Французские ученые выяснили, что уже в возрасте восьми месяцев маленькие дети могут различить в языке служебные слова и слова с лексическим значением, основываясь на их частотности. Для этого исследователи провели шесть экспериментов, используя псевдоязык, состоящий из частотных слов, обозначающих служебные слова, и менее частотных — тех, которые обозначали обычные существительные. Младенцы, которые еще не умели говорить, смогли правильно определить грамматические категории, и поняли, что более частотные служебные слова должны идти в начале предложения, а также должны быть закрытым классом, пишут ученые в Current Biology.
Первые слова в лексиконе ребенка — всегда существительные, что очень логично: в первую очередь язык — это средство коммуникации, а необходимую маленькому ребенку коммуникативную функцию (например, привлечь внимание матери) выполняют именно существительные. Служебные слова (артикли, предлоги, местоимения и другие) играют уже более второстепенную роль — от них полностью зависит понимание ребенком грамматики родного языка. Непонятно, однако, когда именно у ребенка возникает понимание, что такое — лексическая единица, а что — служебная: еще до того, как выучена функция первого артикля или предлога, или уже в процессе.
Служебные слова — довольно консервативные языковые единицы, которые в первую очередь отличаются своей частотностью и небольшой длиной (в соответствии с законом краткости Ципфа — взаимосвязанными параметрами). Ученые под руководством Джуди Жервен (Judit Gervain) из Университета Париж Декарт решили проверить, зависит ли понимание младенцами разницы между служебными и другими языковыми единицами от частотности — и если да, то в каком возрасте оно проявляется.
Ученые сосредоточились на восьмимесячных младенцах франкоговорящих матерей — всего их было 175. В этом возрасте дети еще не умеют говорить, поэтому исследователи использовали не настоящие слова французского языка, а фонетически уместные псевдослова, состоящие из одного слога (гласный и согласный звук). Псевдослова разделили на две группы, совместили их в предложения с отношением девять к одному (девять служебных слов и одно — с лексическим значением) и включили маленьким детям для знакомства. После этого детям включали новые слова того же псевдоязыка: в них, в зависимости эксперимента, был изменен порядок слов, а также появлялись новые, неизвестные слова.
Реакцию детей оценивали с помощью экспериментальной парадигмы поворота головы к стимулу. Ребенка на коленях у родителя сажают в комнату с динамиками и экранами слева, справа и спереди. Во время знакомства с псевдоязыком мигает экран спереди: когда внимание ребенка переходит на него, включается звук. В экспериментальной фазе зрительный стимул и звук сначала подается с одной стороны, а затем — с другой; стимулы при этом используются разные, а по тому, в какую сторону смотрит ребенок, оценивают, какой привлекает его больше — либо своей новизной, либо тем, что кажется ребенку более понятным.
В первом эксперименте младенцы больше (p = 0,0003) смотрели в сторону того экрана, где через динамик произносились фразы, в которых более частотные, то есть служебные слова, шли перед остальными, то есть словами со значением. Это соответствует грамматике французского языка, в котором служебные слова в действительности идут перед остальными (например, «à Paris» — «в Париж»).
Во втором эксперименте частотные (служебные) слова перемешали с новыми — теми, которые дети еще не слышали. Как и в предыдущем эксперименте, младенцы чаще (p = 0,017) смотрели в сторону того экрана, из динамика под которым доносились предложения с частотными словами, стоящими в начале. В третьем эксперименте, в свою очередь, дети не отдавали предпочтения какому-либо порядку слов (p = 0,506), так как в нем были использованы менее частотные, то есть лексические слова, и те слова, которые дети еще не слышали. Из результатов этих двух экспериментов ученые сделали вывод, что система служебных слов для детей в действительности более консервативна и меньше поддается изменениям — точно так же, как и у взрослых людей, которые язык уже знают.
В четвертом эксперименте ученые использовали предложения, состоящие либо только из нечастотных псевдослов, либо из новых — чтобы посмотреть, видят ли младенцы между ними разницу. Предложения, состоящие только из новых псевдослов, младенцев привлекали больше (p < 0,0001), из чего ученые сделали вывод, что с другими дети уже хорошо познакомились — они не кажутся им чем-то новым, поэтому внимание на них они не обращают.
Наконец, в пятом и шестом эксперименте использовались предложения, которые состояли либо только из новых псевдослов, либо из новых и нечастотных: в последнем случае порядок слов из каждой группы различался (то есть предложение могло начинаться либо с нечастотного, либо с нового слова). Оказалось, что дети предпочитают те предложения, в которых нечастотные слова стоят в своем привычном положении — то есть после других слов, даже если эти слова — новые и неизвестные (p = 0,019).
Суммируя все результаты, ученые заключили, что то, что какое-то слово должно стоять в предложении в начале, младенцы решают на основании частотности этого слова, то есть понимают как саму концепцию служебных слов, так и их отличие от обычных — тех, которые передают какое-либо значение. При этом также младенцы усваивают и то, что служебные слова — класс довольно закрытый, и новое слово в него попасть не может: скорее всего, поэтому, оно будет принадлежать к другому классу.
А вот выделять в потоке речи отдельные слова младенцы могут еще раньше — уже сразу же после рождения, в возрасте трех дней. Ориентируются они на фонетические особенности слов.
Елизавета Ивтушок