Ищем ответы на наивные левацкие вопросы
В соцсетях нередко вспыхивают споры о том, какой должна быть социальная политика. Сторонникам подхода «Отобрать и поделить» кажется, что распределение богатства в обществе — не такое уж и сложное дело. Противники глобального капитализма стараются обезоружить идейных противников простыми, как им кажется, вопросами: вот есть национальное богатство, есть жители страны, имеющие на него права, почему же механизмы распределения этих богатств так сложны и порой несправедливы? Мы попросили ответить на эти наивные вопросы профессора Российской экономической школы Валерия Черноокого (кликните на вопрос, чтобы увидеть ответ).
В принципе это возможно, и в мире есть пример если не страны, то отдельного региона, направляющего часть своих сырьевых доходов на прямые выплаты гражданам. Так, все жители штата Аляска в США ежегодно получают доходы от дивидендов (около 1000 долларов в год) из Постоянного фонда Аляски, сформированного за счет поступлений от добычи нефти.
Однако правительства большинства сырьевых стран считают такие универсальные выплаты непосильным бременем для своих бюджетов, поэтому поддержка граждан там чаще всего носит адресный характер.
Стоит сразу сделать оговорку, что забирать всю прибыль сырьевых компаний — далеко не лучшая идея. Значительная часть этой прибыли идет на инвестиции, необходимые для разведки и разработки новых месторождений, увеличения отдачи от старых, истощенных месторождений, повышения уровня переработки сырья.
Если сырьевые компании полностью лишить их прибыли, то у них не останется средств на эти цели, и в будущем добыча и доходы бюджета серьезно сократятся. Поэтому государство за счет налогов изымает только сверхприбыли — сырьевую ренту.
Нефтегазовые доходы, составляющие около 40 процентов всех доходов федерального бюджета России, попадают в наш карман, но не напрямую.
Во-первых, сам факт наличия таких доходов позволяет поддерживать сбалансированный бюджет с более низким уровнем налогообложения. Нам бы пришлось платить значительно больше налогов для сохранения существующего уровня государственных расходов, если бы нефть, газ и другие сырьевые ресурсы внезапно закончились.
Во-вторых, часть этих доходов направляется на социальные цели: на поддержку малообеспеченных семей, материнский капитал, поддержку пенсионной системы. Эти расходы носят адресный характер и поступают самым бедным группам населения — тем, кому они наиболее необходимы.
В-третьих, во многом за счет сырьевых доходов государство субсидирует цены и тарифы на отдельные социально-значимые товары и услуги (услуги ЖКХ, услуги общественного транспорта, отдельные лекарства), и мы платим за них существенно меньше рыночной цены.
Стоит также учитывать, что нефтегазовые доходы бюджета являются очень нестабильными, они сильно зависят от уровня добычи и цен на нефть. Для сглаживания эффекта колебаний цен на нефть государство использует бюджетное правило: все нефтегазовые доходы сверх базовой цены на нефть (сегодня это 42,4 доллара за баррель) направляются в Фонд национального благосостояния.
Эта «подушка безопасности» позволяет сохранить текущий уровень расходов бюджета даже при серьезном падении цен на нефть в будущем.
Просто так, по доброте душевной, долги не прощают ни государства, ни банки, ни микрофинансовые организации (МФО). Списываются, как правило, только безнадежные долги, взыскать которые, скорее всего, никогда не получится.
Действительно, за последние 20 лет Россия списала примерно 140 миллиардов долларов государственного долга других стран. Большей частью это долг еще советского времени, в основном за поставку оружия и оборудования странам-союзникам СССР.
Как правило, речь идет о бедных странах третьего мира, не имеющих финансовых возможностей расплатиться со своими долгами в полном объеме. Например, в 2014 году Россия списала Кубе 90 процентов от всего ее долга перед СССР, что составило 31,7 миллиарда долларов.
Однако при этом остальные 10 процентов (3,5 миллиарда долларов) Куба согласилась погашать равными долями вплоть до 2024 года.
