Родом из детства

Дети могут играть где угодно и с чем угодно. Так что оборудованная игровая площадка – это, скорее, представление взрослых о том, как им должно быть интересно, полезно и, главное, безопасно играть. Потому форма, наполнение и конфигурации детских площадок наглядно отражают, как меняется представление взрослых о нежном возрасте. N + 1 вместе с компанией ПИК разобрались, как в разное время площадки становились жертвами социальных веяний, жилищной политики, новых педагогических идей и революционных стремлений создать общество будущего, влияя на детей.

Детская площадка — явление чисто городское и относительно молодое. Необходимость в организации детского досуга вне дома возникла после промышленной революции, когда выросло число городских жителей. Людность (то есть среднее число жителей на один город) в России в 1870 году составляла 11,1 тысячи человек, в 1897 уже 21,2 тысячи, а в 1910 – 24,9 тысячи. К 1987 году этот показатель достиг 74,5 тысячи человек. До того, то есть до конца XVIII – начала XIX века, дворянские дети росли под постоянным присмотром родителей, нянек и гувернеров, и площадкой для их игр были дом и сад. Крестьянские отпрыски были заняты работой, бытом и короткое время досуга проводили во дворе дома, близлежащих полях и лесах. Дети индустриальных работников, смены которых длились по 12 часов, оказались предоставлены сами себе. Площадкой для их игр стали улицы: канавы, набережные, дворы. Росли беспризорность, детская преступность и смертность.

Первые попытки организовать отпрысков фабричных рабочих были предприняты в Германии. В 1837 году немецкий педагог Фридрих Фребель открыл заведение, которое назвал Kinderbewahranstalten или сокращенно Kindergarten – дневной приют для малолетних или «детский сад». Первые же уличные площадки стали создавать на деньги благотворителей, чтобы занять детей из необеспеченных семей. В Европе это произошло ближе к середине XIX века. По сути это были те же детские сады, но под открытым небом. Дети, по мнению Фребеля, являются «божьими растениями» и основная задача учителя, как и работника сада, выращивать их с особой любовью. Поэтому в первых уличных площадках, появившихся в Германии, так называемых «песочных парках» за детьми присматривали педагоги. Площадка представляла собой деревянный склад для хранения игрушек, столов и лавочек, где проходили занятия и игры. В России первое аналогичное пространство открыли в 1894 году в Санкт-Петербурге. А уже к началу Первой мировой войны их число в стране перевалило за сотню.

Вместе с распространением психоаналитических идей Зигмунда Фрейда, а затем Карла Густава Юнга стало очевидно, что дети – это не отдельные существа из другого мира, абсолютно невинные и, мало того, наделенные всеми возможными добродетелями (такой образ царствовал несколько предыдущих веков). Они, во-первых, будущие взрослые, а во-вторых, на воспитание влияют не только родители, но и среда. С точки зрения психологии игра развивает все высшие психические функции, а позже Юнг прописывал своим клиентам во время эмоционального кризиса отправляться на берег моря, строить замки и всячески дурачиться, чтобы вернуться в состояние ребенка и найти в нем подсказки к решению внутреннего конфликта. «Игра не кончается, она превращается в спорт или искусство и остается с нами на всю жизнь», – считает Мария Соколова, психолог ландшафтного и архитектурного бюро AFA, которое вместе с ПИК разработало игровую площадку «Оригами» для проекта «Саларьево Парк».

В 1930-х в мире главенствует идея, что дети должны играть с натуральными материалами, с окружающей средой, поэтому площадки сооружают в основном из дерева, как из самого натурального и доступного материала.

В России в это время буйно расцветает пропаганда здоровья и физической силы, и в 1931 году вводят нормы ГТО. Вместе с ними на площадках появляются турники, брусья и другие пока элементарные спортивные сооружения. Идеи личной ответственности каждого, даже маленького гражданина, за будущее социализма приводит к тому, что площадки тех времен не отличаются фантазийностью – нужно включить воображение и приложить собственные усилия, чтобы придумать, как на них играть.

