Школьные выпускные — глазами антрополога
Во многих городах России наступило время выпускных вечеров — школьники прощаются со своими классами, учителями и школами, готовятся к будущей, самостоятельной жизни. Для них самих и для их родителей это важное событие — и не случайно. Как утверждают антропологи, всякий обряд перехода символизирует смерть индивидуума в предыдущем его состоянии и возрождение в новом. Без этих обрядов не может существовать ни одно человеческое общество, как бы развито в социальном и техническом отношении оно ни было. О символическом значении выпускного вечера, как и других современных детских и подростковых обрядов перехода, для читателей N + 1 рассказывает доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН Дмитрий Громов.
Церемонии окончания учебных заведений известны в России еще со времен Петра I. С развитием системы высшего образования развивались и ритуальные традиции, связанные с выпуском из учебных заведений — мужских, а позже и женских. Сохранилось описание того, как 30 апреля 1776 года происходила церемония первого выпуска Императорского Воспитательного общества благородных девиц — первого высшего учебного заведения для женщин в России.
Общественный интерес к событию был настолько велик, что высокопоставленные гости заполнили залу за час до начала; ожидался приезд императрицы (члены царской семьи и в последующие годы всегда посещали выпускную церемонию). В организации выпускных торжеств проявлялись сословные различия, свойственные тогдашнему российскому обществу, — выпускницы «дворянского» и «мещанского» отделений участвовали в них по-отдельности. Вот описание очевидца:
Ровно в пять часов были введены в зало мещанские девушки первых трех возрастов. Секретарь Совета прочел определение о награждениях, которые и были розданы начальницею. Затем мещанские девушки оставили зало, а на место их явились благородные первых трех возрастов, и им также были розданы награды, состоявшие из перочинных ножей, наперстков, серебряных игольников, таких же чернильниц и табакерок, оправленных в золото. (Подарки для мещанских девушек были попроще. Некоторые из них получили золотые серьги). Лучшие воспитанницы третьего возраста получили в награду шифры [вензели императрицы, украшенные бантами — N + 1].
Далее были розданы награды согласно успеваемости. «По окончании раздачи наград тремя воспитанницами: Алымовою, Рубановскою и Нелидовою, произнесены были благодарственные речи на французском, немецком и русском языках. (…). На следующий день был обеденный стол для выпускных, а через три дня после торжества, воспитанницы простились с местом своего воспитания».
Судя по приведенному выше описанию, никакого бала «только что выпущенным» смолянкам не полагалось, это учебное заведение и впоследствии славилось своими пуританскими нравами. Но уже в следующем, XIX веке балы стали частью выпускных церемоний во многих мужских и женских учебных заведениях; молодежь противоположного пола приглашалась на бал, иногда нужно было покупать билеты.
В первые годы советской власти, наряду с другими традициями дореволюционной системы образования, выпускные церемонии были отменены. Однако переход во взрослую жизнь требует торжественности, и поэтому в учебных заведениях могли формироваться собственные церемонии.
Например, Антон Макаренко в «Педагогической поэме» рассказывает, как в организованной им трудовой колонии осуществлялся первый выпуск учеников, которым в конце лета предстояло отправиться в город, чтобы учиться на рабфаке. Был организован праздничный обед («много и неожиданно смеялись»). После этого:
...Построились, вынесли знамя. Рабфаковцы заняли места на правом фланге. От конюшни подъехал на Молодце Антон, и пацаны нагрузили на воз корзинки отъезжающих. Дали команду, ударили барабаны, и колонна тронулась к вокзалу.
Шли под бой барабанов, с развернутым знаменем; затем запели бодрую казачью песню. На вокзале произносились напутствия.
С середины 1930-х годов выпускные вечера стали праздновать в школах повсеместно. Выпускной вечер проходил и 21 июня 1941 года, а наутро началась Великая Отечественная война. В послевоенные годы возник негласный запрет на выпускные торжества в этот день памяти и скорби.
