«Моя жизнь в астрономии»

Астрофизик, доктор физико-математических наук и академик РАН Анатолий Черепащук с детства полюбил астрономию и посвятил ей всю жизнь. В книге «Моя жизнь в астрономии» (издательство «НЛО») он рассказывает о своей жизни и карьере, а также развитии астрономических исследований в России, выдающихся достижениях и институциональных проблемах этой области науки. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом об участии автора в Высокогорной Алма-Атинская экспедиции ГАИШ.

***

Зимой 1972 года мы с Еленой Александровной Макаровой прибыли в Алма-Ату самолетом и поднялись в горы, в экспедицию ГАИШ. Здесь Елена Александровна представила меня коллективу экспедиции и познакомила со всем ее хозяйством. Первым делом я постарался организовать на телескопе АЗТ-14 фотоэлектрические UBV — наблюдения рентгеновских двойных систем Cyg X-I и HZ Her. Мы с сотрудниками экспедиции А. В. Мироновым и супругами В. Коваленко и О. Коваленко получили детальные UBV кривые блеска этих систем и исследовали изменения показателей цвета с фазой орбитального периода. У системы HZ Her в максимуме блеска наблюдалось сильное поголубение, что окончательно подтвердило модель рентгеновского прогрева для этой системы. У системы Cyg X-I показатели цвета U-B и B-V почти не менялись с фазой орбитального периода, что согласуется с моделью эффекта эллипсоидальности оптической звезды.

Наблюдая в экспедиции за работой сотрудников прикладной организации («почтового ящика»), с которой у нас были хоздоговорные отношения, я видел, как быстро и эффективно они обрабатывают свои наблюдения искусственных спутников Земли с помощью компьютера. У меня появилась идея оснастить нашу экспедицию своим компьютером и осуществлять прямой ввод наблюдательных данных с телескопа и фотометра в оперативную память компьютера. Тем самым можно было бы реализовать режим фотометрических наблюдений с высоким временным разрешением, порядка 1 миллисекунды. А с таким временным разрешением можно наблюдать покрытия звезд Луной и по дифракционной картине изменения блеска при покрытии определять угловые диаметры звезд. Такие программы измерений угловых диаметров звезд из наблюдений покрытий их Луной уже успешно велись в ряде зарубежных обсерваторий, но в нашей стране мы оказались первыми, кто реализовал такую программу. Время покрытия диска далекой звезды Луной очень короткое, порядка 50 миллисекунд. Именно поэтому наблюдения покрытий звезд Луной должны вестись с высоким временным разрешением, что возможно сделать только если напрямую, без участия человека, соединить телескоп и фотометр с компьютером. Я стал просить Д. Я. Мартынова выделить нам средства для закупки для нашей экспедиции компьютера «Наири-К», быстродействие которого было вполне достаточным для реализации нашей программы наблюдений покрытий звезд Луной. После нескольких дискуссий на эту тему Дмитрий Яковлевич согласился выделить деньги института, заработанные по хоздоговорной тематике, для закупки «Наири-К».

После защиты докторской диссертации у меня появились аспиранты. И я поручил одному из них, В. Г. Корнилову, заняться реализацией компьютерного метода регистрации фотометрических данных. Витя Корнилов успешно справился с этой задачей и защитил кандидатскую диссертацию, методической частью которой была разработка системы высокоскоростной регистрации. Второй мой аспирант, Е. М. Трунковский, выполнил измерения угловых диаметров звезд методом покрытий их Луной. Этот результат стал центральным в его кандидатской диссертации. Кроме того, В. Г. Корнилов и Е. М. Трунковский выполнили высокоскоростные наблюдения ряда рентгеновских двойных систем.

Звездный телескоп АЗТ-14 экспедиции использовался также для выполнения хоздоговорных работ по абсолютной координатной привязке советских космических аппаратов серии «Луноход» на поверхности Луны с помощью мощного лазера. Аппаратура этого лазера располагалась в отдельном павильоне, который мы условно называли установкой «луч лазера». Мой заместитель по хозяйственной части, полковник в отставке, в своих годовых отчетах всегда писал: «...выполнен ремонт помещения для установки „Луч Лазаря“». И как мы ни пытались его поправить, он в течение года забывал наши советы и опять писал «Луч Лазаря». Это нас, ученых, очень забавляло. Поскольку значительная часть наблюдательного времени на звездном телескопе АЗТ-14 тратилась на выполнение хоздоговорных работ, наша программа исследований рентгеновских двойных систем и наблюдений покрытий звезд Луной выполнялась не очень эффективно. Тем не менее на эти темы мы опубликовали ряд хороших работ в «Астрономическом журнале». Особенно гордились мы тем, что нам удалось впервые в СССР наладить фотоэлектрические наблюдения покрытий звезд Луной и реализовать очень высокое угловое разрешение в одну тысячную секунды дуги. Е. М. Трунковский освоил компьютерную программу предсказания моментов покрытий звезд Луной для любой точки земного шара и включился в соответствующую международную программу Я, как начальник, отвечал за состояние всех приборов и павильонов экспедиции и обязан был обеспечить их нормальное функционирование. В мои обязанности входило также обеспечение нормальных бытовых условий на городской базе и в горах, как для постоянных сотрудников экспедиции, так и для приезжих сотрудников из ГАИШ и других организаций. Мы с моим заместителем по хозчасти Анатолием Константиновичем Кривошеиным добились выделения внебюджетных средств ГАИШ для расширения здания городской базы экспедиции и в течение двух лет, хозспособом, реализовали этот проект.