Привычные нам площадки у школ и детских садов — явление тоже только 1930-х годов. До момента начала типовой застройки микрорайонов в 1950-х годах они в основном были вынесены на бульвары, площади и парки, во дворах старой застройки место под них не было предусмотрено. В типовом дворе и экспериментальных районах типа Новых Черемушек архитекторы сразу предусматривают зоны для тихого отдыха и площадки для детских и спортивных игр. Главным материалом для них служил металл, что ограничивает их использование во время холодов.

Между 1950-ми и 1980-ми годами детская площадка становится творческой лабораторией. В европейских городах возникли инновационные, безумные и захватывающие проекты: ландшафтные архитекторы, художники, активисты и горожане хотели предоставить детям лучшее место для игр и одновременно опробовать новый подход к сообществу и городу. Это отразило прогрессивные и революционные идеи, царившее в Франции и распространившиеся на всю Европу. Социолог А. Лефевр в книге «Право на город» провозглашает, что в городах нового типа в центре должна оказаться игра (ludo), понимаемая в самом широком смысле: от спорта до театра. Идеальный город «общества игры» будет результатом постоянного творения своих жителей, а потому будет подвержен экспериментам и изменениям. Лефевр не сомневается, что быстро развивающиеся технологии сделают возможной подобную изменчивость. В это же время широкое распространение получают педагогические теории, например, «научной педагогики» Марии Монессори, подразумевающие максимальную свободу в действиях ребенка, поощерение самостоятельности, воображения и концентрацию на развитии сенсорики. Этому периоду даже посвящена выставка «Арт-эксперимент. Игровая площадка: от Нью-Йорка до Москвы», основанная на исследовании The Playground Project урбаниста и куратора Габриэлы Буркхальтер, которая 5 лет назад проходила в Московском «Гараже», а до этого еще в нескольких городах Европы.

С 1980-х наступает кризис идей в концепциях детских площадок, от которого города только сегодня приходят в себя. С ростом урбанизации детям стало все сложнее находить подходящие места для игр, особенно безопасных. Вместе с тем росло внимание к вопросам развития городской среды, что привело, в том числе, к пересмотру отношения к общественным пространствам для детей. Сегодня молодые архитекторы и художники вместе с психологами воплощают в них идеи новаторства и творчества. И делают площадки не для детей, а пространство для растущих, будущих взрослых. По словам партнера бюро ландшафтной архитектуры Gillespies Юджинии Грилли, «концепция пригодного для игр городского пространства обеспечивает переход от представления о том, что они должны происходить в каком-то одном месте – к примеру, на традиционной русской игровой площадке, которая огорожена и оборудована – к чему-то более рассредоточенному и интегрированному в ландшафт, в среду».

Так, например, уже упомянутая площадка «Оригами» в «Саларьево Парке» занимает площадь в 3 тысячи квадратных метров и представляет собой скорее инфраструктуру для игры, развлечений и отдыха, творческое пространство, нежели стандартную детскую площадку. Тут можно играть в ручье с дамбами, ходить по шатающемуся мосту, общаться через переговорные трубы, смотреть на скорость ветра по флюгеру на башне или просто лежать над «пропастью», разглядывая небо. Концепция playability, по которой она построена, подразумевает организацию безопасного пространства, называемого playhub, с элементами «допустимого риска» для мини-приключения, в котором люди лучше узнают друг друга и быстрее интегрируются в реальную среду.

С 2000-х годов в России были разработаны стандарты для всех элементов игровых детских площадок, которые действуют до сих пор. Главным их принципом официально стала безопасность, как отголосок демографической ямы 1990-х, когда важно было любой ценой сохранить жизнь ребенка. Но новые стандарты плохо повлияли на внешний вид и конфигурации площадок: они стали однообразны, скучны и некрасивы. В площадках ПИК, при соблюдении общих стандартов, концепция «допустимого риска» реализована не только на playhub. Например, в «Бунинских лугах» создан скейтпарк, чтобы подростки тренировались недалеко от дома в организованном пространстве, а не на стройках и в гаражах. 

Это хороший пример того, как пространство, организованное взрослыми, служит целям развития у младшего поколения навыков, нужных в сегодняшних реалиях: личной ответственности, смелости, умению договариваться, идти на оправданный риск и узнавать мир, исследуя окружающее пространство.