Традиция торжественно отмечать другие события школьной жизни сформировалась позже. Так, идея проведения праздничных «последних звонков» и «дня знаний» 1 сентября приписывается советскому педагогу-новатору Федору Брюховецкому (1950-е годы). Широкое распространение эти праздники получили в 1970-е годы, когда в стране ввели обязательное среднее образование.
Любые ритуализованные действия возникают, когда они для чего-то нужны практически. Церемонии, посвященные окончанию процесса обучения, маркируют собой важный момент: переход из «невзрослого» состояния во «взрослое». Чтобы раскрыть антропологическую сущность современных выпускных и прочих ритуализированных действий, связанных со взрослением, совершим исторический экскурс в тему возрастных юношеских инициаций.
Этнография традиционных обществ дает нам большое количество описаний возрастных инициаций, связанных с переходом во «взрослое» состояние.
По подсчетам Элис Шлегель и Херберта Барри, возрастные инициации юношей встречались в 36 процентах, а девушек — в 46 процентах традиционных сообществ. Чаще всего мужские и женские инициации проводятся раздельно, по разным сценариям.
Юноши значительно чаще, чем девушки, проходят инициационные процедуры в составе группы сверстников. Девушки проходят инициацию преимущественно поодиночке, в кругу семьи, при появлении признаков полового созревания (физиологически у девушек этот момент определяется более четко, чем у юношей).
Шлегель и Барри отмечают, что мужские инициации в большей степени подчеркивают момент социальной ответственности, на втором месте фертильность и сексуальность, на третьем — доблесть и мудрость; напротив, в женских инициациях подчеркивается, во-первых, фертильность, во-вторых, ответственность, в-третьих, сексуальность.
Сценарии возрастных инициаций достаточно разнообразны. В частности, при мужских посвящениях часто встречается сценарий, предполагающий три этапа: временное исключение из общества; проживание физической и моральной депривации (странствия, физические усилия, фрустрации, лишение статуса, символическая смерть); возвращение в общество с присвоением более высокого социального статуса (эти три фазы называются сегрегация, транцизия (лиминальный период) и инкорпорация).
В качестве примера приведем мужские обряды посвящения у аборигенов Австралии. Юноши проходят обряд в группе сверстников, подготовка обряда осуществляется строго втайне от женщин.
Начинается все с того, что посвящаемых отнимают от матерей, в течение церемонии неоднократно символически подчеркивается, что они больше не связаны с матерями, которым (равно как и всем другим женщинам) под страхом смерти запрещено иметь хоть какую-то причастность к инициации и ее тайнам.
Мужчины, часто в устрашающих масках, уводят юношей в сакральную зону (в лес, на специально обустроенную площадку, в изолированный лагерь и др.); неофитов депривируют (запрещают им поднимать глаза, заваливают ветками, накидывают покрывала и проч.). Из леса доносится ужасающий рев; его издают специальные трещетки, но непосвященные считают, что это ревет сверхъестественное чудовище; иногда юношам сообщают, что чудовище убьет их.
Когда юноши оказываются на сакральной территории, мужчины, проводящие посвящение, снимают маски и показывают посвящаемым трещетки, позволяя даже их покрутить. Женщины, оставшиеся вне лагеря, уверены, что чудовище убило мальчиков и потом возродит их как мужчин. В сакральной зоне руководители инициации передают неофитам религиозные, моральные и социальные знания: они рассказывают мифы и легенды, объясняют юношам их долг и обязанности по отношению к племени.
В ходе инициации часто совершаются весьма болезненные операции: обрезание, выбивание переднего зуба, татуирование. Посвящаемые остаются в лесу вместе с наставниками долгое время, иногда до полугода. В селение они возвращаются уже в новом статусе — не как мальчики, но как мужчины.