Многомиллиардные долги Россия простила Ираку (12 миллиардов долларов в 2008 году и 9,8 миллиарда долларов в 2004 году), Монголии (11,1 миллиарда долларов в 2003 году), Афганистану (11,1 миллиарда долларов в 2007 году), КНДР (11 миллиардов долларов в 2012 году) и другим развивающимся странам.
Кроме того, с 1997 года Россия является членом Парижского клуба кредиторов и в рамках этой организации подписала Кёльнское соглашение, в соответствии с которым в 2000-2003 годах списала более 15 миллиардов долларов долга беднейших африканских стран.
Часто при списании долга Россия выдвигает дополнительные условия: о закупке вооружений, размещении российских военных баз, создании преференций для российских компаний.
Кстати, банки и МФО тоже иногда списывают безнадежные долги, если у заемщика нет имущества или заработка для их погашения. Но это довольно длительный процесс, зачастую требующий судебного решения.
Человек может и сам инициировать процедуру банкротства, чтобы начать жизнь «с чистого листа». Кроме того, финансовые организации порой идут навстречу заемщикам, испытывающим временные трудности, и позволяют реструктуризировать задолженность: увеличить срок кредита, отсрочить выплату процентов.
В редких случаях долг могут и вовсе простить, например при приобретении инвалидности.
Почему государство не помогает должникам банков и МФО, попавшим в трудную ситуацию? Помогает, но не напрямую.
Если государство просто расплатится перед банком или МФО вместо должника, то многократно возрастет риск недобросовестного поведения со стороны других заемщиков. Осознавая, что в конце концов за них заплатит государство, люди будут брать в долг еще больше. Многие из них не смогут погасить свой долг сами, требуя все больше и больше финансовой поддержки со стороны государства.
Кроме того, так как в конечном счете за государственную поддержку платим мы с вами в виде налогов, может возникнуть резонный вопрос: «А почему мы должны спасать должников банков и МФО, а не направлять эти средства на помощь бедным семьям? Ведь далеко не всегда заемщики МФО являются самыми нуждающимися и не всегда они тратят полученные деньги на товары первой необходимости».
Тем не менее, государство активно занимается регулированием банковской системы и сектора МФО, принимает законы, направленные на ослабление долгового бремени и защиту заемщиков, такие как закон о банкротстве физических лиц или закон об ограничении коллекторской деятельности.
Никто не любит платить налоги, однако именно налоги являются основным источником доходов государственного бюджета, из которого формируются расходы государства на такие важные направления, как социальное обеспечение, образование и здравоохранение, инфраструктура и экология, оборона и правоохранительная деятельность.
К сожалению, если освободить людей от налогообложения и предоставить им право самим решать, как потратить идущие на налоги деньги, то многие из этих направлений будут серьезно недофинансированы. И тому есть целый ряд причин.
Во-первых, многими общественными благами, такими как национальная оборона, охрана правопорядка, государственное управление, инфраструктура, природоохрана или фундаментальные исследования, пользуются все граждане без исключения.
Практически невозможно запретить кому-либо потреблять эти блага в случае, если этот человек откажется за них платить. А если я могу чем-то пользоваться и никто не в состоянии запретить мне делать это, то зачем тратить на это свои деньги?
«Проблема безбилетника» приводит к тому, что многие общественные блага в условиях чистой рыночной экономики не получат должного финансирования и не будут оказаны в полном объеме. Налоги позволяют разрешить эту проблему.
Во-вторых, с помощью налогов можно снизить отрицательные внешние эффекты, часто возникающие в рыночной экономике. Например, выпуская свою продукцию, многие предприятия загрязняют окружающую среду, нанося ущерб здоровью населения, негативно влияя на сельскохозяйственное производство, снижая биоразнообразие.
