авторы не сообщают точных цифр изменения массы тестовых кусков льда).
Оказалось, что вне зависимости от длины сильнее всего растаяла фронтальная часть каждого бруска, в которую «врезался» поток теплой воды. Скорость таяния фронтальной поверхности при скорости потока 3,5 сантиметра в секунду составила в среднем для всех брусков 0,39 сантиметра в минуту, тогда как для боковых поверхностей это значение оказалось равным 0,21 сантиметра в минуту, а для задней стенки и основания — меньше 0,16. Это согласуется с теоретическими расчетами, показывающими, что поток, перпендикулярный поверхности льда, вызывает более быстрое таяние, чем поток, параллельный поверхности.
При этом скорости таяния, рассчитанные по существующим моделям, не превышают 0,12 сантиметра в минуту, и ни одна из них не учитывает разницу в скоростях таяния сторон брусков.
Аналогичный результат продемонстрировали компьютерные симуляции, выполненные с учетом различных параметров: температуры, солености, выталкивающих сил.
С помощью моделей ученые выяснили еще несколько деталей процесса. Например, скорость таяния фронтальной части росла с увеличением глубины погружения. Основание брусков сильнее всего таяло в центре, но в целом все равно заметно отставало от фронтальной части.
Можно ожидать, что те же принципы работают для настоящих айсбергов, то есть, их стороны тают с разной скоростью. Даже не очень сильное течение, направленное перпендикулярно поверхности льда, заставляет эту поверхность таять гораздо быстрее других частей айсберга. Ученые составили новую модель с учетом полученных экспериментальных данных.
Чем меньше отношение длины куска льда к глубине погружения, тем выше скорость таяния. Это значит, что быстрее всего тают узкие айсберги, сильно погруженные под воду. В нынешних геофизических моделях влияние соотношения сторон на скорость таяния не учитывается, поэтому они предсказывают заниженные по сравнению с реальными значения. Учет новых данных позволит сделать более точные прогнозы.
В материале «Ледовый лом» можно посмотреть, как айсберги откалываются от ледников. Это не просто красивый процесс: по бороздам от айсбергов ученые смогли оценить, как быстро тает ледник.
Екатерина Назарова
Для этого физики косо сталкивали восемь плазменных струй
Британские и американские физики создали лабораторный аналог аккреционного диска, который возникает в космосе при падении газа на массивные объекты, например, черные дыры. В новом опыте, в отличие от предыдущих исследований, отсутствовали какие-либо стенки или ограничения для потоков — их закручивание происходило за счет нецентрального столкновения восьми плазменных струй. Плазменное кольцо продемонстрировало стабильность, что позволит в будущем исследовать роль магнитного поля в аккреции вещества. Исследование опубликовано в Physical Review Letters. Аккреционные потоки газа вокруг массивных тел встречаются во Вселенной довольно часто. Свет, испускаемый аккреционным диском, может свидетельствовать в том числе и о существовании черной дыры. Поведение газа, падающего на черную дыру, вызывает у исследователей множество вопросов, ответы на которые они добывают преимущественно теоретически. Лабораторные попытки понять физику аккреционного диска тоже существуют. Для этого физики создают потоки водно-глицериновых растворов или металлических расплавов в магнитном поле. Другой способ основан на подаче электрического тока на края холловской плазмы, удерживаемой постоянными магнитами. Недостатком всех этих методов остается наличие жестких границ, которые отсутствуют в космических процессах и искажают моделирование. Группа физиков под руководством Сергея Лебедева (Sergei Lebedev) из Имперского колледжа Лондона вместе с коллегами из США провели эксперимент, лишенный этого недостатка. Он заключался в косом сталкивании восьми плазменных струй, которые закручивались в кольцо. Их движение при этом напоминало движение вещества в аккреционном диске массивного тела. В эксперименте также образовывались характерные плазменные струи, перпендикулярные плоскости вращения. Установка физиков состояла из алюминиевых проволок толщиной 40 микрометров, расположенных в серединах ребер правильного восьмиугольника. Ученые пропускали через них импульсы большого тока (до 1,4 мегаампера на пике), что приводило к нагреву и абляции вещества. Магнитные поля формировали абляционные потоки и направляли их в середину установки, слегка отклоняя от центра. Столкновение потоков вещества формировало его в кольцо диаметром шесть миллиметров. Оно существовало не более 210 наносекунд, за время которого плазма делала от половины до двух оборотов. Физики следили за ее образованием и развитием в оптическом и экстремально-ультрафиолетовом диапазоне, что позволило исследовать распределение скоростей. Изображения показали, что плазменное кольцо стабильно в течение срока жизни, а само вращение происходит в квазикеплеровском режиме. Авторы также наблюдали плазменную струю, порожденную из вращающегося плазменного столба осевыми градиентами теплового и магнитного давления. Скорость вещества в ней составила 100±20 километров в секунду. Малый угол расходимости — 3±1 градус — свидетельствовал об отсутствии эффектов нестабильности. Струю также окружал плазменный ореол. В будущем авторы планируют продлить время жизни кольца за счет более долгих абляционных импульсов, для чего им потребуется использовать более толстые проволоки. Они убеждены, что замена алюминия на другие материалы позволит контролировать различные параметры магнитнодинамического потока. В будущем это позволит в лаборатории приблизиться к условиям, возникающим в астрофизических процессах, и понять роль нестабильности магнитных полей в аккреции вещества. Аккреционный диск — это не единственное явление, связанное с черными дырами, которое физики пытаются воспроизвести в лабораторных экспериментах. Ранее мы рассказывали, как течение воды в сливе раковины помогает изучать квазисвязанные состояния черных дыр, и как в конденсате Бозе — Эйнштейна подтвердили тепловой спектр излучения Хокинга.