Инициационная процедура является целенаправленным, управляемым актом социализации, позволяющим сделать из подростков мужчин. Современному человеку приведенный выше сценарий может показаться странным, но надо учитывать разницу культурно-исторических ситуаций, в которых оказываются современный человек и австралийский юноша-абориген, живущий в первобытном обществе: в те времена мифы не были общеизвестны, их передавали только посвященным и оберегали как тайное знание; осведомленность в мифологии была признаком зрелости человека.
Прошедший инициацию получал права взрослого человека; во многих случаях юноши после инициационного посвящения сразу же женились, создавали собственные семьи.
Возрастные инициации были распространены широко, хотя, как уже отмечалось, антропологической универсалией не были. Например, у народов индоевропейской группы возрастных инициаций вообще исторически не зафиксировано: есть обряды взросления, профессионального роста (см., напр., работы Василия Балушка о профессионализации средневековых ремесленников), религиозных посвящений, но достоверных исторических данных о юношеских инициациях как развитом социализирующем институте нет.
Несомненно, хоть возрастные инициации и являлись эффективным инструментом социализации, их нужно рассматривать только в рамках культурно-исторических ситуаций, в которых они возникли. Они проводились большей частью в небольших общинах, их успешность была обусловлена традиционным устоем общества и мифологическим сознанием его членов.
Общество, в которое взрослеющий человек включен сейчас, значительно сложнее, чем традиционные общества, практиковавшие инициации (закрытые и компактные общины, достаточно изолированные от внешних информационных потоков и постороннего влияния).
В современном обществе молодой человек включен во множество сообществ, и повышение его статуса в одном из них совершенно не означает автоматического повышения статуса в другом; например, авторитет во дворе, большая френд-лента и успехи в художественном творчестве в целом не повышают статус в высшем учебном заведении или на работе.
Сегодня действует другой механизм: вместо управляемого одноразового акта социализации (каковым является возрастная инициация) юноши и девушки проходят через множество актов взросления во множестве социальных групп. Эти многочисленные акты постепенно формируют личность взрослого человека. В современном обществе инициационной структурой является совокупность сообществ, в которые молодой человек оказывается включен в процессе взросления.
Переход из состояния «невзрослых» во «взрослые» происходит не одноразово, он растянут на много лет, в течение которых человек социализируется, получает образование и профессиональные навыки, создает семью, служит в армии, много общается в досуговых сообществах и так далее. Поэтому современные ритуализованные действия, обслуживающие взросление, можно сравнивать с инициациями только очень приблизительно.
Рассмотрение традиционных инициаций дает нам важное знание о том, что общество может создавать ритуальные системы, обслуживающие социально-биологические потребности общества и его членов в своевременной социализации. Однако, возвращаясь к современным церемониям, связанным с окончанием учебных заведений, надо признать, что более продуктивным является их сопоставление с другой антропологической категорией — обрядами перехода.
Этнограф Арнольд ван Геннеп в своей классической работе «Обряды перехода» писал:
Человек в своей жизни последовательно проходит некие этапы, и окончание одного этапа и начало другого образуют системы единого порядка. Таковыми являются рождение, достижение социальной зрелости, брак, отцовство, повышение общественного положения, профессиональная специализация, смерть. И каждое из этих явлений сопровождается церемониями, у которых одна и та же цель: обеспечить человеку переход из одного определенного состояния в другое, в свою очередь столь же определенное.
С точки зрения обрядов перехода ван Геннеп рассматривает самые разные аспекты социальной реальности: пересечение территориальных границ, закладку домов, включение чужих в социальные группы, адаптацию иностранцев, беременность, роды, свадебные церемонии, похороны и, конечно же, обряды, связанные с взрослением и инициациями (как возрастными, так и предполагающими вхождение в религиозные сообщества).
Выделяются два типа обрядов: выхода (сегрегации) и входа (инкорпорации). Обряды обоих типов присутствуют в приведенном выше трехэтапном инициационном сценарии, они являются его составными частями.