Налоги на отходы, выбросы и эмиссию загрязняющих веществ в атмосферу стимулируют предприятия инвестировать в экологически чистые технологии, позволяют частично компенсировать негативные эффекты, связанные с производством.
В-третьих, несмотря на то, что люди в целом положительно относятся к расходам государства на социальные нужды, на борьбу с бедностью и неравенством, в случае снижения налогов немногие обеспеченные люди добровольно направили бы освободившиеся деньги на благотворительность и помощь бедным семьям.
Государство играет ключевую роль в перераспределении доходов в рыночной экономике, и налоги являются важным инструментом этой социальной политики.
Но если налоги нужны, то почему тогда не предоставить людям право напрямую решать, на какие государственные расходы их направить?
Прямое участие всех налогоплательщиков в формировании государственных расходов страны, например, в виде референдума, представить довольно сложно, так как государственный бюджет является сложным документом, состоящим из многих тысяч страниц, детализирующих различные ассигнования на оказание услуг, выполнение работ, социальное обеспечение населения, предоставление субсидий и межбюджетных трансфертов.
Однако в рамках представительной демократии люди могут голосовать за те или иные партии, выступающие за рост или сокращение налогов, имеющих определенные приоритеты в отношении государственных расходов.
Действительно, как в России, так и в подавляющем большинстве развитых стран мира, подоходный налог и страховые взносы с заработной платы платит налоговый агент — работодатель, а не сам работник. Последний обычно получает на руки чистую зарплату, уже за вычетом всех налогов и сборов. Вызвано это несколькими причинами.
Во-первых, это позволяет сократить риски, связанные с уклонением от уплаты налогов, и существенно увеличивает собираемость налогов. Люди обычно неохотно платят налоги, а в условиях несовершенного налогового контроля стимулы скрыть или занизить свой доход перед налоговыми органами значительно возрастают.
Например, в рейтинге европейских стран по дисциплине платежей, публикуемом коллекторской компанией Intrum, швейцарцы обычно находятся среди наихудших плательщиков в Европе, уступая только грекам.
Причина довольно проста — Швейцария является последней европейской страной, где работники сами платят налоги с заработной платы, и не уплаченный вовремя налоговый платеж является наиболее часто встречающимся просроченным платежом в этой стране.
Во-вторых, снижаются общие затраты, связанные со сбором налогов. Работникам нет необходимости тратить время на заполнение и подачу налоговых деклараций, на походы в банк для оплаты причитающихся сумм.
Это бремя перекладывается на работодателей. Но подготовленные сотрудники бухгалтерии, как правило, справляются с этой работой намного более эффективно, чем, например, рабочие или учителя.
Налоговым органам также проще контролировать работодателей, а не значительно большее число работников. А следовательно, потребуется меньше контролеров и налоговых инспекторов, ниже будут бюджетные расходы на налоговые службы.
Действительно, налогообложение оплаты труда работников бюджетных организаций это, в определенном смысле, перекладывание денег из одного кармана государства в другой. Это несет излишние издержки, связанные со сбором таких налогов и их администрированием.
Однако чаще всего это все-таки разные карманы, предназначенные для разных целей. Налог на доходы физических лиц поступает в региональные и местные бюджеты, социальные взносы — в различные внебюджетные фонды (Пенсионный фонд, Федеральный фонд обязательного медицинского страхования, Фонд социального страхования), в то время как источником заработной платы может быть федеральный бюджет.
Отмена налогообложения бюджетных работников потребовала бы существенного перераспределения средств между бюджетами разных уровней.
Это также нарушило бы принцип справедливости (равенства обязательств), лежащий в основе любой налоговой системы. Этот принцип предполагает, в частности, что налогоплательщики с одинаковыми доходами должны уплачивать налог по единой ставке. И если человек, работающий в частном секторе, платит подоходный налог, то почему бюджетник с таким же уровнем доходов должен быть освобожден от него?
