Как страна переживала засуху в XVII веке
В XIII веке Китай оккупировали монголы. С их приходом внутри страны сформировалась концепция «Великой державы», которая заключалась в том, что целью правления должно быть расширение территорий путем завоеваний. В книге «Великая держава Китай и весь мир» (издательство «Слово/Slovo»), переведенной на русский язык Валентином Фроловым, историк-китаист Тимати Брук в тринадцати зарисовках рассказывает, как в течение последних 800 лет складывались отношения между китайцами и другими народами. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом, посвященным странствиям чиновника Ци Бяоцзя во время долгой засухи в XVII веке.
Хотя 1644–1645 годы можно описать как последовательность политических и военных событий, мы уже знаем, что есть и другой способ рассказать эту историю — через призму климатических изменений. Эта версия появляется в качестве второстепенной темы в дневнике Ци летом и осенью 1644 года, когда перспектива отправки маньчжуров на север рушилась. В июне Ци был полностью поглощен грандиозной задачей наведения порядка в дельте Янцзы. Запись в его дневнике от 23 июня свидетельствует: Ци плыл на барже на юго-восток, к сердцу дельты Янцзы, и обнаружил, что его продвижение затруднено, потому что для баржи просто не хватало воды. Большой канал был почти сухим.
На следующий день первым делом Ци занялся восстанием крестьян, прикрепленных к некоторым крупным поместьям. Во второй половине дня, встретившись с местной знатью для обсуждения вопросов безопасности, он велел им идти пешком — в знак смирения перед Небом и заботы о страданиях местных жителей — на церемонию моления о дожде, чтобы избавить регион от сильной засухи. Через четыре дня он провел еще одну церемонию прошения о дожде в главном даосском храме в Сучжоу. Через два дня, писал он, выпал «небесный дождь», но его было недостаточно, чтобы облегчить засуху. Двигаясь на восток, его баржа снова села на мель, потому что в канале было недостаточно воды. Ци уверял себя в дневнике, что сильный дождь на следующий день должен означать конец засухи, но этого не произошло. Через два дня он помолился у алтаря дождя в другом уезде. На следующий день на границе уезда собралась толпа, чтобы помешать его инспекции и молить об избавлении от засухи. После этого его баржа снова села на мель и Ци пришлось пересесть на более легкое судно с малой осадкой. На следующий день он прибыл в Сунцзян, город Дун Хань, где смиренно отправился в храм городского бога, чтобы не один, а два раза помолиться о дожде. После второй молитвы пролилось несколько капель. Через три дня он молился о дожде в конфуцианском храме в другом уезде.
Примерно каждый второй день Ци на публике возглавлял церемонию, призывая Небо послать дождь, но почти безрезультатно. «Желание дождя очень велико, — записывает он в своем дневнике 27 июля, — но дождей никогда не бывает много». Сильная летняя жара только усугубляла ситуацию. В Шанхае и близлежащих городах вспыхнули беспорядки. В августе в стратегически важном месте, где Большой канал впадает в реку Янцзы, всего в семидесяти милях вниз по реке от Нанкина, региональный военачальник (и бывший протеже Лихого царевича) Гао Цзе был на грани мятежа. Ци переместился в этот район, чтобы разрядить обстановку и вернуть лояльность генерала Гао.
Засуха продолжалась. Единственным доступным Ци средством была молитва. В письме домой 29 сентября он попросил своих друзей установить алтарь на каждом крупном перекрестке, чтобы молиться о дожде. Пять дней спустя он записал в своем дневнике, что каждое религиозное учреждение в Цзяннани, независимо от принадлежности к секте, установило алтарь дождя для ежедневных молитв. Наконец появился знак, что Небо, кажется, прислушалось. Статуя Гуаньинь, буддийской богини милосердия, была найдена плавающей на поверхности близлежащего озера. Чудотворную статую выловили и отнесли в буддийский монастырь люди, которые умоляли монаха Динму, жившего в монастыре, помолиться ей о дожде. Ци несколько раз приходил к Динму, чтобы поддержать его усилия. Однако сколько бы Динму ни молился, дождь не шел. Тем не менее смена сезона изменила характер опасности, ведь если бы дождь пошел в октябре, во время сбора урожая риса, это привело бы к катастрофе. Единственной надеждой на спасение скудного урожая риса, пережившего засуху и все еще стоявшего в полях в ожидании уборки, было отсутствие дождя. 9 октября Ци приказал временно прекратить все молитвы о дожде до окончания сбора урожая, чтобы не испортить его.
Но теперь пришло время Ци отчитаться перед императором Чжу Юсуном о проделанной им работе по сбору осеннего зернового налога. Он должен был доложить не только о том, что не может собрать налог за этот год, но и о том, что не может заранее собрать налог за следующий год, что суд приказал ему сделать в связи с чрезвычайной военной ситуацией. Он просил простить региону налоговые обязательства по той простой причине, что крестьяне не могут их выплатить. Неделю спустя он узнал от своего друга в суде, что суд в Нанкине недоволен его работой и рассматривает возможность перевода на другую должность. Он слишком много заботился о людях, не заручившись политической поддержкой своих действий. Через два дня после этого неофициального уведомления пришел императорский указ. В нем отклонялась его просьба о том, чтобы региону были прощены налоги. Ци продержался еще пять недель, но понял, что его положение стало неустойчивым, и подал прошение об отставке по состоянию здоровья.
Император Чжу Юсун ответил, что его дело будет передано в Министерство кадров (что было косвенным «нет»). Ци подал прошение во второй раз. Он не получил ответа на это прошение, но 5 декабря прочитал в «Столичном вестнике», что его просьба снова была отклонена. Тогда он написал третье прошение. Наконец его снова вызвали в Нанкин, и там 26 декабря он узнал, опять же из «Столичного веcтника», что преемник назначен. Его обязанности были окончены. В своем дневнике Ци ничего не упоминает о том, что его сняли с должности, только следующее: «Когда я отправился в Нанкин, я ехал под дождем и снегом. С тех пор дождь и снег идут без перерыва, так что теперь вода в каналах снова течет». Ци уловил иронию в своем увольнении, которое произошло как раз тогда, когда засуха наконец-то начала ослабевать. «Прошло уже более шести месяцев с тех пор, как в июне прекратились дожди», — писал он себе (ровно столько длилось его пребывание на посту генерал-губернатора). Засуха разрушила его короткое возвращение к карьере. Человек, более искусный в придворной политике, мог бы спастись, рассказывая о своих достижениях и подрывая позиции противников, но не Ци. Он не был искушенным политиком, и ему было суждено потерпеть неудачу.
Цзяннаньская засуха, постигшая Ци Бяоцзя, не была случайным несчастьем. С 1629 года Китай накрыла та же волна похолодания и засухи, которая охватила все северное полушарие и продолжалась несколько десятилетий, погрузив большую часть мира в замкнутый круг голода и административного коллапса. Для Мин облегчения не наступило, и последние пятнадцать лет правления этой династии стали самым тяжелым периодом экологического стресса, который Китай пережил за тысячелетие. Любой экологический сдвиг все шире открывал ворота в хаос.
Подробнее читайте:
Брук Т. Великая держава Китай и весь мир / Тимоти Брук; пер. с англ. Валентина Фролова. — М.: Слово/ Slovo, 2024. — 464 с.: ил. — 14,5×23,5 см.