На этой неделе исполняется 150 лет со дня основания британского научного журнала Nature. Редакция издания отметила дату юбилейным выпуском, в котором подвела некоторые итоги своей работы. Мы также решили взглянуть на историю знаменитого журнала, чтобы вспомнить некоторые его ключевые достижения и публикации и попытаться понять, чем обязана Nature современная наука.
В конце XIX и начале XX века произошли коренные изменения как в самой структуре научного сообщества, так и в отношении к их деятельности со стороны общества в целом. Эту эволюцию можно изучить по многим источникам, но один из ее непосредственных свидетелей — это журнал Nature.
В современном мире научные журналы являются неотъемлемой частью науки. На протяжении как минимум столетия они представляют основной канал распространения знаний и продолжают играть ведущую роль в большинстве академических дисциплин по сей день. При этом развитие журналов тесно связано с изменениями в науке, так как эти издания традиционно учреждались самими исследователями для собственных нужд.
Журнал Nature был основан в 1869 году как научно-популярное издание, на страницах которого ученые представители британской элиты (а в то время это было занятие в основном для состоятельных людей) могли бы рассказывать неспециалистам о последних достижениях науки. Однако исходная миссия издания вскоре осталась в прошлом: уже к 1880-ым Nature стал строго научным журналом, в котором излагались последние достижения без излишних упрощений.
Этому способствовала одна особенность, выделяемая историками как отличительная черта Nature, — это было первое издание для ученых, в котором не только излагались результаты исследований, но и устраивалась активная полемика на многие темы. В этом смысле журнал наследует эпистолярным традициям эпохи Возрождения, духу переписки членов Republic of Letters, определявших интеллектуальный дискурс своего времени.
Для иллюстрации этого тезиса историк наук Мелинда Болдвин в «биографии» журнала Nature предлагает обратиться к обсуждению наименования ученого, развернувшегося на страницах издания в 1924 году. Сегодня трудно это представить, но менее 100 лет назад слово «scientist» не просто не было устоявшимся, а воспринималось многими исследователями как неуместный неологизм.
В то время наиболее принятыми терминами были «scientific worker» (научный работник) или «man of science» (человек науки), но они не всех удовлетворяли. Слово «scientist» тогда тоже уже использовалось, но в устах многих оно обретало негативные коннотации, подчеркивая неопрятность людей этой профессии.
Дошло даже то того, что многие официальные научные институты Великобритании, такие как Лондонское королевское общество, Британская ассоциация содействия развитию науки, Королевский институт Великобритании и Издательство Кембриджского университета официально отказывались от употребления этого слова.
Мнения ученых, писавших об этом в редакцию журнала, также разделились, однако официально Nature не стало запрещать употреблять слово «scientist», что во многом послужило его распространению.
Необходимо отметить, что первая половина существования журнала проходила в совершенной иной обстановке, чем вторая. Основным обстоятельством являлось то, что английский язык не был общепризнанным средством международного общения, поэтому многие научные достижения сперва излагались на немецком или французском. Из-за этого до середины XX века большинство авторов Nature были британскими учеными.
Но были и исключения. Например, почти весь выпуск от 17 февраля 1921 года посвящен все еще новой общей теории относительности Альберта Эйнштейна. В этом номере опубликована как заметка самого автора теории гравитации, так и многих других видных физиков того времени, в том числе Артура Эддингтона и Хенрика Лоренца.
В течение следующих лет на руку Nature сыграла довольно редкая для научных изданий того времени особенность — еженедельные выпуски. Такая оперативность пришлась по вкусу ученым, работавшим в бурно развивавшихся областях, например в исследованиях радиоактивности. Их самые свежие публикации часто появлялись именно в Nature.
Регулярными авторами журнала в это время стали такие известные ученые, как Эрнест Резерфорд и Джозеф Джон Томсон, что сделало Nature важным источником информации не только для британских ученых, но и для международного научного сообщества.
Мнение редакции Nature по многим, в том числе политическим вопросам неоднократно менялось. В частности, были периоды вполне открытых политических высказываний. Это привело к конфликту с Национал-социалистической партией Германии и запрету журнала в университетах и библиотеках страны в 1937 году, когда у власти находился Гитлер. В середине века редакция также отстаивала политически мотивированную точку зрения о достоинствах интеллектуальной свободы в Великобритании по сравнению с существовавшими в СССР ограничениями и необоснованными нападками на науку в США, такими как Обезьяний процесс.
За долгую историю в Nature были опубликованы многие ключевые научные работы, не только ставшие эталонными открытиями, но и определившие развитие многих дисциплин на годы вперед. Пытаясь составить подобный список, очень легко утратить объективность или переборщить со слепым использованием наукометрических показателей. Поэтому мы обратимся к десятке наиболее значимых статей по мнению самой редакции. Там выделили следующие публикации:
При этом нельзя сказать, что в истории Nature не было противоречивых эпизодов. Помимо стандартных для любого научного журнала обвинений в несправедливом рецензировании (в частности, Nature отказался публиковать ключевые статьи Энрико Ферми о слабом взаимодействии и Ханса Кребса о цикле трикарбоновых кислот), издание не избежало и других видов критики. Например, в 2016 году редакция открыто поддерживала одного из кандидатов на пост президента США, что никак не согласуется с принципом политической нейтральности, которого, по мнению многих ученых, должно придерживаться научное издание.
Также в Nature были опубликованы многие сенсационные работы, впоследствии признанные ошибочными и отозванные. В целом, только из головного журнала семейства публикации отзываются каждый год, причем не в единичных количествах. Это случается, в том числе, и со статьями лауреатов Нобелевской премии. К наиболее известным случаям можно отнести следующие:
Отдельно стоит упомянуть позицию нобелевского лауреата Рэнди Шекмана, который в 2013 году объявил бойкот крупнейшим научным журналам, таким как Nature, Science и Cell. Он объяснил свою позицию тем, что важность наличия публикаций в наиболее авторитетных журналах для карьерного роста ученого заставляет многих исследователей заниматься модными вопросами, в которых можно быстро получить достаточный для статьи результат, а не углубляться в по-настоящему интересные и важные для науки темы.
Критика «элитных» журналов в последнее время звучит все чаще, а наиболее проблемным компонентом сложившейся ситуации называют применяемую экономическую модель, благодаря которой издатели зарабатывают большие деньги, взимая плату за публикации в журналах или за доступ к их прочтению.
В любом случае, Nature пока остается ведущим научным журналом, где выходит множество важных и даже революционных работ, которые неоднократно становились основными причинами присуждения Нобелевских премий. Также редакция старается не сдавать позиции и стремится идти в ногу со временем: на страницах журнала по-прежнему разворачиваются активные дискуссии на многие научные и околонаучные вопросы, а сотрудники производят немало оригинального контента, как, например, приуроченная к юбилею визуализация связей между статьями.