Внемировая экономика: надо ли платить киборгам зарплату?
Мы начинаем наш совместный с банком «Тинькофф» проект под названием «Внемировая экономика». В нем на примере произведений поп-культуры мы будем рассказывать о разных экономических материях. Первый материал появился так: мы посмотрели новый «Призрак в доспехах» и задумались — будут ли киборги с человеческим сознанием рабами? И, как следствие, надо ли таких существ как-то вознаграждать за работу или мотивировать? Отметим, что речь идет о любопытном умозрительном моделировании, а вовсе не о попытке предсказать будущее.
«Призрак в доспехах» — манга Масамунэ Сиро, которая создавалась в период с конца 80-х по начало 90-х годов. Действие в ней разворачивается в Японии середины XXI века. После третьей (и четвертой) мировых войн Япония является одной из мировых сверхдержав, а также центром создания и распространения уникальных технологий. Нейроинтерфейсы и киберпротезы привели к тому, что грань между человеком и машиной оказывается почти полностью размытой. Главная героиня манги — Майор, киборг, которая является сотрудником Девятого отдела. Эта организация занимается борьбой с преступностью, которая на фоне всеобщего увлечения имплантатами стала крайне опасной. В 2017 году вышел одноименный фильм, в котором роль майора исполнила Скарлетт Йоханссон.
С самого начала будем считать, что речь идет о машинах, наделенных человеческим сознанием. В нашем случае это означает, что они обладают некоторыми устремлениями помимо своих рабочих функций (Майор, например, наделена «призраком», то есть по сути душой). При этом сами киборги физически являются чей-то собственностью (тело Майора по сюжету фильма принадлежит корпорации Hanka). Таким образом, экономика мира «Призрака в доспехах», скорее всего, — отчасти рабовладельческая.
«Как?! — спросит читатель. — Ведь человечество давно ушло в своем развитии от рабства! Не может быть, чтобы прогресс снова привел к рабству людей середины XXI века!» Давайте разбираться. В конце концов, как заметил Стэнли Энгерман, один из первопроходцев изучения механизмов экономического принуждения, «в мировой истории не рабство, а свободная занятость — вот что редкость».
Самую известную в экономике аналитическую модель рабства создал Евсей Домар в 1970 году. В основу модели Домара легла система крепостного права на Руси, а также идеи русского историка Василия Ключевского (о нем мы подробно писали в нашем проекте «История истории»). Ключевский полагал, — а Домар это показал аналитически, — что свободная земля, свободные крестьяне и неработающие землевладельцы не могут существовать одновременно.
Идея была довольно проста: на фоне постоянных внешних конфликтов в XV веке русское государство не могло полностью содержать армию, поэтому расплачивалось землей, чтобы эти же самые военные могли содержать себя за счет крестьян. Но земли было много, и в процессе завоеваний становилось все больше, поэтому крестьяне предпочитали не идти в наемные работники к землевладельцам, а работать на себя. Чтобы элиты не бунтовали, государству пришлось принимать меры — крестьян стали закреплять за землей.
В 2009 году шведский экономист Нильс-Петтер Лагерлеф обновил модель Домара, в частности добавил в нее технологии. Рассуждал он примерно так: есть ресурсы, которыми обладают элиты (земля и другой физический капитал, политическая власть), и ресурсы, которыми обладают работники (труд, подразумевающий разного рода человеческий капитал вроде грубой силы или талантов). Технологии отвечают за предельную отдачу капитала и производительность труда: чем лучше технологии, тем больше выручки может извлечь владелец капитала с помощью рабочего. Количество населения определяет предложение труда и его цену: чем больше населения при прочих равных условиях (капитале), тем дешевле труд и ниже издержки владельца капитала на одного наемного рабочего. Затраты же на раба, в свою очередь, определяются затратами на его содержание, охрану и принуждение к труду. Соотношение этих двух факторов и определяет эффективность того или иного типа труда.
И тут начинается самое интересное. В этой схеме появление крепостного строя стало результатом слишком высоких зарплат — то есть ситуации, когда затраты на наемный труд значительно превышают затраты на содержание рабов. Причиной этого было слишком малочисленное население — будь на Руси людей побольше, выше была бы конкуренция претендентов на наемные должности. То есть рост населения уменьшает стоимость наемной силы, а расходы на содержание рабов не меняются. Но при этом технологии работают против увеличения населения: если предельный продукт труда с ростом населения не снижается, то экономика может — хотя бы отчасти — вернуться к рабовладению.
Теперь давайте вспомним, что расходы на содержание киборга потенциально ниже, чем расходы на содержание человека, — в манге, например, Майор питается специальными протеиновыми батончиками и живет в очень скромной квартире. Это значит, что киборги в мире «Призрака в доспехах» — как минимум какая-то их часть — скорее всего будут рабами.
Ключевое слово тут — «отчасти». В некоторых секторах экономики с высокой долей вероятности будет действовать обычная схема свободного найма. Более того, легко представить, что в некоторых из таких областей киборги (разумеется, принадлежащие самим себе) смогут конкурировать на одном рынке с людьми.