Теория обрядов перехода прекрасно соотносится с современным материалом (конечно, с поправкой на новые социальные реалии и технологии). Разберем, как черты таких обрядов проявляются в детских и подростковых церемониях поступления в учебные заведения и особенно — выпуска из них. Вынесем за рамки происходящее в средне-специальных и высших учебных заведениях, сосредоточимся только на школах и детских садах.
В настоящее время в российской системе образования (так же как и в других постсоветских республиках) широко распространены практики торжественного отмечания окончания детского сада и средней школы; в последнем случае празднуются Последний звонок (примерно 25 мая) и выпускной вечер (конец июня).
В значительно меньшей степени уделяется внимание промежуточным переходам между ступенями обучения детского сада (младшими и старшими группами) и школы (младшими, средними и старшими классами).
В качестве отдельного обряда перехода стоит рассматривать ежедневный День знаний (1 сентября), особенно значим он для первоклассников, поступающих в школу. Отдельные линии обрядности связаны со средне-специальными учебными заведениями, дополнительным образованием (музыкальными, спортивными, художественными школами) и проч.
В советские времена предполагалась также смена статусов «октябрята — пионеры — комсомольцы»; эти три стадии примерно соответствовали стадиям начальной, средней школы и старших классов. В целом интерес к обрядам перехода в постсоветские десятилетия растет — их становится больше, они более насыщены; этот интерес подогревается не только детьми, родителями и педагогами, но и расширяющейся сферой услуг, обслуживающей проведение мероприятий.
Рассматриваемые обряды делятся на две рассмотренные выше группы: обряды сегрегации (сопровождающие выход из группы) и инкорпорации (вхождения в группу). Они заметно отличаются своей направленностью: в обрядах сегрегации подчеркивается прошлое, в обрядах инкорпорации — программируется будущее.
Например, современными обрядами сегрегации являются окончание детского сада и окончание школы (Последний звонок), а обряды инкорпорации — приход первоклассников в школу 1 сентября и выпускной вечер для старшеклассников. Последний звонок и выпускной вечер составляют пару «сегрегация — инкорпорация»: один знаменует окончание школьной учебы, другой — вступление во взрослую жизнь.
С точки зрения программирования новых качеств существенен выбор времени проведения выпускных; если на протяжении прошлых лет все торжественные мероприятия происходили утром (утренники) или днем, то школьный выпускной проводится вечером, а гуляния растягиваются на всю ночь; таким образом подчеркивается, что участники действия — уже взрослые, они имеют право не ложиться спать в «детское время».
На взрослый статус указывает и разрешение умеренно употреблять алкоголь (неумеренно выпускники пьют, прячась от педагогов и родителей).
Важным инициационным моментом является встреча выпускниками рассвета после ночных гуляний — это символически трактуется как начало новой, взрослой жизни. Часто рассвет встречают на возвышенных местах, откуда открываются красивые виды на восход солнца.
Так, в Москве это смотровая площадка на Воробьевых горах и парк у Поклонной горы. В Санкт-Петербурге, где в конце июня стоят белые ночи, в 1968-1978 годах и с 2005 года по настоящее время для выпускников проводится праздник «Алые паруса», ключевым моментом которого является прохождение по Неве парусника с алыми парусами.
В выборе подарков, вручаемых ученикам, можно увидеть программирование качеств, ценных для нового статуса. Так, выпускникам детского сада дарятся школьные принадлежности; выпускникам школы — награды за учебу и активную общественную деятельность, которые повысят их шансы поступить в вуз.
К слову, вспомним, какие подарки вручались выпускницам Института благородных девиц; они также отражали цели учебного заведения, заявленные в его программном документе: «дать государству образованных женщин, хороших матерей, полезных членов семьи и общества».
В обряды перехода нередко вовлекаются учащиеся других возрастных групп; при сегрегации они символизируют прошлое (для выпускников), при инкорпорации будущее (для новичков). Так, выпускников детского сада поздравляют дети из младших групп. Первоклассников в первый день занятий вводят в школу старшеклассники, а выпускников в день Последнего звонка, наоборот, поздравляют первоклассники.
