30 лет назад Восточный блок прекратил свое существование. После «бархатной революции» в Чехословакии и объединения Германии коммунистические режимы пали, и к власти в бывших странах-союзницах СССР пришли демократические силы. В книге «Они отвалились: как и почему закончился социализм в Восточной Европе» (издательство «Эксмо») журналисты Дмитрий Окрест и Егор Сенников рассказывают, как была устроена жизнь в странах бывшего соцблока, что стало причиной неудачи социалистической идеологии в Европе и почему в конце концов почти все страны-участницы Варшавского договора вступили в НАТО и Европейский союз. Оргкомитет премии «Просветитель» включил эту книгу в «длинный список» из 25 книг, среди которых будут выбраны финалисты и лауреаты премии. N + 1 предлагает своим читателям ознакомиться с отрывком, в котором рассказывается, как в социалистической Польше могло появиться так много католических храмов и как их строительство связано с антиправительственными выступлениями.
Дмитрий Окрест
Архитектор Куба Снопек — директор программы бакалавриата Харьковской школы архитектуры, преподавал в Институте медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», один из авторов книги и онлайн-проекта «Архитектура седьмого дня». Это исследование более 3000 католических храмов, построенных во времена Польской Народной Республики. Снопек рассказал, как политика влияла на современный архитектурный ландшафт страны, а церковь создала свой уникальный архитектурный жанр.
В 2013 году мы делали заявку на конкурс по проекту польского павильона на Венецианской биеннале. Тема биеннале 2014 года — «Absorbing Modernity 1914–2014». Куратор биеннале Рем Колхас хотел, чтобы каждая из стран рассказала в своем павильоне, как в архитектуре их страны проявилась современность. Вместе с подругой, Изой Чихонской, мы довольно долго думали, в чем сила польской архитектуры. Жилые районы — это скорее в России; небоскребы и пригороды — это скорее в США. Каждая тема, которую мы обсуждали, на фоне конкурентов оказывалась не очень интересной.
Но когда мы ехали на машине по стране с моим русским другом, то он сразу обратил внимание на церкви, построенные в 1980-х. Он удивился, как при коммунистической власти поляки построили столько церквей. Для меня же в этом не было ничего необычного, ведь я тут живу.
Несмотря на провозглашение атеизма, церковь оставалась государством в государстве, имея собственные школы, гражданские ассоциации и общественные пространства. После оттепели 1956 года ситуация окончательно утвердилась в таком компромиссном виде. Это сосуществование двух идеологических систем можно описать так: «Да, мы не любим друг друга, но нам нужно жить в одной комнате».
Лидеры государства и лидеры католической церкви постоянно пытались оспорить главенствующую роль: например, в 1966 году праздновалось тысячелетие Польши. Власти провозглашали юбилей государственности, а церковь — крещения страны, ведь только после крещения князя появилась Польша.
Церковь выражала свою значимость в том числе тем, что построила больше 3000 церквей: первая волна строительства случилась сразу после Оттепели, а наиболее крупная — после «Солидарности». Первая волна была небольшой — построили всего лишь несколько сотен небольших храмов. Новый лидер коммунистической партии Владислав Гомулка и лидер католической церкви Стефан Вышинский вначале пытались сосуществовать, но ничего не получилось. Политика вскоре приняла неблагоприятный для церкви оборот, и уже в начале 1960-х церкви строить запретили. Это продолжалось почти два десятилетия, до конца 1970-х годов.
В 1976 году начался экономический кризис и в то же время вновь разрешили строительство церквей. В 1980 году по всей стране прошли массовые забастовки «Солидарности». Властям пришлось идти на многие уступки, например, разрешить строить храмы. Правда, там, где власти боялись беспорядков, разрешения на их строительство давали медленно, но вскоре оно стало массовым.
Появление новых церквей поддерживали и политический лидер «Солидарности» Лех Валенса, и Папа Римский Иоанн Павел II, духовный лидер в том числе и тогдашних недовольных. В начале 1980- х выдали более тысячи разрешений на строительство. Почему храмов стали строить так много? Причина проста: их действительно не хватало. С 1960-х по 1980-е в Польше произошла массовая урбанизация. Миллионы людей приехали из деревень и заселились в только что отстроенные микрорайоны. Они привезли с собой местные традиции (в том числе католическую веру), а храмов для них не было. Доктрина социалистического строительства фокусировалась на заводах, рабочих клубах, многоквартирных домах, то есть архитектуре, обслуживающей шесть рабочих дней недели. Поэтому я решил назвать строительство новых храмов Архитектурой седьмого дня: прихожане сами создавали то, о чем не позаботилось социалистическое государство.
Более того, постройка церквей стала одной из форм протеста. Объем строительства католических храмов был прямо пропорционален масштабу антиправительственных выступлений. Только в 1980-х годах, в период после создания «Солидарности», было начато строительство более тысячи храмов. Большинство построили сами прихожане. Слаженные общины верующих с самого начала были вовлечены в процесс создания церквей: люди самоорганизовывались, выбирали проекты, участвовали в крупных строительных работах, финансировали их.
Самый известный, наверное, пример такого строительства — храм в городе Нова Хута (сейчас это часть Кракова). Это сталинский город, построенный по образцу Магнитогорска вокруг огромного комбината. Храм Богородицы, королевы Польши, был построен в 1967– 1977 годах. В его архитектуре видны цитаты из авангардных работ Ле Корбюзье; фасад облицован четырьмя миллионами камней, привезенных на стройку прихожанами. Труд прихожан стал частью архитектурной формы храма.
Массовое строительство храмов приостановилось на рубеже веков: их стало достаточно. Сейчас, наоборот, стоит вопрос, что делать со всеми этими сооружениями: с 1980 года количество верующих в Польше стабильно уменьшается.
Подробнее читайте:
Окрест, Д., Сенников, Е. Они отвалились: как и почему закончился социализм в Восточной Европе / Дмитрий Окрест, Егор Сенников. — Москва: Эксмо, 2021. — 352 с.: ил. — (Конец эпохи: 30-летие распада СССР).