Кроме того, работник бюджетной сферы может иметь дополнительный доход, полученный от собственности или фриланса. Он может уволиться в течение фискального года и перейти на новую работу в частный сектор. Как в этом случае рассчитывать годовой налогооблагаемый доход, особенно в странах с прогрессивной системой налогообложения?
Для того чтобы сделать базовые услуги и продукты бесплатными для всех потребителей, затраты на их производство, доставку и хранение должен кто-то полностью компенсировать. Попытка осуществить этот план за счет производителей — прямой путь к дефициту этих товаров и услуг, к существенному снижению их качества.
Никто не будет выпускать продукцию себе в убыток, если только государство не возместит все затраты с помощью субсидий. Государственное же субсидирование производства базовых товаров и услуг — это часто крайне дорогое и неэффективное мероприятие.
Во-первых, платить за молоко и хлеб, электричество и интернет придется все так же нам с вами, но теперь не напрямую, а косвенно, в виде дополнительных налогов. При этом у производителей появляются стимулы завышать издержки, требуя все больше и больше субсидий из бюджета.
В конечном итоге эти товары для нас могут оказаться более дорогими, чем в случае, если бы они продавались по рыночной цене.
Во-вторых, богатые домохозяйства тратят больше денег на базовые товары и услуги, чем бедные семьи, хотя относительная доля таких товаров в структуре потребления последних, конечно, значительно выше. Поэтому и выигрыш от субсидий у богатых потребителей будет выше, чем у бедных, а это противоречит изначальной цели такой экономической политики.
Более эффективным способом борьбы с бедностью и неравенством является адресная финансовая поддержка бедных семей — дополнительные денежные выплаты из бюджета они могут направить на покупку базовых товаров и услуг по рыночной цене.
Еще одним способом адресной поддержки социально незащищенных групп населения может быть запуск программы продуктовых талонов.
В этом случае государство бесплатно выдает бедным семьям талоны (или, в современной версии, переводит деньги на специальные электронные карточки), по которым они могут приобрести ограниченную группу базовых товаров (прежде всего, продовольствие) в продуктовых магазинах.
Утверждение, что собственники бизнеса практически не работают, категорически неверно. Оно может быть внушено массовому сознанию лубочным образом очень богатого человека, праздно проводящего время на яхте посреди океана или проматывающего состояние в казино где-нибудь в Монте-Карло или Лас-Вегасе.
Но в целом этот образ далек от реальности. Да, верно, что предприниматели не связаны жесткими рамками трудового законодательства и не обязаны находиться у себя в офисе восемь часов в день. Но, как показывает практика, работают они в среднем гораздо больше, чем наемные работники.
Так, опрос 739 российских предпринимателей, проведенный в 2019 году порталом VK Business и исследовательской компанией ResearchMe, показал, что 33 процента из них регулярно перерабатывают, а 6 процентов — проводят на рабочем месте более 17 часов в сутки.
Почти половина (45 процентов) бизнесменов иногда вынуждена заниматься рабочими вопросами и в выходные, а чуть больше 10 процентов респондентов сообщили, что работают семь дней в неделю. При этом 25 процентов из них не помнят, когда в последний раз были в отпуске, а 70 процентов работают и во время него.
Такая же ситуация наблюдается и в других странах. Так, согласно опросу Бюро статистики труда США, большинство американских предпринимателей работают по крайней мере 50 часов в неделю (по сравнению с 33,8 часа в неделю в среднем по стране), а 70 процентов из них регулярно работают по выходным.
Что касается доходов предпринимателей, то и здесь картина не такая уж однозначная.
Да, в среднем доходы собственников бизнеса выше, чем у наемных работников. Однако подавляющее большинство бизнесменов — это все-таки не олигархи-миллиардеры, а индивидуальные предприниматели, владельцы небольших магазинов, кафе, парикмахерских или ферм, чьи доходы ненамного выше средней зарплаты по стране.
При этом эти доходы, в отличие от заработной платы, нестабильны и далеко не гарантированы. Как показывает статистика, только 70 процентов малых и средних предприятий в России доживают до возраста трех лет, и лишь немногие из них дорастают до масштабов крупного бизнеса.