На школьном выпускном первоклассников уже нет, и это обусловлено не только спецификой обряда инкорпорации, устремленного в будущее, а не в прошлое, но и практической причиной — первоклассники в это время уже находятся на каникулах; впрочем, элемент прощания со школьным прошлым встречается и на выпускных — прошлое здесь иногда представлено в виде детских фотографий (раньше это была стенгазета, сейчас — мультимедийная презентация).
Новые технологии дают новые способы создать ретроспекцию в прошлое; так, нам известны случаи, когда школьники на Последний звонок заказывали футболки с собственными детскими портретами.
Один из наиболее известных ритуалов, объединяющих школьников разного возраста, — Первый звонок, производимый в День знаний 1 сентября: старшеклассник проносит по школьному двору первоклассницу, звонящую в колокольчик.
Последний звонок тоже можно рассмотреть как обряд перехода, но он направлен и в прошлое и в будущее одновременно: интерпретируя это действие, можно сказать, что оно символизирует ежегодное воспроизводство школьного мира, в котором на смену старшим приходят младшие. Первоклассница и старшеклассник при этом выступают как равноправные участники обряда, поскольку действие предполагает не сегрегацию или инкорпорацию, а циклическое обновление.
Один из приемов сохранения памяти о прошлом — фотографирование. Фотографируются сейчас много и в любое время, но обязательными «ритуальными» действиями прощания являются вручение фотоальбомов при окончании детского сада и совместный снимок на ступенях школы в день Последнего звонка и перед выпускным.
Одна из ритуальных функций такого фотографирования — создание идентичности, единства бывших учеников; класс вместе с педагогами представляется как единое целое, снимок или альбом призван быть средоточием памяти, реликвией, повествующей о прошлом.
Большое количество вербальной и визуальной информации содержат самодеятельные концерты, которые организуют педагоги, учащиеся и родители во время выпускных мероприятий. Сквозными темами для них являются сохранение памяти об обучении и программирование будущего выпускников. В качестве примера текста, исполняемого на выпускном учителями, можно привести следующий фрагмент:
Еще не так давно ликующей толпою
Под радостные крики, свист и смех
Вы ежедневно покидали школу,
Где столько пронеслось прекрасных лет. (…)
Мы выпускаем вас. Мы, кажется, успели
О многом вам сказать, о многом вас спросить
Еще один рывок, и будете на деле
Доказывать, чему смогли все мы вас научить.
В первой строфе отрывка представлено идиллическое прошлое выпускников, во второй — программируется их успешное будущее.
Последние десятилетия повсеместно и в детских садах, и в школах существует обычай отпускать в небо шарики — это действие трактуется и как прощание с детством, и как символическое отправление в новый путь.
Символика перехода может проявляться и в одежде. При обрядах сегрегации используется одежда более юного возраста (подчеркивается прошлое состояние), при обрядах инкорпорации — более старшего (программируется будущее).
Так, при поступлении в первый класс (обряд инкорпорации) дети приходят 1 сентября уже в школьной форме (в школах и классах, где она есть). Во время школьного Последнего звонка (обряд сегрегации) форма тоже обязательна (подчеркивается, что выпускники еще не покинули школы, впереди экзамены), но на выпускном вечере школьная форма уже недопустима — предполагается праздничная «взрослая» одежда (подчеркивается, что выпускники уже вступили в новую жизнь за пределами школы).
Подробнее надо сказать о девичьей одежде для школьного Последнего звонка — очень часто, практически повсеместно, девушки надевают в этот день белые фартуки.
В современной школе такие фартуки в качестве формы уже не используются; они были частью «исторической» праздничной одежды школьниц — такие фартуки носили в советское время и раньше, до революции. В начале 1990-х годов ношение школьной формы было постепенно отменено; в том числе надевать белые фартуки на праздники стало совсем не обязательно. Однако во многих школах выпускницы продолжили их надевать в день Последнего звонка добровольно.