Также нам удалось выполнить ряд работ по улучшению условий для солнечных исследований в экспедиции. Рефрактор-куде фирмы «Оптон» с узкополосным фильтром H_α был поднят на высоту 6 метров над поверхностью грунта, что привело к заметному улучшению качества изображения диска Солнца. По договору с Чехословацкой академией наук в нашей экспедиции был установлен 60-сантиметровый горизонтальный солнечный телескоп фирмы «Цейс». Все это придало новые стимулы к развитию солнечных исследований в экспедиции. Душой этих исследований и главной движущей силой были Елена Александровна Макарова и Эдвард Владимирович Кононович. Благодаря большой высоте и низкой влажности воздуха в экспедиции проводились также исследования в субмиллиметровом радиодиапазоне. Эти исследования велись сотрудниками Горьковского НИРФИ, которые приезжали в экспедицию по договору между ГАИШ и НИРФИ. На 30-сантиметровом телескопе системы Шмидта Астрономической обсерватории имени Энгельгардта, установленном в экспедиции, выполняли свои наблюдения казанские астрономы. В экспедицию приезжали такие выдающиеся ученые, как член-корреспондент АН СССР Н. Н. Парийский и профессор Г. Ф. Ситник. Мы дружили также с коллективами Астрофизического института (АФИ) АН Казахской ССР и станции космических лучей ФИАН. Ходили друг к другу в гости по праздникам, особенно во время встреч Нового года. Когда была пасмурная погода, мы, в ожидании ясного неба, устраивали чаепития с игрой на гитаре, песнями и танцами. Жизнь в горах, в экспедиции очень интересна, в ней много романтики. Когда я перестал быть начальником и осел в Москве, меня долго тянуло в горы, я с ностальгическим чувством вспоминал наши ночные астрономические бдения, поездки в Медео, на Каменское плато в АФИ, прогулки к большому Алма-Атинскому озеру, горные туристические тропы. Все это было и навсегда осталось для меня очень дорогим.

Летом 1975 года по горному ущелью, ведущему к вершине горы, где расположена наша Высокогорная экспедиция ГАИШ, прошел сель (поток грязи и камней, несущихся с огромной скоростью с вершины горы в результате прорыва моренного озера, образованного сползающим ледником). Селевой поток был сравнительно жидкий, поэтому его разрушительная сила оказалась большой. К счастью, с нашей стороны обошлось без жертв. А они вполне бы могли быть. За полчаса до появления этого селя мы послали машину в Алма-Ату для закупки продуктов. Однако машина вернулась назад, и встревоженный шофер объявил, что проехать в город невозможно, так как по ущелью только что начал идти селевой поток. Если бы мы послали эту машину в город часом раньше, то она наверняка была бы уничтожена селевым потоком. Мы поехали посмотреть это грандиозное явление природы. Еще задолго до приближения к ущелью мы почувствовали вибрацию земли как при землетрясении. Подъехав ближе, мы увидели, что по ущелью течет огненный поток грязи и камней, и почувствовали запах гари. Меня особенно поразило то, что поверхность селевого потока была объята языками пламени. Присмотревшись, я понял причину этого явления. Пламя возникало при столкновениях и взаимном трении огромных каменных глыб величиной с трехэтажный дом. По всему ущелью раздавался страшный рев и грохот. И мы, созерцая это буйство стихийной природы, почувствовали себя маленькими пылинками на фоне этого грандиозного явления. Поскольку наше ущелье надолго было завалено грязью и камнями, мы в течение месяца вынуждены были летать вертолетом, который для жителей ущелья и предгорий был специально предоставлен Министерством обороны.