Но и для рабовладельческого труда останется место (как, кстати, и в современной экономике — по данным Международной организации труда, в сегодняшнем мире более 21 миллиона человек находятся в рабских условиях и приносят своим хозяевам суммарную прибыль около 150 миллиардов долларов ежегодно). Как мы помним, по сюжету Майор работает в 9-м отделе, занимаясь контртеррористической деятельностью. Но возможно ли такое? Разумно ли давать кибернетическому рабу оружие? Как ни странно, такой подход может быть экономически оправдан.
Использование политической власти можно конвертировать в некотором смысле в снижение издержек по содержанию рабов. Институциональное взаимодействие интересов элит и рабовладельческих практик хорошо описано в работе Марка Яночика и его коллег, опубликованной в 2001 году. Они показали, как интересы элит южных штатов в годы, предшествовавшие Гражданской войне в США, сказывались на государственной политике: цена на рабов росла одновременно с принятием новых законов, ужесточавших публичный контроль за рабами и таким образом снижавших частные издержки на их охрану. Если содержание киборгов с человеческим сознанием в качестве рабов будет представлять политический интерес (например, если они буду служить в правоохранительных органах), то, разумно предположить, что публичные институты возьмут часть издержек на себя.
Более того, если говорить о специальностях, связанных с риском для жизни и здоровья, то рабы выигрывают конкуренцию с наемными работниками. Несмотря на то, что и работник, и рабовладелец ценят жизнь субъекта, очевидно, что тот, кто рискует собой, будет просить гораздо большую премию за вредность. В то же время, рабовладелец, имеющий, возможно, несколько взаимозаменяемых киборгов, будет более склонен рисковать жизнью одного из них. Если в случае неповиновения пригрозить рабу смертью, то он, скорее всего, предпочтет послушаться и рискнуть, чтобы сохранить себе жизнь. Не удивительно, что киборги, которые просто не могут ослушаться приказов своей программы, будут функционировать именно как подчиненные воины: помимо наличия у них сверхспособностей, их жизнь обладает меньшей ценностью для общества.
Мы рассмотрели экономику мира «Призрака в доспехах» в целом и поняли, что рабовладение там наверняка существует. Мы также определили, что использование рабов может и не быть повсеместным, но применение их в качестве военных или полицейских представляется довольно реалистичным, в том числе и по экономическим соображениям. Теперь обратимся к вопросу о мотивации. Например, надо ли платить киборгу-полицейскому зарплату?
В 1975 году экономист Рональд Финдлей, ссылаясь на историка Альфреда Зиммерна, выделил два идеальных, в веберовском смысле, типа принуждения к рабству: кнут и пряник. Он утверждал, что издержки принуждения, которые несет рабовладелец, определяются вместе с физическим капиталом, то есть родом деятельности рабов. Первый тип — кнут, характерный для более привычного нам представления о рабстве, эффективен в случае, когда бригады и семьи рабов выполняют монотонные задания. В этом случае надзор и принуждение оказываются выгодны, в том числе, за счет масштаба производства. Второй тип — пряник — связан с выполнением индивидуальных заданий, предполагающих использование интеллектуальных и творческих способностей раба. Мотивацией в таком случае будут денежные поощрения, позволяющие лучшим рабам со временем выкупить себя из рабства.
Чуть позже Стефано Феноалтеа в статье 1984 года классифицировал разные роды принудительной деятельности через два параметра: усилие и старательность. Усилие соответствует физической составляющей работы, к которой можно принудить, а старательность — желанию и вдохновению. При этом угроза мотивирует большее усилие, но меньшую старательность, поскольку использует фактор тревоги. Автор приводит хороший пример, касающийся системы мотивации наемных работников — белых и синих воротничков: первых обычно поощряют обещаниями бонусов и повышений, вторых — угрозами увольнения и вычетов.
Если перенести эти соображения на мир, в котором существуют киборги, мыслящие почти по-человечески, то окажется, что ими также можно управлять с помощью кнута и пряника. Часть из них под страхом наказания будет выполнять наиболее монотонные формы труда — прислуга, проституция, возможно, полицейское патрулирование. Другая часть, меньшая, — звезды среди машин, такие как Майор, скорее всего, будут получать зарплату или иную форму компенсации, характерную для высшего менеджмента.
Отдельный и самый сложный вопрос связан с тем, чем можно поощрить киборга. Но учитывая, что в мире «Призрака в доспехах» машины наделены почти человеческим сознанием, можно предположить, что они будут разделять и систему мотивации, свойственную людям. Стимулы, которые различает человек, делятся на моральные и материальные. Не исключено, что в мозге киборга их кодирует один и тот же сигнал. Поэтому важным элементом мотивации — и, следовательно, вознаграждения — для киборгов из «Призрака в доспехах» будет моральное удовлетворение от собственного труда. Собственно, поведение Майора в течение всего фильма служит тому подтверждением.
Мария Азанова
Список литературы