Насколько можно судить, традиция не прерывалась; по крайней мере, школьные работники, которых мы расспрашивали на эту тему, утверждали, что белые фартуки использовались и в 1990-е годы, после отмены обязательной школьной формы.
Если в советские времена такие фартуки были у всех школьниц (как элемент школьной формы для торжественных дней), то сейчас это ритуальная одежда для одноразового использования. Фартуки шьют сами выпускницы, их могут брать у выпускниц прошлых лет или в специальных фирмах по прокату одежды; иногда изготовление фартуков происходит на школьных уроках труда.
Штучное изготовление позволяет совместить ритуальную униформированность с индивидуальностью — фартуки в итоге получаются очень разные в деталях.
Белые фартуки как нельзя лучше подчеркивают «детский» статус уходящей жизни; эта детскость подчеркивается прическами (банты, косички), в противовес «взрослым» прическам выпускных вечеров. По утверждению педагогов, изготовление фартуков является «инициативой снизу». Иногда в процессе празднования девушки предлагают друзьям оставлять надписи на своем фартуке; так фартук превращается в собрание автографов, символический предмет, напоминающий о школьных годах.
Подводя итоги сказанного, суммируем информацию о двух наиболее заметных современных обрядах перехода, которые проходят все школьники, доучившиеся до выпускного класса.
| Последний звонок | Выпускной вечер | |
| Место в учебном процессе | Отмечает конец школьного обучения и переход к выпускным экзаменам | Отмечает окончание экзаменов и полное окончание школьного обучения |
| Юридический статус церемонии | Не предполагает выдачи каких-либо документов | Включает выдачу аттестата о получении среднего образовании с экзаменационными оценками |
| Время проведения церемонии | Днем, в рамках школьного учебного времени | Вечером, с продолжением на всю ночь. Встреча рассвета — «первого рассвета взрослой жизни» |
| Одежда | Школьная форма, в том числе белые фартуки старого образца для девушек | «Взрослая» праздничная одежда |
| Официальное разрешенный алкоголь | Обычно отсутствует | Присутствует в умеренных объемах |
| Фотографирование | Делается совместный снимок учащихся и педагогов на ступенях школы; впоследствии он раздается всем выпускникам, иногда в форме альбома | В советское время специальный общий снимок делался нечасто; в последние годы, с повышением доступности качественной техники, фото- и видеосъемка ведутся широко, снимки рассылаются в интернете |
| Концерт самодеятельности | Концерт самодеятельности не проводится или проводится в меньшем размере, чем выпускной | Проводится большой концерт самодеятельности выпускников и педагогов, в ходе которого как сквозная тема присутствует сохранение памяти о школе и программирование будущего |
| Присутствие младших школьников | Присутствуют, поздравляют выпускников, как бы символизируя их в прошлом | Не присутствуют |
| Символика обряда | Направлена преимущественно «в прошлое», предполагает осмысление прошедшей школьной жизни | Направлена преимущественно «в будущее», предполагает программирование успешной взрослой жизни |
| Тип обряда | Преимущественно обряд сегрегации, прощания со старой, школьной жизнью | Преимущественно обряд инкорпорации, вхождения в новую взрослую жизнь |
Итак, обращает на себя внимание тот факт, что современные обряды перехода выстраиваются согласно традиционным схемам, восходящим к архаичным.
Существует антропологическая логика проведения ритуального действия, и эта логика диктует новые формы, в целом не выходящие за рамки традиционных схем. В основе лежит потребность социальных институтов и взрослеющих молодых людей в ритуальном оформлении действий перехода, в придании им торжественности.
Потребность удовлетворяется системой образования, сферой услуг и, конечно, самими участниками перехода — некоторые ритуальные формы (как, например, белые фартуки на Последний звонок) возникают спонтанно, вследствие стихийной «низовой» инициативы.
Дмитрий Громов