Второй сель по нашему ущелью прошел двумя годами позднее. Этот сель был густой, поэтому его разрушительная сила оказалась небольшой. Тем не менее, сообразуясь с правилами техники безопасности, я издал приказ по экспедиции, запрещающий спускаться в город и подниматься наверх в экспедицию с городской базы без специального разрешения начальника. Однако два студента астрономического отделения МГУ, Захаров и Абгарян, которые только что прибыли в экспедицию для прохождения производственной практики, грубо нарушили мой приказ и поднялись пешком по горным склонам с городской базы на гору в экспедицию. За это я им объявил строгий выговор в приказе. В дальнейшем оба этих студента показали себя с хорошей стороны — они успешно окончили физический факультет МГУ по специальности «астрономия». Особенно большую способность к научному творчеству показал Андрей Захаров, который был оставлен на работу в ГАИШ и принял активное участие в работах по созданию специализированных звездных каталогов. Он также предложил идею создания многоцветного фотометрического обзора неба с борта Международной космической станции (космический проект ГАИШ ЛИРА-Б). За многие годы работы со студентами на Астрономическом отделении МГУ я неоднократно убеждался, как, казалось бы, нерадивые студенты-разгильдяи по мере взросления становились прекрасными, творчески активными учеными. Поэтому я считаю, что студентов надо беречь и даже иногда «нянчиться» с ними, несмотря на их задиристость, безалаберность и временные неудачи в сдаче зачетов и экзаменов. В большинстве случае такое терпеливое и заботливое отношение к студентам приносит хорошие плоды, когда, казалось бы, нерадивый студент потом превращается в настоящего ученого.

После 1975 года в экспедиции начали разворачиваться работы по массовой многоцветной электрофотометрии звезд. Это нужно было делать в целях создания специализированных звездных каталогов, необходимых для осуществления ориентации космических аппаратов. Организатором этих работ стал Х. Ф. Халиуллин, который после защиты кандидатской диссертации активно включился в программу хоздоговорных работ ГАИШ. Научным руководителем этих работ был директор института профессор Д. Я. Мартынов. Ответственным исполнителем исследований по астрометрическому, спектрофотометрическому и фотометрическому обеспечению работ по созданию специализированных звездных каталогов был профессор В. В. Подобед. Руководителями отдельных направлений в этих исследованиях были А. С. Шаров (фотометрия), И. Н. Глушнева (спектрофотометрия), В. В. Нестеров и К. В. Куимов (астрометрия). Эти хоздоговорные работы были очень важны для института ввиду того, что они позволяли зарабатывать дополнительные средства, сравнимые с годовым бюджетом ГАИШ, а иногда дополнительные средства превосходили этот бюджет. На эти средства институт строил новую обсерваторию в Узбекистане на горе Майданак с телескопом диаметром 1,5 метра, который изготавливался на ЛОМО. По результатам спектрофотометрических наблюдений И. Н. Глушнева защитила докторскую диссертацию и опубликовала ныне широко известный спектрофотометрический Каталог ярких звезд, содержащий абсолютное распределение энергии в спектрах 750 звезд.

После защиты моей докторской диссертации профессор В. В. Подобед предложил мне быть ответственным исполнителем этих хоздоговорных работ (условное название темы «Надир»). И я несколько лет работал ответственным исполнителем по хоздоговору «Надир». Мне приходилось координировать работы по фотометрии, спектрофотометрии и астрометрии, а также обсуждать тематику и вести переговоры с представителями организации-заказчика (НИИ командных приборов в Ленинграде). Приход в эту тематику Рахмана Халиуллина существенно облегчил мне всю работу по хоздоговорам. По его инициативе был расширен круг организаций — заказчиков астрономических работ. Были заключены новые хоздоговоры, на средства от которых в Высокогорной Алма-Атинской экспедиции ГАИШ было осуществлено строительство нового лабораторного корпуса и были закуплены и установлены два метровых телескопарефлектора фирмы «Карл Цейс». Новое строительство и установка новых телескопов велись уже под руководством кандидата физико-математических наук А. В. Миронова, которому я передал руководство экспедицией в 1979 году. На телескопе АЗТ-14 В. Г. Корниловым с сотрудниками под руководством Х. Ф. Халилуллина был осуществлен четырехцветный фотометрический обзор всех звезд северного неба, включающий ~ 12 тысяч звезд до 7,2 звездной величины. Группа наблюдателей, работающих по этой программе, опубликовала четырехцветный фотометрический каталог ярких звезд до 7,2 звездной величины. Этот каталог получил широкую международную известность. Он был включен в базу фотометрических каталогов для космического телескопа «Хаббл».

Подробнее читайте:
Черепащук, А. М. Моя жизнь в астрономии / Анатолий Михайлович Черепащук. — М.: Новое литературное обозрение, 2024. — 440 с.: ил. (Серия «История науки»)