Действительно, высокое неравенство доходов и усиление концентрации богатства в руках богатейших людей мира остаются одними из наиболее серьезных глобальных экономических проблем.
Сегодня на 10 процентов самых богатых людей приходится 82 процента чистого богатства всего населения Земли, включающего финансовые (акции, облигации, депозиты и так далее) и нефинансовые (недвижимость, землю, авторские права и патенты, автомобили и другие товары долгосрочного потребления) активы за вычетом долгов.
Масштаб проблемы становится еще более явным, если посмотреть на долю 1 процента самых богатых — в 2019 году она составила 45 процентов от общего мирового богатства. При этом начиная с конца 1980-х годов эта доля постоянно растет, а ситуация с неравным распределения богатства становится только хуже.
Безусловно, распределение богатства сильно варьируется от страны к стране. К сожалению, Россия находится среди антилидеров в рейтинге неравенства по этому показателю.
Так, согласно отчету о мировом богатстве швейцарского банка Credit Suisse, на долю 1 процента богатейших россиян в 2019 году приходилось более 55 процентов всего богатства населения нашей страны, и почти 15 процентов из этой доли находилось в руках 110 российских миллиардеров (а это лишь 0,000075 процента всего населения России).
Это хуже, чем в США, где 1 процент самых богатых людей владеют 35 процентами чистого богатства всех американцев, и значительно хуже большинства европейских развитых стран, где эта доля не превышает 20-30 процентов.
С чем связан рост концентрации богатства в России и мире, почему богатые становятся еще богаче? Причин несколько.
Во-первых, бедные люди обычно потребляют почти весь свой доход и, следовательно, практически не имеют сбережений или, что еще хуже, находятся по уши в долгах. Богатые же тратят на потребление только незначительную часть своих доходов, активно сберегают в финансовых активах и инвестируют в свой бизнес.
Высокая доходность таких вложений приводит к еще большему росту богатства этой обеспеченной группы населения, а следовательно, и к росту неравенства и концентрации богатства.
Во-вторых, кроме права на щедрое наследство, дети богатых родителей имеют гораздо больше средств для получения качественного образования, для них открыто значительно больше карьерных возможностей, а значит, их зарплаты и доходы будут выше, чем у детей из бедных семей.
Немаловажную роль играет и то, что богатые люди часто используют свои финансовые возможности для политического лоббирования своих интересов, борьбы с конкурентами и получения новых преференций для своего бизнеса. Это также позволяет им поддерживать высокие прибыли и доходы, а значит и преумножать свое богатство.
Государства пытаются бороться с ростом неравенства и чрезмерной концентрацией богатства, но делают это с переменным успехом. Легких рецептов здесь нет.
Простая конфискация или национализация частного капитала не только ударит по богатым людям, но и окажет негативное влияние на экономику, подорвет стимулы к инвестициям, инновациям и предпринимательской деятельности, а следовательно, бумерангом вернется в виде роста безработицы и падения доходов беднейших слоев населения.
Поэтому для целей перераспределения государства обычно используют более гибкие инструменты экономической политики: прогрессивное налогообложение доходов, налоги на имущество и наследство. Однако и здесь есть ряд проблем.
Во-первых, чрезмерное налогообложение капитала также негативно влияет на экономическую активность и серьезное повышение налогов для богатых может привести к ухудшению положения и бедных семей.
Во-вторых, богатые люди, как правило, имеют множество возможностей уйти от налогов, например, за счет перевода своих активов в налоговые гавани или использования различных уловок в налоговом законодательстве.
В-третьих, для корректного налогообложения имущества богатых необходима правильная оценка его стоимости, а это также часто является не самой простой задачей.
Наконец, в-четвертых, богатые люди обычно обладают значительным политическим весом и могут препятствовать прохождению законов, направленных на рост налогов.